Корпус-3
Шрифт:
Вид у нее разочарованный.
— Ты жива.
— Да. Но онумер. — Она разгибает руку и показывает на большое существо, которое едва не раздавило меня.
Я отталкиваюсь от еще одного массивного объекта, белого и зазубренного, и тот медленно плывет в противоположном направлении, расталкивая другие обломки и предметы. Один из них — это тело человека. Голова наполовину съедена, ног нет — и одного предплечья тоже. От потрясения я едва не сбиваюсь с курса, но затем исправляю траекторию, толкнув что-то черноватое и резиноподобное, после чего довольно ловко подплываю к девочке.
— Он тоже мертв, — говорит девочка, указывая на изувеченный труп рукой, обмотанной грязной, пропитанной кровью серой тряпкой.
— Эта громадина пыталась съесть вас обоих?
— Нет. Это чистильщик — он не ест, а только убирает. Извини, что так вышло с одеждой, но этого мертвеца уже обобрали. Найдем другого, в штанах.
— Ты грабишь мертвых?
— И всех остальных, кто зазевается.
— А это — куча мусора? Мы на свалке?
Она кивает.
— Чистильщики приносят сюда все — даже мертвых собратьев.
Девочка замечает, что в левой руке у меня книга. Эта книга — мое единственное имущество, именно поэтому я ее сохранил.
— Она моя. — В глазах девочки светится печаль. — Я ее заслужила.
— Правда? — Я подношу книгу к глазам, не желая с ней расставаться, и вижу — то, что я принял за бороздки на последней странице, на самом деле семь групп по семь царапин в каждой.
— Да. Я ее заслужила.
Я медленно кладу книгу в протянутую ладонь.
— Откуда ты?
— He знаю. — Девочка прижимает книгу к груди. На малышке просторная красная куртка и шорты — единственное яркое пятно в этом помещении, заполненном коричневатыми, черными, серыми и грязно-белыми предметами.
— Сколько ты здесь пробыла?
Мне наконец удается протереть глаза и сосредоточить взгляд на самой дальней стене.
— Нужно отвести тебя к воде. Не три глаза, а то в них попадет эта дрянь.
Вода. Меня мучит жажда. Я вспоминаю капли жидкости, падавшей с потолка, — их можно было бы ловить языком.
— Где-то рядом есть вода?
— Возможно.
— Здесь?
— Нет. — Девочка мрачнеет. — Тут просто удобно прятаться.
— Почему ты вытащила меня с холода?
— Мне одиноко, — отвечает она, шмыгая носом. Однако мне кажется, что это не вся правда.
— А что с тем чудовищем, которое тебя схватило?
— Оно попыталось прибрать их, и они его убили.
— Кто?
— Другие — они не похожи на нас с тобой, ну разве что совсем чуть-чуть. Их много разных, и почти все плохие.
Мои знания увеличиваются до таких пределов, что становится не по себе. Я снова дрейфую прочь от девочки, натыкаясь на разную мелочь. У меня столько вопросов… Наши роли поменялись: девочка превратилась в учителя, я — в ученика.
— Сколько времени ты уже здесь? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами:
— Я бросила считать после сорока девяти.
Семь групп по семь.
— Сорока девяти чего?
— Ты такой мерзкий, когда голый… Давай выберемся отсюда и найдем тебе одежду.
Она вытягивает руки и внезапно лягает меня в живот, чтобы стартовать. Охнув, я плыву назад, а она уже мчит к трубе. Как ей удается найти дорогу среди мусора — выше моего понимания.
Впрочем, как и все остальное.
Оттолкнувшись от стены, я неуклюже следую за девочкой. Она летит, как птичка или рыба, быстро отталкиваясь руками и ногами от стен.
— Подожди! — кричу я.
— Тихо. Если будешь шуметь, я тебя брошу.
За девочкой остается след — своего рода вихрь из предметов, от которых она отталкивалась, и почти все они преграждают мне путь. Интересно, что будет, если нас здесь застигнет сила тяжести? Данная мысль заставляет меня быстро учиться — это куда лучше, чем паниковать, — и вскоре я уже маневрирую с невиданным проворством, которое, надеюсь, войдет у меня в привычку. Впереди вырисовывается темное существо — пушистая стена, из которой сочится жидкость; столкновения с ней не избежать. Свернувшись в клубок, я врезаюсь в блестящий панцирь. Моя скорость резко падает, а мертвая тварь начинает вращаться, окружая себя облачком из капель и шариков, за которыми тянутся хвостики жидкости.
Я в самом деле дрейфую — оттолкнуться мне не от чего, — и теперь у меня есть возможность рассмотреть это существо. Оно сильно повреждено — наверное, стоит употребить слово ранено.Один бок покрыт рваными ранами. Именно из них вытекает основная часть жидкости, хотя немного просачивается из отверстия — предположительно рта. Над ртом три крошечных блестящих глаза. Маленькая голова сидит на короткой толстой шее.
Разделенный на секции панцирь закрывает огромную спину, а по бокам, которые сейчас проплывают передо мной, расположены шесть толстых ног с плоскими ступнями. По краям ступней — кайма из щетинок, а в центре находятся ямки или отверстия. Ноги существа прижаты к телу в предсмертной агонии.
Существо вращается, и я вижу, что на самом деле у него триголовы — они словно вершины закругленного треугольника. По бокам от каждой — пара ног. Рядом с одной из голов находится похожий на ковер придаток, которым тварь подхватила девочку. Теперь он плотно свернут и почти полностью спрятан в оболочку.
У этого существа нет ничего общего с теми, что я когда-либо видел; скудные воспоминания о Сне тоже не помогают.
Еще один обломок, из которого, к счастью, ничто не течет, медленно вращаясь, летит мне наперерез. Я подтягиваю руки и ноги к телу, жду момента, когда он, плоский и плотный, в общем, идеальный, коснется моих ступней. Я толкаю его ногами, выпрямляюсь, а затем, поджав ноги, делаю широкие загребающие движения руками. Кажется, я плыву.