Корпункт
Шрифт:
Лишь к вечеру ум слегка прояснился.
Иван проснулся в поту и с ощущением дикой жажды. Пошевелил языком, шершавым и пересохшим, и уставился на полноватого господина с обширной плешью, стоявшего у кровати. Тот с готовностью пояснил:
— Не беспокойтесь, я врач, пришёл вас проведать. Хотите пить?
— Да…
Жадно выхлебав воду, Иван откинулся на подушку. Отметил про себя, что комната выглядит как обычно, налёта на стенах нет. Снова фокусы восприятия…
— Что со мной, доктор? Как вы вошли? Я дверь
— Александра Андреевна открыла снаружи своим ключом. А её позвали ваши коллеги, которые хватились вас на работе. Касаемо же вашего состояния — ничего экстраординарного. Простуда, усиленная эффектом М-акклиматизации, ну и нервной встряской до кучи. Считайте, батенька, что организм ваш вытребовал себе внеплановый отдых. Отгул, так сказать, для восстановления…
— И как? Жить буду?
— Всенепременно. Кризис, к счастью, миновал быстро — хотя поваляться ещё придётся денёк-другой. Вы уж, пожалуйста, лечением не манкируйте. И микстурки, что я оставлю, выпейте аккуратно.
— Спасибо, доктор.
— Не за что, Иван Егорович, не за что. С вами тут, кстати, ещё один посетитель пообщаться желает, но это лучше попозже. Вам бы ещё поспать…
Иван скосил глаза и, увидев в дверях инспектора, пробурчал:
— Ладно, чего уж там, пусть заходит.
— Но только пару минут, не больше.
— Да, — пообещал сыщик, сняв фуражку, — я на два слова.
Дождавшись, когда доктор выйдет из комнаты, он продолжил:
— Ну, господин редактор, всполошили вы нас с утра не на шутку.
— Могу представить. Я в редакцию не пришёл — и там, наверно, подумали, что я пропал, как те двое.
— Вроде того. Ваши сотрудники, впрочем, не растерялись. Сразу кинулись к вам сюда — вы не открывали, но свет у вас на кухне горел. Побежали за хозяйкой квартиры, ну и нас известили тоже. В общем, всё закончилось хорошо. Я только хотел один момент уточнить, если не возражаете.
— Слушаю.
— Простуда, нервы — это логично и объяснимо. Но, может, было ещё какое-нибудь воздействие? Вчера вечером? Не хотелось бы ничего упустить, учитывая недавние происшествия.
— Понимаю. Но нет — нападений не было. Мне, правда, чудилось, что кто-то за мной подглядывает… На улице, пока шёл… Но это, наверно, всё-таки глюки были, галлюцинации… Хотя, может, тот тип и правда следил… Вы его, случаем, не поймали?
— Нет пока.
— А как вообще расследование? Насчёт потеряшек новости есть?
Вопрос Иван задал, в общем-то, для проформы, ни на что не рассчитывая. Но инспектор, задумчиво пригладив волосы, сообщил:
— Да, представьте себе. Борис Ильич объявился, вполне живой и здоровый.
31
Это прозвучало столь неожиданно, что Иван растерялся. Приподнявшись, глупо переспросил:
— В каком смысле?
— В прямом, конечно же. Помните,
— Дайте угадаю — Борис там был, но вы его не догнали? Уже слинял на фуникулёре вниз?
— Нет, почему же? Он совершенно никуда не спешил. Навестил в посёлке приятеля, они вместе зашли в пивную, где наш сотрудник их и застал. Борис Ильич ответил на все вопросы. Подтвердил, что больше не желает работать с вами в газете. И теперь, уволившись, намерен съездить к родне в другую губернию. В общем, дал исчерпывающие, подробные пояснения. И лишь после этого сел-таки на фуникулёр…
— Постойте, вы что его — отпустили?
— Да. А как же иначе?
— Ну ё-моё…
Иван обессиленно упал на подушку. Матерные конструкции, просясь на язык, выстраивались в длинную очередь, но он кое-как сдержался. Отдышавшись, проговорил:
— Борис замешан во всю эту мутотень! Какие сомнения могут быть? Вот прямо здесь, под моими окнами, он болтал с тем самым козлом, которого я за призрака принимал! С главным подозреваемым…
— Борис Ильич не отрицал ту встречу. Но она была, по его словам, единственной и случайной. Тот господин, будучи приезжим, всего лишь спросил дорогу к центральной площади…
— Ага, конечно, дорогу… «Как пройти в библиотеку»… Я ж вам рассказывал — Борис с ним общался как со знакомым! Вы вообще слушали, что я говорил?
— Да, Иван Егорович, я вас выслушал со всем возможным вниманием. Но кроме ваших подозрений и домыслов у нас, по сути, нет ничего. Где состав преступления? Пропавший геолог завтра найдётся, как нашёлся Борис Ильич. У него, у геолога, между прочим, сейчас двухнедельный отпуск, и он может делать, что пожелает. Некий чужак бродил под вашими окнами? Законом это не запрещается. Чужак этот, по вашим словам, знаком с Борисом Ильичом? Извините, но вам могло просто показаться. Ваше эмоциональное состояние в тот момент было достаточно специфическим…
Иван стиснул зубы. Злость, подогретая липким простудным жаром, вскипала в нём, клокотала, искала выход. В черепной коробке отчаянно билась мысль — да неужели все они в этом закисшем царстве такие инфантильные идиоты? Они реально не понимают, что тут назревает нечто пугающее, опасное, чуждое? И будут хлопать ушами, доверчиво щёлкать клювом, пока эта жуть не расползётся по всем углам?
Он попытался произнести это вслух, но из горла вырвался только надсадный хрип. В комнату заглянул обеспокоенный доктор — и тут же, всплеснув руками, стал теснить инспектора к выходу: