Коррекция
Шрифт:
– Не мог же я бросить женщину без помощи, – сказал Алексей, обнимая жену. – А она еще сильно подвернула ногу и не могла идти. Пришлось нести.
– Как романтично! – вздохнула одна из женщин, которые подошли ближе и слушали рассказ. – И что было дальше?
– Дальше меня стали ругать, – засмеялся Алексей и начал не без юмора рассказывать историю их бегства.
– И она вам отдалась в ту же ночь! – утвердительно сказала самая молодая из женщин.
– Бог с вами! – опять засмеялся Алексей. – Куда ей было отдаваться с больной ногой. Сначала было лечение.
– А я бы и боль перетерпела! – под общий смех
– Извините, леди, но я вас ненадолго покину, – сказал женщинам Алексей. – Нужно пообщаться с прессой.
После разговоров еще с час танцевали, а потом начали разъезжаться. Владимир их еще раз поздравил, со всеми попрощался и уехал одним из первых. Алексей решил промолчать о разговоре с Игорем. Не хватало еще испортить жене такой день. Срочности не было, поэтому рассказать обо всем можно и завтра. Дома жена сразу же потянула его в спальню.
– Традиция! – сказала она, быстро освобождая его от одежды. – Вначале регистрация, потом свадьба, а после нее постель. И знаешь, а приняла средство, которое снимает действие уколов. Хочу иметь от тебя ребенка! И начнем прямо сейчас!
Утром Алексей проснулся около семи. Вчера они угомонились поздно, поэтому Лида на пробуждение мужа никак не отреагировала. Он переделал все свои утренние дела и прилег на диване в гостиной, прокручивая в голове еще раз вчерашний разговор. С ГБ надо было выстраивать какие-то отношения. В покое они его не оставят, и тесть ему в этом не поможет. Только кто поверит его объяснениям? А если поверят, не получится ли еще хуже? Вот позволил бы он сам свободно гулять по Москве какому-нибудь асу разведки Главного управления Генерального штаба Российской империи? Он, может быть, и позволил бы, особенно если человек оказался бы лично ему симпатичен. А вот от руководства такого либерализма ожидать не следовало. Либо такого спеца включили бы в свои ряды, либо где-нибудь изолировали. И это еще в лучшем случае. С Игорем придется встретиться, но сначала надо поговорить с Лидой и отцом.
– Ты что вскочил ни свет ни заря? – спросила жена, заглянув в гостиную.
– Уже скоро девять, а в десять обещал заехать отец. Это тебе можно валяться хоть весь день, а у меня много дел.
– Я не виновата! – Лида зевнула, прикрыв рот ладонью. – Загонял, понимаешь, женщину.
– Да, ты права, – согласился Алексей. – Надо сделать перерыв. Как думаешь, недели тебе хватит для отдыха?
– Какой перерыв? – вскинулась она. – Ты думай, о чем говоришь! Специально меня дразнишь? Вот сейчас надену халат...
– Надень и иди сюда, – сказал он, принимая сидячее положение. – Есть очень серьезный разговор. И лучше нам с тобой поговорить до приезда отца.
Жена скрылась в спальне и почти тотчас вернулась, на ходу завязывая пояс халата.
– Твой серьезный разговор не связан со вчерашним? – с тревогой спросила она, усаживаясь рядом с Алексеем. – Что тебе сказал Игорь?
– Как я говорил, так и вышло. Ваш Жиглов доложил обо мне куда следовало, а там быстро поняли, что мои документы – это качественно сфабрикованная липа. Прицепиться им не к чему, но дело не в этом. Пока меня трогать не собираются, но если я не пойду на контакт, обязательно тронут, и твой отец вряд ли сможет им помешать. Поэтому нужно будет попробовать договориться. И долго с этим тянуть не стоит. Поговорим с отцом, а потом позвонишь
– А как ты думаешь, когда нас могут забрать?
– Маленькая! – он обнял прижавшуюся к нему женщину. – Кто же нас с тобой заберет? Не стоит придавать такого значения словам Валентина, он в них сам не верит.
– А сам свои микрофиши все время носишь с собой! Даже на свадьбу брал! Зачем ты меня обманываешь?
– Я их ношу на всякий случай, – начал оправдываться Алексей. – Пакеты совсем небольшие, так что в любой карман войдут. Если верить Валентину, нас уже давно должны были забрать. Материалы я изучил, копии сделал, даже на тебе женился, что мне еще здесь делать? Скорее всего, никуда мы отсюда не денемся, из этого и нужно исходить.
– Тебе виднее, – согласилась Лида. – Но я все-таки подготовлюсь заранее. Посмотришь мой гардероб и отберешь те вещи, которые у вас можно носить. А я еще подберу украшения подороже, в случае чего продадим.
– Тогда уже лучше старые золотые монеты, – пошутил он. – Их легче продать, да и цена определяется не только весом металла, но и редкостью монеты. Есть такая категория не совсем нормальных людей – коллекционеры. Вот им и продать.
– Сегодня же позвоню одному человеку, – кивнула жена. – А ты себе тоже подбери неброский костюм и не ходи без метателя. И давай постараемся быть рядом. А с Игорем я свяжусь после того, как поговорим с отцом.
– Жиглова я уволю! – жестко сказал Владимир, когда они позавтракали, и Алексей ему все рассказал. – В бизнесе существуют определенные правила. Мне плевать на его патриотизм и обязательства перед конторой! Он подписал договор, который нарушил. Я бы мог наказать его гораздо сильней, просто тебе потом будет сложней разговаривать с его коллегами. Но от меня он уйдет, причем с такой формулировкой, что никто из серьезных людей не возьмет его даже на разнос заказов. Пусть, если есть желание, возвращается обратно в свое ГБ! Другим будет наука. Что думаешь говорить Игорю?
– Я могу или говорить правду, или упереться и молчать, – ответил Алексей. – Любую мою ложь очень быстро раскусят. Не поверят мне, отправлю к Серегину. Только мой интерес к развалу Союза и вашей технике я бы от них скрыл. А то как бы у кого-нибудь тоже не возникли мысли, что я могу вернуться. В таком случае я за свою жизнь и рубля не дам. Не все настроены так, как вы или Валентин, для многих их теперешняя жизнь является единственной и неповторимой, а мое возвращение поставит на ней крест.
– Я скажу Валентину и предупрежу своих людей, – кивнул Владимир. – И не вздумайте ему что-нибудь говорить по коммуникатору. Вообще старайтесь ничего лишнего не говорить. Вряд ли мою семью осмелятся прослушивать, но лучше это не проверять. А я еще подстрахуюсь. В свое время государство было вынуждено все взять в свои руки, в том числе финансы и промышленность. Но право собственности за владельцами осталось. Лет восемь назад нам начали все постепенно возвращать, и сейчас всем заправляет очень небольшая группа людей, в которую вхожу и я. Есть даже что-то вроде совета. С нами приходится считаться и президенту, и правительству, а это ГБ всего лишь их инструмент. Я сегодня же кое с кем поговорю. Не думаю, что из-за одного-единственного человека, какие бы к нему ни были претензии, пойдут на конфликт. А меня поддержат однозначно – это дело принципа.