Корректировка 2.0
Шрифт:
– А я понимаешь, тоже с девушкой познакомился, – поделился я своими успехами, – Мирой зовут, она с тобой по соседству живет, только ближе к морю. Мы купаться ходили…
– Купаться ходили? – Стас выпучил глаза. – Да там купаться можно только днем и у самого берега, где вода прозрачная!
И он рассказал.
Каспийское море долго мелело, пока не перегородили пролив Кара-Богаз-Гол с другой стороны Каспия. С тех пор вода все время прибывает. В штормовую погоду волны уже дохлестывают до домов первой
– Какая безмозглая дура тебя туда затащила купаться ночью? Кира?
– Мира.
– Как она выглядит? Сколько лет?
– Ну такая… азиаточка… красивая. Лет семнадцать.
– Здесь каждая вторая – азиатка! – кипятился Стас.
– Я имею в виду – раскосая, типа, кореянка.
– Никогда корейцев здесь не видел.
– Ну, может, казашка, я не знаю…
– Да здесь, вообще узкоглазых нет.
– Да она не узкоглазая… широкие глаза, просто раскосые…
– Блин, Гриня, я тут всю жизнь живу, нет тут никаких расокосых! – он задумался секунд на десять, а потом решительно рубанул ладонью воздух. – Пошли, покажешь, где она живет.
Он извлек откуда-то огромный бакенный фонарь.
– Пошли!
Ну, пошли, так пошли. Уж не знаю, что он хотел там увидеть.
Дом Миры был в полной темноте – ни огонька.
– Я так и знал, – сказал Стас и пнул калитку. Она безвольно распахнулась, душераздирающе заскрипев петлями. – Пошли!
Он шагнул первым.
– Эй, ты куда?
– Идем, идем.
Мы дошли до дома, он посветил… твою ж мать! Стекла в окнах – выбиты. Толкнул дверь в дом, посветил фонариком – запустение, рухлядь, мусор.
– Здесь не живет никто, – пояснил Стас, – отселили, говорю же, затопление.
Я стоял и как дурак хлопал глазами. Точно же помню… куры кудахтали, собаки лаяли… свет в окнах горел. Куда всё делось?
Я позвал Еву. Раз, другой, третий – молчание в ответ. Не хочет общаться? Ну и соратница мне досталась – ноль внимания, фунт презрения!
А если бы меня сейчас, того, утопили бы в этой луже?
– Кир!
Рыжий котяра нарисовался в тот же миг.
– Да, босс!
– Что сейчас было? Кто такая Мира? Откуда она знает мое имя?
– Не ведаю, шеф! Не по моему ведомству.
– Ага! Значит, что-то все-таки знаешь? Не по твоему, а по чьему?
Кот сконфуженно мявкнул, сел на хвост, по-человечески развел лапками.
– Ну, предположить хотя бы можешь? – не унимался я.
– Предположить могу, – согласился тот.
– Ну давай же уже, не тяни себя за хвост!
– Должно быть, Евины дружки шалят.
– Откуда у неё здесь дружки? С чего ты взял?
– Иначе, она бы вмешалась.
– А может её того, ликвидировали… что-то она не отзывается…
Кот хихикнул укоризненно.
–
– Ничего не понимаю.
– И не надо, – легко согласился Кир, – живи босс, как жил. Придет время, что-нибудь, да поймешь. «Воображение важнее знаний». Знаешь, кто это сказал? Эйнштейн, между прочим.
И он растворился в воздухе, как обычно по частям, оставив напоследок зубастую улыбку.
– Эй ты чего?! – Стас пощелкал пальцами у меня перед носом.
– Чего?
– Стоишь в пустоту пялишься, как одеревенел.
– Одеревенеешь тут… пошли Стас, домой.
Дома мы выпили по кружке домашнего айвового вина, вяло о чем-то поговорили и отправились спать. Завтра на рыбалку – рано вставать.
* * *
Проснулся я на удивление легко. Только-только стало светать, но хозяева уже встали и ходили по дому туда-сюда, громко переговариваясь и топая ногами, как слоны в прериях. В стареньком приемнике играл дивный иранский джаз, наводя на хорошие мысли.
Споро позавтракали остатками вчерашнего пира, запив их минералкой из холодильника. За воротами просигналил председательский «газик», и мы отправились на рыбалку.
Вдоль дороги тянулись чинары, кипарисы, чайные поля. Красота!
* * *
Сразу надо сказать: непосредственно в рыбной ловле моё участие не предполагалось. Она осуществлялась промышленным способом. Мы тут были, как бы на экскурсии, с последующим вкушением её плодов.
Сели в баркас и отчалили. Пейзаж сдвинулся с мертвой точки и медленно поплыл вдоль борта.
Ветра практически не было.
Негромко тарахтел мотор, толкая нашу старую посудину по ровной до самого горизонта серо-зеленой воде, упиравшейся в розовеющее небо.
Рыбаки негромко переговаривались между собой по-азербайджански, вода шуршала под днищем, орали чайки чуя поживу. Мы со Стасом удобно развалились на пропавших рыбой сетях. Берег убегал все дальше, а с ним поселок и одинокая пограничная вышка.
Солнце выскочило из моря, как поплавок, и вишневым диском повисло над горизонтом, сделав край моря багряным.
Шли мы так часа два. День между тем, разгорелся, стало жарить уже вовсю. Раздевшись, мы со Стасом остались в плавках. Рыбаки поглядывали на нас с усмешкой – штафирки сухопутные, пассажиры, что с них взять. Время от времени кто-нибудь из них вставал и мерил глубину шестом в местах особенно мелких.
* * *
Кефаль в Ленкорани ловят с лодок, как и сотни лет назад. Проверенные веками приемы, отлично подходят к местным условиям.
Море тут мелкое. Такое мелкое, что и в добром десятке километров от берега можно стоять в воде не рискуя утонуть – глубина меньше двух метров.