Корректор. Книга третья: Равные звездам
Шрифт:
– Я не передумаю, – тихо, но упрямо сказала Канса.
– Вот и у Кары такое же выражение лица и эмоций делается, – хмыкнула Яна. – Похоже, ты, как и она, упрямая. Ну, может, и хорошо. Лика парень неплохой, но периодически его нужно по башке бить, чтобы в себя пришел и думать начал. Раньше его Кара воспитывала, но когда она в свой разлюбезный Крестоцин перебралась, он совсем от рук отбился. Ну ладно, пошли. А то они действительно невесть что нам наготовят.
15.04.858, огнедень. Где-то в Срединном океане
Золотой туман колышется вокруг, накатывая радостными волнами. В нем хочется купаться, раскинув руки
Нет. Нельзя. Она помнит, что где-то там, за пеленой тумана, кроется ужас. Первобытный черный ужас, который пытается подобраться к тебе и сожрать тебя целиком. Он прячется в тумане, незаметно подкрадываясь, и ожидает только, чтобы ты сделала ошибку: поддалась убаюкивающей мелодии, нежно льющейся со всех сторон. Нельзя поддаваться. Нельзя расслабляться. Она не помнит, почему, но она не имеет права.
Толчок, глухой удар – туман вокруг начинает колыхаться и дрожать, как желе. И она устремляется туда, где неожиданно сквозь гнойное желтое марево пробивается солнечный луч…
– Не вскрывай, – Шай жестом остановил мужчину, склонившемуся к лежащему на палубе контейнеру. – Отойдем подальше от корабля. С палубы нас видно.
– Да, момбацу сан, – кивнул тот.
– Они все равно никому ничего не скажут, – под нос себе рядом пробормотал Батаронг. – Они теперь повязаны с нами.
Шай поморщился. В последнее время Младший Коготь начал утомлять его своими рассуждениями. Но он пока нужен. Нужен, как и каждый командир в его клане. Но когда Шай окончательно упрочит свои позиции… настанет время пересматривать отношения и расставлять по правильным местам правильных людей.
– Они думают, что участвуют в контрабанде, а не в похищении людей, – сухо ответил он. – Пусть думают и дальше. Иначе особо пугливые могут броситься в полицию, чтобы выгадать себе прощение. А "Дзинсока" нам еще пригодится.
Яхта "Цубама" полным ходом удалялась от "Дзинсоки", тоже ложащейся на прежний курс. Перегрузка в открытом море, путь и в относительно тихую погоду, всегда представляла собой непростую задачу, но, к счастью, сейчас потребовалось переместить всего пять небольших легких контейнеров. Палубный кран достал их из трюма сухогруза и с первой же попытки опустил на палубу "Цубамы". В трюм яхты ящики с пленницами спускать не стали за ненадобностью. Судно, которому предстояло обогнуть континент с юга, не носило опознавательных знаков Дракона, но его экипаж целиком состоял из проверенных бойцов Оранжевого клана. Нужда в маскировке отпала, а для того, чтобы везти двоих пленников, существовали куда более простые методы.
Особенно – пленников, почти трое суток проведших под действием прекрасного, высококачественного, первосортного дистиллированного сока маяки.
Дождавшись, когда "Дзинсока" отдалится на полверсты, он кивнул матросу возле контейнеров, и тот отщелкнул крышку сначала на первом, а потом на втором ящиках. Несмотря на свежий морской бриз в нос сразу ударила вонь. Определенно, младенческие впитывающие подгузники, которые используют в Катонии, не рассчитаны на объем выделений взрослых людей. Да и рвоту в тесном темном трюме так до конца и не отмыли, и сейчас ее остатки тоже вносили свой вклад в общее благоухание. Заставив себя не морщиться, Шай склонился к контейнерам и внимательно осмотрел пленниц. Обе заметно исхудали, у них проступили ребра и тазовые кости и обострились скулы. Щеки начали западать. Плохой признак. Нужно поосторожнее с маякой, иначе они рискуют не дожить до места назначения.
– Ящики за борт, тряпки с дерьмом туда же. Вымыть обеих из шланга, напоить – и в трюм. Бата, когда в последний раз меняли батарею в ошейнике?
– Сегодня утром, сан Шай, – откликнулся Батаронг. – Батарея полностью заряжена.
– Хорошо. Маяку больше не вкалывать до завтрашнего утра, но введи снотворное. Пусть придут в себя к завтрашнему утру. Когда попросят маяку – не давать, пусть прочувствуют как следует, что с ними станет без нее. Позовешь меня, как проснутся. За камерой все время наблюдать, не отвлекаться ни на секунду.
Он склонился над Кариной и дотронулся до покрытого испариной лба. Температура высокая – но ниже, чем можно ожидать. Дистиллят в последний раз им вводили пару часов назад, еще пять-шесть часов они в себя не придут даже без снотворного. Следует ожидать, что уже завтра обе, измучившись без дурмана, станут покорными, как овечки. И после того, как до их сознания в полной мере дойдет, в какой ситуации они оказались, можно рассчитывать, что проблем с ними больше не возникнет.
И в этот момент глаза Карины распахнулись. Она невидяще уставилась на него, но с каждой секундой ее взгляд становился все более осмысленным. Шай невольно отступил на шаг. Немыслимо! Человек, получив такую дозу маяки, не может очнуться! Однако же она очнулась и смотрела на него. Рядом испуганно вздохнул Батаронг. Тело Карины конвульсивно содрогнулось в путах, изо рта выплеснулась тонкая струйка белесой жидкости – недавно введенный витаминный раствор. Вероятно, она попыталась рефлекторно задействовать эффектор. Затем ее глаза закатились под лоб, веки опустились, и она обмякла.
– Обереги нас пресветлый Курат… – пробормотал Батаронг, делая знак, охраняющий от зла. – В первый раз вижу, чтобы человек смог очнуться от сна маяки! Сан Шай, она не женщина, она дух в человеческом обличье!
– Бата, ты болтаешь языком хуже деревенской старухи! – резко ответил Голова Дракона. – Заткнись и выполняй, что приказано. И помни, что я приказал – обращаться с ними с уважением. Доведи до каждого человека и предупреди, что в случае чего ответят лично передо мной.
Он повернулся и направился в свою каюту, оставив позади себя подавленную тишину.
Сознание возвращалось медленно. Окутывающий ее желтый дурман уже не казался золотым и ласковым. Карина чувствовала, что ее морозит, и в наваливающейся со всех сторон тьме мелькали злые голодные пятна. Она застонала – скорее, слабо засипела – и попыталась приоткрыть налитые свинцом веки. Получалось плохо. Однако ей удалось пошевелить руками – значит, с нее сняли путы. Преодолевая чудовищную слабость, она подняла руки к горлу и с бессильным отчаянием нащупала толстый обруч блокиратора. Значит, он не привиделся ей в дурманном бреду, и она в самом деле не может использовать свой эффектор.
Она пошевелилась и осторожно протерла глаза. Плавающие на желтом фоне пятна не исчезли, но внезапно картинка стала негативной – желтые пятна на темном фоне. Она аккуратно разлепила веки и тут же зажмурилась от рези – тусклый свет зарешеченной лампочки под потолком ударил в зрачки сильнее, чем сияние мощного прожектора.
Она пошевелилась и попыталась сесть. Под телом ощущалось что-то комковатое и довольно мягкое, но соскользнувшая с него рука ощутила ледяной холод металла. Ее всю пробрала резкая дрожь. Потратив несколько минут на то, чтобы вернуть себе ориентацию в пространстве, она все-таки умудрилась сесть и начала озираться, с трудом фокусируя взгляд на предметах обстановки.