Корректор жизни
Шрифт:
– - Я вижу, вы не хотите меня слушать. Это прискорбно. Прискорбно для вас, молодой человек. Но я не навязываюсь. Более того, когда вам понадобится мой совет, я к вашим услугам.
– - Да нет, я действительно засиделся...
– - Ладно, ладно... Не болейте.
Виктор Павлович поднялся, внимательно прислушиваясь к своим внутренним органам, в особенности, к сердцу, но, не услышав ничего настораживающего пошел по дорожке в сторону главной улицы.
На главной улице было красиво и шумно. Пройдя совсем немного, Виктор Павлович почувствовал, что ему, все-таки, действительно нехорошо: голова кружилась, ноги как-то устали... Виктор Павлович присел на скамейку и стал ждать, когда
По тротуару ходило много людей, с деревьев уже начали опадать листья, транспорт промелькивал в обе стороны, наполняя улицу шумом. Господин Жолдонз прикрыл глаза, но не мог сосредоточится и осознать свои действия и намерения. В голове роилось одновременно такое количество назойливых образов и событий, что невозможно было ничего понять.
Пожалуй, основным чувством, мучающим его, было глубокое осознание вины за то, что он не выучил алгебру, что сдать экзамен он не сможет, поэтому аттестат зрелости ему, по крайней мере в этом году, не выдадут, при этом, однако, он ясно осознавал, что у него уже есть диплом о высшем образовании, что институт он окончил, так что, казалось бы, об аттестате о среднем образовании можно не беспокоится, но чувство вины и страха перед экзаменом были сильнее логических конструкций. Причем все эти мысли и чувства плавали в весьма плотном облаке, состоящем из угроз начальника управления кредитов госбанка господина Солтыса, который требовал посадить Жолдонза в тюрьму с конфискацией имущества за якобы выдачу необеспеченного кредита, а Жолдонз не мог оправдаться, поскольку самый важный документ, из которого становилось ясно, что о выдаче кредита распорядился сам Солтыс, у него кем-то украден, при этом теща обняв плачущую жену Жолдонза за плечи, кричала, что она была права, когда отговаривала ее выходить замуж за этого слюнтяя, и, если его посадят, это будет только справедливо, а над всем этим парила гнусная рожа районного хулигана Фоникэ, улыбающегося своими железными зубами.
"Господи, лучше бы я умер тогда на скамейке" - подумал Жолдонз, - кажется, началось то, о чем предупреждал доктор. Виктор Павлович полез в карман пиджака за таблетками и наткнулся на конверт. "Интересно, - подумал он, разглядывая его, - я, значит, получил письмо и забыл его прочитать".
Внимательно прочитав надписи на конверте, Виктор Павлович подумал, что фамилию Жолдонз он точно где-то слышал и не один раз. "Наверное, кто-то из сослуживцев. Или родственников жены" - подумал он и вскрыл конверт. Прочитав письмо, Виктор Павлович догодался, что Жолдонз - кто-то из старых приятелей, возможно, даже одноклассников. Он смутно вспомнил и внешность этого Жолдонза. "Приглашает, значит, на футбол... Это хорошо... Правда, я забыл, какое сегодня число. Надо спросить и не стесняться этого".
– - Извините, молодой человек, - окликнул Жолдонз прохожего паренька с мороженым, - какой сегодня день?
– - Среда.
– - Нет, я имел в виду, какое число?
– - Седьмое...
– - Вот спасибо, а месяц?
– - Чего?
– парнишка расхохотался, - Ну, дедуля, даешь! Октябрь уж наступил... Ну, дела! Во маразм-то че делает...
"Седьмое, значит, октября... Ну и хорошо. До футбола еще далеко. Можно успеть и билеты купить...Пора, пожалуй домой."
Виктор Павлович, осознающий, впрочем, себя уже Козловым Михаилом Наумовичем, что, как ни странно, не вызвало в его голове серьезных возражений, пошел по главной улице, поглядывая на афиши оперного театра, мимо которого пролегал его путь.
"Тоска", - прочитал он, - это прекрасно, но, к сожалению, тоже шестнадцатого. Тут уж, или на футбол, или в оперу".
"Но никогда я так не жаждал жизни, - замурлыкал он, продолжая свой путь. Идти было
– - Что-нибудь желаете?
– обратилась к Жолдонзу официантка.
– - Нет, спасибо. Деточка, подскажи мне, пожалуйста дорогу, я что-то слегка заблудился. Старый стал уже...
– - Ну, что вы... Конечно, я вам подскажу, куда вам надо?
– - Домой... То есть, сейчас я скажу...
– Виктор Павлович пытался вспомнить свой адрес, но вместо этого всплывали какие-то совершенно не относящиеся к этому образы. Вспомнилась жена, их поездка к морю, огромные поляны красных маков вдоль дороги...
– Сейчас, сейчас, я вот только вспомню...
– - Да вы не волнуйтесь, посидите, вспомните, я тут рядом буду. Хотите, я вам воды принесу?
– - Спасибо, милая, спасибо, но у меня совсем нет денег...
– - Ничего, я вам просто так принесу, подождите.
Девушка ушла, а Виктор Павлович чуть не расплакался от обиды на самого себя, на старость, но постарался взять себя в руки, вспомнил совет врача: не паниковать, спокойно подождать, принять таблетку. Виктор Павлович полез в карман за таблеткой и снова наткнулся на письмо. "Господи, да вот же и адрес! Ну и дурак ты, старый хрыч!" Девушка принесла стакан воды с лимонной долькой в придачу.
– - Вот спасибо тебе, дай тебе бог здоровья и хорошего жениха. А я же адрес-то вспомнил, точнее, нашел. Вот, смотри, я же сегодня письмо получил, вот же адрес, - и Виктор Павлович протянул официантке конверт.
– - Не волнуйтесь, Михаил Наумович, - сказала официантка прочитав адрес на конверте, я знаю где вы живете, сейчас объясню, хоть это и не так уж близко. Может быть, вы зайдете к этому, который вам письмо написал? К Жол-дон-зу? Ну и фамилия, не выговоришь... Он тут рядом, в двух кварталах живет.
– - Нет, нет, спасибо. Я лучше к себе пойду потихоньку, а Жолдонз - это очень древняя польская фамилия, да...
– - В общем, так: вам надо сесть на автобус номер 3, вот остановка, прямо напротив нас, доехать до улицы Роз, а там спросите еще раз.
– - Как же так? У меня ведь денег на билет нет? Что же мне делать?
– - Михаил Наумович, вы же, наверное, пенсионер?
– - Да, хотя я еще иногда работаю...
– - Работайте на здоровье, но пенсионеры пользуются общественным транспортом бесплатно.
– - Правда?! Ну, надо же, а я и не знал. Не знал... Это здорово, это хорошо...
Виктор Павлович не спеша, пожевывая лимонную дольку, допил стакан с водой, почувствовал себя гораздо увереннее и, распрощавшись с официанткой в самых изысканных выражениях, направился к остановке автобуса.
Длинный желтый "Икарус" вскоре подошел и Жолдонз сел в него, заняв пустое место у окна. Автобус тронулся, и перед глазами Виктора Павловича поплыли кварталы центральной улицы города. Виктор Павлович чувствовал себя спокойно и уверенно, проплывающие мимо здания были ему хорошо знакомы: вот мрачно-серое министерство внутренних дел, вот хлебный магазин, потом еще одно здание со многими министерствами, потом снова правительственные здания... Жолдонз во многих из них бывал по делам службы, езда в автобусе придавала ощущение правильности и целесообразности происходящего, поэтому бури и штормы в его сознании постепенно утихли. Когда автобус проезжал мимо железнодорожного вокзала Жолдонз уже полностью успокоился и стал поглядывать на пассажиров.