Корректировщик

Бадевский Ян

Корректировщик возвращается на физический план. Открывает глаза и с недоумением смотрит на двух бродяг, прицепившихся к нему.

Разговор на повышенных тонах.

Потасовка.

Я не жду исхода драки и начинаю усиливать давление. Накачиваю эфиром «мёрфологию». И обрушиваю шквал искажений на действительность, окружающую моего супостата. Пока я готовился к атаке, шиноби избавился от ценителей элитного алкоголя. Одно тело ворочается в песке и бормочет проклятия себе под нос. Второе улепетывает к набережной.

Пляж накрывает неприятностями.

Волнение на море усиливается, корректировщика обдает набежавшей волной. Парень, матерясь, отступает от кромки

прибоя. Чайка на бреющем полете задевает щеку моего визави. Корректировщик дергается, я вижу кровь, проступившую на его щеке.

Порыв ветра.

Оппонент протирает глаза, засыпанные песком. Спотыкается о подвернувшийся под ногу камень, падает… На дощатую дорожку, протянувшуюся к набережной. Очень неудачно падает — из доски торчит гвоздь. Острием вверх. Ржавый и длинный. Гвоздь входит в глазницу, парень истошно орет, закрыв ладонями лицо. И в этот светлый миг рядом оказывается давешний бродяга. Почему-то он передумал сбегать и вернулся, чтобы поквитаться с обидчиком. В ладони пляжного дегустатора что-то сверкнуло. Нож или кусок стекла. Пять-шесть быстрых ударов — в живот, грудь, шею. Кровь заливает песок, корректировщик падает и больше не поднимается. Алконавт тупо стоит над распростертым телом, не веря в то, что сотворил. Затем отбрасывает острый предмет и бежит по дорожке. Свидетелей нет, набережная пуста. Шторм как-никак…

Жесть.

Я только что уделал Знатока.

Эфиром и запрещенными техниками.

Открываю глаза и несколько минут дышу, осмысливаю произошедшее, собираюсь с мыслями.

Я — Никто.

При этом я сумел выстоять в поединке со Знатоком и победить. Я не применил ни единой способности, доступной Пыли и более высоким рангам моего класса. Как не владел этими техниками, так и не владею. Зато освоенные базовые умения я поднял до небывалых высот с помощью эфира.

Резюмируем.

Если совместить умение пользоваться эфиром с обучением у опытного мастера, я могу достичь небывалых высот. Проблема в том, что для этого надо поднять ранг до уровня Пыли.

И сбежать от преследователей.

В мою сторону протянулись незримые нити чужого внимания. Стоило применить корректировочные техники и обозначить себя на астральном плане, тут же коршуны налетели. Наше вам с кисточкой, блюститель Иннокентий. Тошнит уже.

А почему бы не пошалить?

Насколько я слышал, телепортацию в этом мире не сумели освоить даже Патриархи с Архимагами. В моей реальности с этим тоже глухо. Воевать на расстоянии, редактировать реальность, вызывать стихийные бедствия, отправлять почту с фамильярами — это без вопросов. Физическое тело не выдерживает длинных путешествий через многомерность. Не спрашивайте, почему. Я не знаю. Хрупкие у нас тела, и всё тут. Совсем другое дело — твари.

В общем, едут защитники Равновесия на обычной машине в сторону знакомого моста. Простота и незатейливость колымаги меня умилила. Международная организация, ворочающая несметными деньжищами, могла бы и поприличнее тачку подобрать. Эх, любят церковники пыль в глаза пустить. К прихожанам на драндулете, в магазин на кабриолете… Впрочем, чего это я придираюсь? Машина, поди, арендованная. Или отнятая у первого встречного под угрозой анафемы. Блюстителям не отказывают. Себе дороже.

Путь в Барнаул мне отрезан.

Мысль пронзительная, как стрела.

Терять мне нечего. Церковники не сотрудничают с корректировщиками. Нас безжалостно истребляют. Отлучают, проводят через все круги дознания, а затем казнят.

Вновь накапливаю эфир и вливаю в нужные техники. Атакую сложной комбинацией — «цифрокором», «манипулятором» и «мёрфологией».

Для вас это пустые звуки, так что поясню. «Цифрокор» должен вывести из строя навигационный компьютер драндулета. «Манипулятор» вынуждает других водителей творить на дороге странные вещи. А «мёрфология» придаст событиям максимум убийственности. Хороший коктейль, правда?

Нет.

Потому что мои техники в одно мгновение накрываются медным тазом. «Цифрокор» разбивается о незримую защиту. И это при том, что я вбухал в астральный удар прорву эфира. Причины и следствия намертво вмерзли в матрицу дороги, не желая подчиняться моей воле. Манипуляции тоже не прокатили — разбросанные по трассе простолюдины проявляли чудеса выносливости.

Да что ж это такое?

Мост приближается.

«Телезрение» не отказало — и на том спасибо. Меня посещает озарение. Блюститель с гребаным монахом на пару прикрылись артефактами. А хуже всего то, что губы Иннокентия начали шевелиться. Читает, подонок, «боевую молитву».

Интуиция заставила меня отвлечься от магистрали, вернуться в свое тело и по-быстрому свалить из усадьбы. Повесив рюкзак на одно плечо, я пулей вылетел из комнаты, и, перепрыгивая через три ступеньки, помчался вниз. Добравшись до холла, ушел в «раскладку» и обнаружил себя на краю лесной опушки.

Подфартило.

Нечто жахнуло по усадьбе с такой силой, что меня чуть не оглушило хлопком и последовавшим грохотом. Кинетический щит принял на себя осколки кирпичей, пару камней из кладки цоколя, острые щепки от оконных рам, ржавые гвозди. Над домом, в котором я только что сидел, взвился столб пыли. По земле прокатилась дрожь, утробный рокот пробрал до самых костей. Когда пыль начала рассеиваться, я увидел, что здание разрушено до самого фундамента.

Твою мать.

Мне впервые за всё время с момента пробуждения в клинике сделалось страшно. По-настоящему страшно.

Плюхнувшись в опавшую листву и положив к ногам рюкзак, я вновь активировал «телезрение». Святые отцы продолжали медленно, но неуклонно приближаться к мосту. Так, Ярослав, если где и под силу напакостить, то здесь. Дальше — точка невозврата.

Уверен, артефакты имеют ограниченный радиус действия.

Быстро просчитываю варианты. И начинаю операцию по блокировке моста. Вмешиваюсь в работу трех навигационных компьютеров и транспортной нейросети, ведущей беспилотную фуру. Слегка подталкиваю водителей к принятию неправильных решений. Один из моих подопечных решает подрезать мощный вездеход-внедорожник, выезжает на встречную полосу и чуть не сталкивается с ускорившимся мономобилем. Шофер выкручивает руль, его заносит, внедорожник резко тормозит и едва не переворачивается. Мономобиль врезается в ограждение моста и застревает над пропастью. Образуется пробка, к которой присоединяется фура. Автопоезд тоже слегка заносит, в итоге начинается долгое и бессмысленное маневрирование. Внештатная ситуация, с которой бортнавигатор не справляется. Запросы уходят в пустоту — нейросеть недоступна. И тут подъезжают мои красавчики.

Я больше не могу вмешиваться.

Артефакты святых отцов накрывают мост непрошибаемым куполом. Неведомая сила буквально выдавливает меня из локации. Похоже, супостаты применили очередную молитву или что почище. «Вериги», например. Я не знаток церковной кухни, но слухи не скроешь. Говорят, что некоторые артефакты следует носить на голом теле и с годами владелец таких предметов вступает с ними в своеобразный симбиоз…

Открываю глаза.

Поднимаюсь с земли, отряхиваюсь, взваливаю рюкзак на плечи и в быстром темпе удаляюсь от разрушенной усадьбы.