Корректор. Книга третья: Равные звездам
Шрифт:
– Хорошо, – кивнул тот. – Поехали.
В машине Канса заснула, как только устроила свою голову на плече у Палека. Тот осторожно устроил ее поудобнее, поймав заинтересованный взгляд тролля в зеркале заднего вида.
– Два перелета с интервалом менее чем в сутки – тяжеловато для нее? – негромко поинтересовался тролль.
– Все-то вы знаете, – буркнул Палек.
– Работа у нас такая, – тролль пожал плечами. – Прошу прощения, если обидел ненароком. Со вчерашнего дня ты взят под негласную охрану. Господин Саматта – тоже, но за ним мы просто не можем угнаться, он, похоже, от слежки отрывается намеренно. Идиотам, которые его в свое время выгнали из спецназа, за некомпетентность следовало бы головы поотрывать. А госпожа Яна не покидала отеля, чему мы только рады. Нам совершенно не нужны новые проблемы с вашей семьей. Господин Палек, мы и в самом деле хотим помочь.
– Охотно верю, – Палек постарался сделать свой голос как можно более вежливым, но получилось плохо. Он отвернулся и стал смотреть в окно.
Здесь, в Масарии, весна уже давно вступила в свои права. На фоне темной хвои мацы радостно зеленели светлые побеги тикурина, колыхались зеленые полупрозрачные облака свежераспустившихся листьев суги, тонэрико, эраблей и маронов. Тут и там виднелись обвивающие стволы молодые плети кидзуты и хедеры, тянущие ладошки ромбовидных листьев к уже начинающему пригревать солнцу. Стоял ясный безоблачный полдень, но солнечные лучи не могли растопить собравшийся на сердце лед. Он стиснул зубы. Они справятся. Они обязательно справятся. Главное, что Кара и Цу все еще живы.
Он прикрыл глаза и почувствовал, что засыпает. Перелеты между часовыми поясами и бессонные ночи в аэропортах тяжело дались не только Кансе. Однако он тут же сообразил, что чуть было не сделал глупость и заставил себя вынырнуть на поверхность сна.
– Господин Ташшар, ты знаешь, куда ехать? – осведомился он.
– Я знаю путь по карте, – с готовностью откликнулся полковник. – Есть какие-то особенности?
– Для машины там одна дорога, заблудиться негде. Но когда доедешь до запрещающего проезд знака, остановись и разбуди меня. Я пока немного вздремну. Не вздумай ехать дальше, или Фи размажет тебя по асфальту оттуда и до самого окружного управления СОБ. Она работает в режиме агрессивной защиты, и если непредставленный чужой попытается проникнуть на охраняемую территорию, она… среагирует очень резко.
– Хорошо, господин Палек, – кивнул тролль. – Я запомню.
Палек кивнул, снова закрыл глаза – и немедленно провалился в тяжелый сон без сновидений.
Тролль разбудил его примерно через час. Машина стояла саженях в десяти от того места, где дорога к отелю ныряла в рощу. Рядом виднелся свеженарисованный знак "Частное владение". Чуть ниже кривовато висела табличка: "Проход и проезд без явного разрешения хозяев категорически запрещен". Знак слегка светился в окружающем тенистом сумраке.
– Мы приехали, – странным хриплым голосом произнес тролль. Его дыхание участилось, воздух со свистом проходил сквозь оскаленные зубы, лицо застыло в напряженной гримасе.
У него под боком шевельнулась Канса.
– Лика… – пробормотала она, ухватывая его за плечо. – Где мы? Мне… нехорошо.
– Сейчас пройдет, милая, – шепнул ей Палек. Он тряхнул головой, чтобы отогнать сон, и сосредоточился. Пару секунд спустя тролль несколько раз глубоко вдохнул и откинулся на спинку водительского сиденья, а Канса ощутимо расслабилась.
– Все, господин Ташшар, – устало сказал Палек. – Ты помечен как гость. Как подозрительный гость, приношу свои извинения за невежливость. Фи не тронет тебя, пока ты находишься рядом с кем-то из нас. Поехали, мы уже почти на месте.
– А я тоже помечена? – тихонько поинтересовалась Канса. – Мне стало так страшно…
– Страх – первое средство для отпугивания чужих. А ты теперь своя, – Палек сжал ей руку. – Ты под охраной Фи.
Канса с готовностью кивнула, похоже, однако, ничего не понимая.
Тролль мягко двинул машину с места, и через пару минут они подкатили к воротам дворика.
– Машину можно оставить здесь, господин Ташшар, – произнес Палек, выбираясь наружу и помогая вылезти Кансе. – С ней ничего не случится. Пойдемте внутрь.
Яна и Саматта ждали их на крыльце. Рядом они смотрелись довольно комично: высокий широкоплечий мужчина и невысокая пухлая молодая женщина, ниже его по крайней мере на полторы головы, немногим старше самой Кансы. На лице Саматты держалось угрюмое выражение, на скулах играли желваки. Яна рассматривала появившихся странным взглядом, словно пыталась заглянуть им внутрь. Приблизившись к ним, Канса несмело поклонилась.
– Госпожа Яна, господин Саматта, – робко произнесла она. – Я Канса. Чрезвычайно рада знакомству, прошу благосклонности.
Те синхронно поклонились ей.
– Мы тоже чрезвычайно рады знакомству, госпожа Канса, – тепло сказала Яна. – Благосклонность пожалована. Мы крайне сожалеем, что встретились в таких… непростых обстоятельствах. Добро пожаловать домой. Ваши с Палеком вещи привезли утром, мы пока положили их в столовой. Нужно разобраться, как вас устроить. Но сначала у нас, похоже, есть неотложное дело.
– Лика, не представишь нам гостя? – подчеркнуто нейтральным тоном спросил Саматта.
– Господин полковник СОБ Ташшар Рраст утверждает, что у него есть что сказать, – сообщил тот, поднимаясь на крыльцо. – Я так понимаю, он прилетел сюда из Оканаки. Я решил, что в обмен на нашу доставку его можно выслушать. Каси, проходи, не бойся. Эта парочка не кусается… по крайней мере, по перидням.
– Хорошо, мы выслушаем, – кивнул Саматта. – Господин полковник, надеюсь, ты не обижаешься на нас за подозрительность. Мы еще ни разу не видели от СОБ ничего хорошего.
– Плохого тоже, – парировал тролль. – Могу я предложить переместиться для разговора в более удобное место, чем двор?
– Разумеется. Пройдем в столовую.
Новоприбывшие поднялись на крыльцо, сбросили обувь у высокого пола и прошли по коридору в столовую. Канса оглядывалась по сторонам со странной смесью робости и предвосхищения. Она впервые попала в дом своего мужа – и все еще оставалось так необычным даже в мыслях называть Лику мужем, а себя его женой! – но ей казалось, что она уже много раз бывала здесь. Никогда ранее не виданный дом показался ей родным и уютным, привечающим ее словно родственницу, вернувшуюся домой после долгого отсутствия. Типичный старый отель в давно вышедшем из употребления традиционном стиле: узкий коридор с выходящими в него дверями комнат, общие ванные и туалеты в концах коридора, деревянные и, наверное, скрипучие лестницы на второй этаж, общая столовая, смежная с большой кухней, зеленые бумажные обои с бело-розовыми цветами сусино, карандашные и акварельные рисунки пейзажей, птиц, зданий, некоторые в неподражаемой ликиной манере, некоторые – в незнакомой, слегка тяжеловесной и грубоватой, но странно добродушной и успокаивающей… В широкие оконные проемы лился солнечный свет, сквозь приоткрытые рамы струился пахучий весенний воздух, откуда-то издалека доносился звонкий птичий щебет. Войдя в столовую, девушка отошла в сторону, чтобы не путаться под ногами, и нерешительно остановилась. Наверное, нужно сесть за стол – но как узнать, где чье любимое место?