Корректировка1.1
Шрифт:
Раз пересечь нельзя, попробуем объехать, решил наш путешественник и отправился на вокзал, где его ждал очередной сюрприз.
– Нет такого рейса, - обломала тетка в кассе в ответ на просьбу продать билетик до Мурманска и на вопрос: что же делать?
– равнодушно отвернулась.
Тогда Генка решил повторить Бакинский трюк и обратился в комендатуру, ну и тут к своему удивлению столкнулся с полнейшим равнодушием.
– Я чо, пойду искать твои документы?
– удивился дежурный и помахал рукой, вали, мол, не отсвечивай.
Вот это уже, без преувеличений, полная жопа, - размышлял Генка, прогуливаясь по набережной
Дело в том, что на его корабле, который считался флагманским, находился штаб оперативного дежурного по эскадре и личный состав БЧ-1 традиционно использовали в качестве помощников дежурного. Генка и сам много раз был помощником. Вахта не пыльная, сидеть ночью на Ходовом посту и принимать телефонограммы пока дежурный офицер дрых на диванчике, да иногда бегать с поручениями на соседние корабли. Уж всяко лучше, чем заступать в караул на гауптвахте или чистить гнилую картошку. Так вот, Генка решил позвонить этому самому дежурному и пожаловаться на жизнь, мол, всеми силами стремлюсь на родной корабль, но непреодолимые стены вырастают на пути.
Сказано-сделано и бравый моряк отправился искать городской Главпочтамт, где наверняка имелся межгород. Он ходил и спрашивал прохожих, а те посылали его в разные стороны, пока в троллейбусе не встретил симпатичную девушку, которая в ответ, задала встречный вопрос: "А зачем он вам?"
Генка поведал ей свою историю, и девушка сказала неожиданно твердым голосом: "Вам надо помочь! Едемте со мной".
По дороге выяснилось, что девушка работает учителем в школе, ведет младшие классы, а заодно и живет при той же школе в служебной квартире. В учительской был телефон, и Генка позвонил по хорошо знакомому номеру.
Сказать, что оперативный дежурный был удивлен, значит ничего не сказать, он тут же отправил помощника и через пять минут вахтенный офицер корабля был у телефона. И вот тут Генку ждал очередной сюрприз: каплей Криворотов оказался равнодушной скотиной, он промямлил что-то невнятное, типа, а я тут причем? И положил трубку.
Вот это был удар ниже пояса! Ну ладно посторонние люди, но от своих, такого предательства Генка не ожидал.
Вошла девушка, увидела его растерянное лицо и предложила остаться пока у нее. Генка остался и первую ночь честно спал на полу. На вторую ночь они уже не удержались и сбылась ученическая Генкина мечта - трахнуть училку.
Забегая вперед, надо сказать, что каплей Криворотов от неожиданности просто протупил. Уже через минуту он понял, что натворил и понесся к старпому по дороге роняя кал. Ему, кстати, потом влепили строгий выговор. На корабле началась паника. Штурману срочно выдали аж триста рублей и отправили в Архангельск искать Генку.
Генку он естественно не нашел - Архангельск город не маленький - прокутил по ресторанам командировочные и вернулся ни с чем.
А Генкина история продолжалась.
Девушку звали Оля, она приехала из Витебска и несколько дней Генка не мог от нее оторваться, пока не довел до полного изнеможения. Оля была гораздо старше Генки и прекрасно понимала, чем вся эта мерихлюндия может для него закончиться. Придя в себя, она принялась действовать - отправилась на вокзал и выяснила, что добраться до Мурманска по железной дороге все-таки можно. Одним единственным прицепным
Генка одновременно был рад и расстроен. Он не хотел отлепляться от Оли, хотя успел уже несколько пресытиться сексом. Да и ей эта случайная связь стала немножко в тягость и провожать его она пошла в основном для того, чтобы лично убедиться в отъезде нечаянного любовника.
До перецепки Генка добрался без приключений, но на перегоне Беломорск - Кемь, когда вышел покурить в тамбур к нему обратился человек представившийся Колей.
Коля был уже немного датый, и сообщил, что его младший брат служит в морфлоте и поэтому он хочет Генку угостить.
Почему бы не выпить?
– подумал Генка, - особенно на халяву, и согласился.
Коля купил у проводника бутылку водки, добыл откуда-то два стакана и соленый огурец. Генку насторожила такая скудная закусь, но не отказываться же от угощения. Вагон был полупустой, и они без труда нашли свободный плацкарт. Коля набулькал водку до краев, видимо считая, что меньшими дозами моряки не пьют, и бодро вылакал свой стакан. Генка неразумно последовал его примеру и чуть не захлебнулся, водка была теплая и мерзкая на вкус. Они поговорили минут пятнадцать, съели огурец, допили остатки водки, после чего Коля счел свою хлебосольную миссию выполненной и удалился.
У Генки приятно шумело в голове и хотелось продолжения банкета. Деньги еще оставались, и он пошел в вагон-ресторан. Первым кого он там встретил, был Коля. Они обрадовались друг другу как старые друзья после долгой разлуки и заказали шампанского. Как пили первый бокал Генка еще помнил, а дальше как в песне Высоцкого: "Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем. Только помню, что стены с обоями..."
С той разницей, что Генка не помнил и стен.
Зато на всю жизнь запомнил стены, в которых он пришел в себя.
Это был бетонный пенал два на полтора - камера-одиночка гарнизонной гауптвахты города с намекающим названием - Кандалакша.
– Пиздец тебе парень, - сказал ему дубак-прапор, - года на два дисбата накуралесил. Точно говорят - пьяная матросня хуже динамита!
Прапор был не в курсе, сам ли Генка сошел с поезда или его сняли. Но зато знал, что случилось после. А было так: бухой в сиську мореман, вместе с каким-то, таким же пьяным морпехом бегали по перрону, орали благим и не очень благим матом. Потом дрались с патрулем и Генку никак не могли угомонить, пока не связали веревками и не заткнули рот кляпом.
– Ты ж начальника патруля на хуях при всех таскал, в морду ему плевал, - усмехался прапор, - если он заявление напишет - готовься дружок, точно дисбат.
И тут Генке повезло в третий раз - начальник патруля оказался его земляком из Обнорска и, узнав про это, не стал писать заявление. Генкино заключение ограничилось десятью сутками.
В справке, которую ему выдали, причиной задержания значилась стандартная формулировка: самовольное оставление части.
– А ведь тебя не за это задержали, - задумчиво сказал прапор, выдавая Генке вещи и комсомольский билет, которые, как ни странно, оказались в целости и сохранности. Но переписывать справку ему было лень и это стало уже четвертым везением.