Корректировка1.1
Шрифт:
Мы поднялись на третий этаж, и она отперла дверь в комнату, близнец той из которой мы пришли, только пустую.
Как оказалось, за внешней грубостью Раисы скрывалась необузданная сексуальность. Едва успев закрыть дверь, она тут же полезла руками мне в ширинку и за одну минуту справившись с пуговицами, выкатила наружу мое орудие, которое, надо сказать, уже давно рвалось в бой. Я, не давая ей спуску, мигом распоясал халат и извлек на свет две чудные грудки, каждая размером с небольшую дыньку, которые тут же стал целовать и покусывать, одновременно избавляя от остатков одежды себя и ее. Уже голые мы хлопнулись на кровать.
Как все быстро случилось, подумал
Вселенная у Раисы оказалась что надо - компактная! Моей ракете было тесно, и у меня родилось другое сравнение. Теперь я ощущал себя шатунным механизмом, обеспечивающим возвратно-поступательные движения могучего поршня. Кровать под нами скрипела и ходила ходуном. Когда Раиса рывком освободилась от меня и сжалась в дергающийся комок, кусая подушку, чтоб не закричать, я подумал, что сделал ей больно, но это был всего лишь оргазм. Через минуту девушка расслабилась и требовательным жестом пригласила продолжить. Мне хотелось целовать ее мокрые от слез щеки, и продолжать я решил в миссионерской позиции. Это был просчет: через десять минут моей безостановочной бомбежки, она кончила второй раз и выгнулась всем сильным телом, сделав "мостик". Не успев что-либо сообразить, я слетел с нее и вообще с кровати.
Лежа на коврике, увидел над собой ее испуганное лицо - девушка пришла в себя и обнаружила пропажу любовника. Минут пять мы тряслись от смеха, потом она упала на меня сверху и мы продолжили борьбу на полу. Здесь я утратил инициативу, в атаку пошла Раиса. Она вертелась на мне, прыгала, терлась, извивалась, в перерыве между оргазмами спрашивала, не устал ли я и почему не кончаю?
Я чувствовал себя сексуальным маньяком выполняющим свой долг: изрядное количество поглощенного алкоголя снизило чувствительность моего отбойного молотка, но при этом не мешало железному стояку. Молодость, что тут скажешь. Мне уже стало казаться, что мы будем трахаться всю ночь, но тут Раиса подобрала правильный угол, амплитуду и ритм и я, наконец, взорвался вулканом Кракатау, выпустив миллионы тонн пепла и раскаленной лавы, ну и спермы, конечно, грамм десять.
Мы долго молчали, обнявшись на полу, потом перебрались на кровать и начали разговаривать.
– А ты не боишься... э-э, залететь?
– проявил я несколько запоздалый интерес.
– Нет.
– Почему?
– Аборт сделала в семнадцать лет... Врачи сказали - детей не будет. Удобная любовница, правда?
Из дальнейшей беседы выяснилось, что по национальности Раиса татарка, что она терпеть не может, когда ее называют Райкой, что ей двадцать шесть лет, а в Обнорск она приехала из Казани. Поссорилась с родителями, назло им бросила спортивный институт на последнем курсе и уехала. Устроилась работать водителем троллейбуса. Так третий год и работает. Почему водителем троллейбуса? Потому что водить очень любит, а женщин никуда кроме как на троллейбус не берут, ну еще на трамвай, но это вообще пародия на вождение - даже руля нет. Раисин отец большой спортивный начальник и у них всегда была машина, так что она с восемнадцати лет за рулем. Отец на служебной "волге", а она на "москвиче". А сейчас у них "жигули-копейка". Хорошая, говорят, лайба.
Родители усиленно зовут вернуться, восстановиться в институте и все такое, но Раиса пока держится, хотя злость уже прошла и соскучилась очень, да и на "жигулях" погонять охота. Так что скоро, наверное, поддастся на уговоры.
– А у тебя в этом твоем Новосибирске, девушка есть?
– вдруг спросила она.
– Есть, - честно сказал я. Кто за язык тянул? Тем более девушка не у меня, а у моего э-э... оригинала - Наташка - моя будущая первая жена.
– А ты ее не любишь!
– горько констатировала Раиса.
– Почему?
– глупо спросил я.
– Потому что, когда любят, не ебутся с первыми встречными!
– с этими словами она от меня отвернулась.
– А ты, что ли, не с первым встречным?
– зачем-то начал спорить я.
– Нет!
– Как это?
– А вот так это! Когда парень девушке нравится, он не может быть первым встречным! Или ты думаешь, что я со всеми так, через полчаса в койку прыгаю?
– Это я что ли понравился?
– Ужасно!
– внезапно созналась она.
– Как увидела тебя, чуть с катушек не соскочила. Подумала, что-то будет...
Я замер от этого неожиданного признания, а потом прижал ее к себе, поцеловал за ухом. Я ее почти любил.
– Что во мне такого?
– Не знаю... такое впечатление что ты светишься. Будто ты не отсюда. С тобой свежо, а от остальных болотом воняет...
Опаньки, - подумал я, - нарвался на женскую интуицию... "не отсюда..."
От Раисиных слов у меня поневоле опять все поднялось. Я, было, начал потихоньку к ней пристраиваться, но к своему удивлению услышал лишь тихое сопение - девушка спала. Таким сладким сном, который и потревожить-то грех. Ну и ладно, - подумал я, - утром продолжим. Уткнулся лицом в ее волосы и тут же провалился в сон.
Глава шестая
Мне приснился рыжий кот. Он терся об мою ногу и требовательно мяукал. Жрать что ли хочешь, сволочь?
– спросил я его, - Сейчас что-нибудь найду.
И тут я выпал из сна, как из окна.
А на окне, открытом на ночь из-за жары, на фоне серого рассвета, сидел рыжий кот и требовательно мяукал.
– Брысь!
– сказал я ему и протер глаза. Кота не было. И Раисы рядом не было.
Мои вещи лежали на тумбочке аккуратно сложенные, а на столе записка: "Извини, мне рано на смену, не хотела тебя будить. Будешь уходить, захлопни дверь. Спасибо за вчерашнее. Прощай!"
Почему прощай, зачем прощай? Не собирался я ее прощать, напротив, хотел повторения случившегося с нами сексуального безумия.
К Генке заходить не стал, так как в упор не помнил в какой комнате мы вчера гуляли. Его телефон был записан на ресторанной салфетке - звякну позже. Вышел через вахту вместе с работягами угрюмо бредущими на смену.
На остановке топтались несколько человек в ожидании первого автобуса. Мужчины хмуро курили, а женщины зябко ежились в легких платьях. Утром выпала роса, намочив скамейки, поэтому садиться я не стал. В похмельной голове царила пустота. Ныл кобчик, отбитый об пол во время скачек на мне лихой наездницы. Переднее хозяйство я тоже основательно натер. Побаливали натруженные вчера мышцы пресса и задницы. За все в жизни приходится платить, грустно заключил я.
Наконец, подошел автобус, чистый и пустой, оттого насквозь прозрачный.
Я ехал и вяло размышлял. Денег после вчерашнего загула осталось еще около сотни. Надо купить каких-нибудь шмоток, плюс поесть, плюс обещанный подарок для Женьки. Но сперва, поспать хотя бы пару-тройку часов.
Первым кого я встретил возле своего подъезда, был рыжий кот. Он сидел на лавке и имел такой вид словно запарился меня ждать. Кис-кис, иди сюда, гад!
– сказал я ему и протянул руку почесать за ухом. Зверюга, недовольно мявкнув, спрыгнула с лавки и скрылась в кустах сирени.