Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
Додумать он не успел. Твердое железо ткнулось ему в бок, а шею обхватили пальцы, мало уступающие металлу в крепости.
– Будешь умницей – останешься живым, – холодно произнесла девица. – Начнешь дергаться или звать на помощь – сдохнешь на месте. Ты понял меня, господин Гумайна Баннин?
Охранник вцепился в руль словно в спасательный круг. Надо же так попасться! Но кто? Она знает его имя – это не просто ограбление!
– Не забивай голову лишними мыслям и следи за дорогой, – приказала девица. Определенно, чарующие обертоны из ее голоса куда-то пропали. – Попадешь в аварию – сдохнешь на месте. Ты меня понял? Ответа не слышу!
– Да, госпожа, – пробормотал охранник. – Чего ты хочешь?
– Узнаешь чуть
Она сняла с его загривка руку, но пистолет не убрала, только отодвинула и пристроила на колени. Его дуло по-прежнему смотрело Гумайне в бок. Охранник скрипнул зубами. Что надо этой шлюхе? Откуда она его знает? И ведь она явно нацелена именно на него – осведомлена о расписании его работы и следила за ним, чтобы подловить в нужный момент. То есть он является мишенью какой-то хорошо спланированной операции. И останется ли он в живых, зависит от того, что именно хотят эти ребята. Если им нужно лишь его удостоверение сотрудника охраны "Тёбицы", он труп.
До Центрального парка ехать было недалеко. Он аккуратно припарковал машину на стоянке и выжидающе посмотрел на девку.
– Прежде чем мы пойдем гулять, господин Гумайна, – спокойно произнесла та, – ты должен накрепко запомнить одну простую вещь. Я – не человек.
При этих словах в ее зрачках замерцали зеленые огоньки, так что Гумайна от неожиданности отшатнулся.
– Я – чоки. Очень похожая на человека, но, тем не менее, чоки. Я – новая экспериментальная модель. Я в десять раз сильнее тебя, в два раза быстрее и обладаю куда лучшей координацией. Если ты попытаешься делать глупости, я немедленно убью тебя. Пистолет я уберу, но без труда сверну тебе шею и голыми руками.
Она положила кисть левой руки на руль, и охранник с содроганием увидел, как твердый пластик под ее нежными пальчиками гнется и ломается, словно оказавшись под прессом.
– Невозможно! – просипел он. – Чоки не в состоянии причинить вред человеку! Основной закон кибернетики…
– Ты по телевизору про закон услышал, блистательный господин? – ласково улыбнулась страшная чоки. – Надо так понимать, что про боевых киборгов, которых "Тёбица" зачем-то разрабатывает по заказу Минобороны, тебе на работе не рассказывали. И потом, родной мой, с чего ты взял, что в моих глазах являешься человеком? Пока что я склонна рассматривать тебя как кусок говорящего мяса, отчаянно желающего оставаться живым. Желай и дальше – это должно добавить тебе ума. На тот случай, если ты все-таки надеешься на пистолет в кобуре у тебя под мышкой, я напомню, что все критично важные схемы у чоки сосредоточены в укрепленной грудной клетке, которую пуля из легкого оружия не пробивает. Стрелять мне в голову бессмысленно, там нет ничего, кроме мимических мышц и речевой системы. Да и прочие части тела либо ничего не значат, либо достаточно прочны. А в глаза ты мне попасть не сумеешь, не те у тебя реакция и меткость. Ну так что? Проникся своим положением?
– Да, госпожа, – судорожно кивнул охранник.
– Вот и молодец. Теперь пошли на прогулку.
В парке чоки по узенькой тропинке завела его в глухую чащобу. Гумайна и не подозревал, что в ухоженном лесочке посреди большого города могут существовать такие дикие заросли. Сойдя с тропинки (Гумайну она железной во всех смыслах рукой тащила за плечо), девица вытащила из-под кучи сухих ветвей новенькую, с еще не ободранным магазинным ценником, спортивную сумку и вытряхнула из него скромное длинное платье. Сбросив одеяние проститутки – охранник при виде ее нагого тела против воли почувствовал жар и возбуждение – она влезла в это платье и оправила его на себе. Швырнув сумочку с пистолетом на землю, она повернулась к Гумайне.
– Итак, мой господин, – холодно сказала она. – Дальнейший план действий таков. Мне нужно тихо попасть в штаб-квартиру "Тёбицы". И ты мне поможешь. Твоя задача – провести меня через охрану, после чего я нейтрализую тебя, и ты без особых последствий придешь в себя через несколько часов. Основной план действий не предусматривает твоей смерти. Я вообще не намерена никого убивать, по крайней мере, на сей раз. Чтобы ты больше доверял мне, я даже объясню, что намерена делать. На днях "Тёбица" сильно меня обидела. Обидела меня персонально, а также человека, который мне небезразличен. Я намерена поквитаться с определенными людьми, за это ответственными. Еще раз повторяю – убивать и калечить их я не собираюсь. Если же ты попытаешься поднять тревогу, проводя меня в здание, задержать меня ваша служба охраны все равно не сможет, но основной план ты мне сорвешь. И мне придется прибегать к жестким вариантам воздействия, которые без трупов уже вряд ли обойдутся. Так что не геройствуй и не рыпайся, и дело кончится лишь щелчком по самолюбию корпорации. Теперь пошли обратно к машине.
За руку она вытащила охранника на тропинку и отпустила его. Тут же в ней что-то неуловимо изменилось, и холодная опасная стерва, которой девка выглядела последние полчаса, исчезла. На ее месте замерла, скромно потупившись, типичная дешевая чоки с деревянным лицом – смахивающая на манекен ходячая кукла, которую в здравом рассудке спутать с человеком решительно невозможно.
– Господин Гумайна, директор службы безопасности "Тёбицы" господин Оса Касадака по пелефону приказал тебе доставить ему чоки из загородного лабораторного комплекса, – тихо сказала она, почти не шевеля малоподвижными губами. – Я слушаюсь и подчиняюсь, господин.
Несколько секунд Гумайна смотрел на нее, стиснув кулаки и бессильно скрипя зубами. Потом он повернулся и зашагал по тропинке в обратную сторону.
"Тёбица" сильно меня обидела"? Похоже, мир переворачивается с ног на голову. Каким образом крупнейший в мире производитель киборгов мог обидеть эту сумасшедшую куклу?
При свете дня бар "Ракутиндэ" выглядел совсем иначе, чем вечером. Радужная вывеска над входом по-прежнему переливалась неоновыми огоньками, но выглядела совсем не так весело, как в темноте. Карина толкнула дверь и вошла внутрь. Народу было немного, а место за кассой пустовало. Карина подошла к бармену, меланхолично полировавшему стойку, и поклонилась:
– Добрый день, господин. Могу я видеть господина хозяина бара?
– Что-то не так, молодая госпожа? – осведомился бармен, критически рассматривая ее. – По какому делу он тебе нужен?
– Я по поводу Бикаты…
– Бикаты, вот как? – приподнял бровь бармен. – Погоди, госпожа, я сейчас скажу господину Матари.
Он вышел из-за стойки, прошел в противоположный угол зала и скрылся в подсобке. В этот момент из дверей кухни вынырнула девица, которую Карина опознала как давешнюю Юмию, и поставила перед клиентом в дальнем углу пару тарелок с едой. Тот что-то сказал ей, и официантка, кивнув, подошла к стойке.
– А где Сиритта? – недоуменно спросила она, но тут же осеклась и внимательно посмотрела на Карину. – Я помню тебя, госпожа. Ты Карина. Ты ведь ушла отсюда позавчера вместе с Бикатой, да?
– Добрый день, госпожа Юмия, – поклонилась ей Карина. – Да, я ушла отсюда вместе с Бикатой, ты правильно помнишь.
– Где он? – встревоженно спросила официантка. – С ним все в порядке? Куда он пропал? И пелефон у него не отвечает!
– Я как раз здесь… – начала Карина, но увидела, как бармен высунулся из двери подсобки и помахал ей рукой, подзывая ее к себе. – Я хотела рассказать о нем господину владельцу бара – прости, госпожа, я совсем забыла, как его зовут.