Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
– Из Масарии.
– Понятно. Похоже, впервые у нас, судя по одежке.
Карина неопределенно хмыкнула. Ей не очень-то хотелось поддерживать разговор. Перелет через три часовых пояса, да еще и в совершенно иной климат дался ей труднее, чем она предполагала. Голова гудела, заложенные после самолета уши никак не хотели продуваться, а в носу начинало потихоньку свербеть, так что она предпочла бы просто отогреться в тепле машины и немного отдышаться. Впрочем, словоохотливый таксист разительно отличался от молчуна, что вез ее из аэропорта, и в ее ответах не нуждался. Следующие полчаса, ловко лавируя в городских пробках на крутых кривых улочках, он подробно рассказал ей, кто она такая (прошлогодняя выпускница старшей школы, приехавшая поступать на краткие подготовительные курсы в университет), сколько чудес ее ожидает в Крестоцине (дальше
Здесь Карина насторожилась. В Масарии это движение практически отсутствовало. Но новостные ленты Сети в последние пару лет все чаще и чаще доносили до нее нехорошие заметки. "Нормальные люди" состояли из каких-то совершенно невменяемых личностей, требовавших законодательно ограничить права девиантов на выбор профессии, запретить им заводить детей, заставить всегда носить ошейники-блокираторы и чуть ли не ссылать в специально выгороженные резервации. Их мало кто принимал всерьез, но в последнее время сообщения об их диких выходках появлялись едва ли не каждый день. Они устраивали пикеты перед Ассамблеей, обливали коричневой краской квартиры, где жила молодежь с "особыми способностями", как их теперь было принято называть, и всячески эпатировали публику публичными выступлениями. Период назад полиция в Оканаке даже арестовала двоих "нормальных", предъявив им обвинение в нападении на девианта. Бессознательного юношу нашли в парке избитым до полусмерти, но являлось ли это ограблением, обычным хулиганством или же на самом деле выходкой "нормальных", оставалось неясным. Избитый обладал способностями пятой категории, с трудом сдвигал с места даже спичечный коробок, не обладал никакими дополнительными возможностями, так что к девиантам относился чисто формально. Сам он не помнил ничего, кроме внезапного сильного удара по голове.
Впрочем, узнать подробности о "нормальных" в Крестоцине она не успела. Лихо подрезав вальяжно движущийся лимузин, такси нырнуло в узкую улочку, по сторонам которой тянулись трех– и четырехэтажные дома, и подкатило к одному из них. Здание отличалось от соседних только вывеской, аляповато извещавшей, что в отеле "Океан" имеются свободные номера. Расплатившись с таксистом и с грустью удостоверившись, что кошелек в пелефоне облегчился на полновесных шестьсот с лишним маеров, она выбралась из такси, забрала сумку и двинулась ко входу.
– Так я минут пять здесь подожду, госпожа! – крикнул ей вслед таксист. – Ежели не понравится, возвращайся, поедем дальше искать!
Гостиница оказалась средней паршивости. Облупленные деревянные двери, истертый каменный пол полутемного холла, выцветшее, местами ободранное напыление стен, тускло горящие лампочки в старомодных люстрах с хрустальными подвесками, свисающих с потолка на толстых когда-то золоченых цепях… Типичная гостиница из разряда "для бедных". Однако в холле было чисто, вдоль стен стояло несколько неновых, но вполне приличных кресел, а девушка за стойкой регистратуры одарила Карину вполне профессиональной белозубой улыбкой.
– Рада приветствовать госпожу в нашем отеле, – уведомила она. – Чем я могу помочь?
– Комнату. Одноместный номер, пожалуйста.
– Одноместные номера стоят тысячу двести маеров в сутки. Завтрак – за отдельную плату. Могу я спросить, под каким именем записать госпожу?
– Э-э-э… – Карина задумалась. Дороговато, но сколько она здесь задержится – два дня, три? Ехать на такси в другой отель означает выбросить на ветер всю возможную экономию на более дешевом номере. А здесь хотя бы тихо.
– Могу предложить госпоже место в двухместном номере, – пришла на выручку девушка, правильно истолковав ее колебания. – Сейчас не сезон, так что почти наверняка второго постояльца в ближайшие дни не подселим. Такой вариант стоит восемьсот пятьдесят маеров в сутки.
– Согласна, – кивнула Карина. – Мое имя Карина Мураций.
– Рада знакомству, великолепная госпожа Карина. В нашем отеле оплата осуществляется вперед. За сколько ночей госпожа намеревается заплатить сейчас?
– За две. Там посмотрим.
Номер на третьем этаже роскошью не блистал. Платяной шкаф, две кровати и два стула с трудом теснились в маленьком номере, а душевая кабинка, совмещенная с туалетом, оказалась такой крохотной, что даже миниатюрная Карина с трудом там поворачивалась. Впрочем, ее это устраивало. Она сбросила одежду, влезла под душ, пустила воду погорячее и несколько минут наслаждалась блаженным теплом. Конечно, сейчас следовало бы полежать в горячей ванне, но это, вероятно, получится не раньше, чем она подберет квартиру. Прогревшись, она несколько раз пустила ледяную воду, чередуя ее с горячей, и в конце концов почувствовала, что снова становится человеком. Кровь быстрее потекла по жилам, и цепенящий холод, не отпускавший ее с момента выхода из здания аэропорта, наконец-то ушел.
Покопавшись в сумке, она вытащила плотные длинные брюки, носки, кроссовки и теплую куртку. Блузку она решила оставить прежней. Привыкшие к свободе и воздуху руки и ноги под непривычными одеждами немедленно зачесались сверху донизу, но девушка мужественно не обратила на неудобство никакого внимания. Усадив на плечо с любопытством озирающегося и принюхивающегося Парса, она вышла из номера. Осведомившись у девицы из регистратуры о нахождении ближайшего окружного полицейского управления (оно, как выяснилось, располагалось совсем неподалеку), она вышла на улицу. Сырой ветер снова вцепился в нее своими когтями, но куртка, выбранная опытным Саматтой, защищала превосходно. Устроив зонт так, чтобы он прикрывал от моросящего дождя хотя бы Парса, она добралась до ближайшего перекрестка, прикинула направления и зашагала под гору по узенькой улице.
Дорога петляла между домами, как сумасшедший заяц. Наверное, ездить здесь на машине – сплошное мучение. Однако и в этом обнаружился свой плюс. Один из поворотов вывел ее к смотровой площадке, с которой открывался довольно неплохой вид на город и бухту. Карина облокотилась о поручни и, удерживая вырывающийся зонт, стала рассматривать картину.
Крестоцин одновременно походил и не походил на Масарию. Так же, как и Масария, он располагался на гористых склонах, уступами сбегающих вниз, к бухте. Однако размерами он превосходил Масарию по крайней мере раза в три (а по населению, как знала Карина, так и в пять), зона цунами здесь казалось существенно меньше, а причалы, защитные эллинги и транспортные трубы усеивали, кажется, каждую сажень побережья. Зато горловина бухты оказалась куда уже, чем дома, не шире сотни саженей, так что большие суда наверняка могли проходить ее только поодиночке. Значит, либо цунами-предупреждения здесь давались заблаговременно, либо бухта достаточно глубока, чтобы не обмелеть полностью, а горловина настолько ослабляет волну, что суда могли пережидать ее, стоя на якорных цепях посреди бухты. Или же здесь, на западном побережье, волна приходит не такая большая, как на южном. Несмотря на скверную погоду, небольшие суда – моторные лодки, катера, яхты – буквально кишели на водной поверхности. Карина обернулась и взглянула вверх. Город уходил по склонам, просачиваясь меж отрогами окружающих его гор, и верхние улицы терялись в пелене низко идущих серых туч. В небесах отдаленно прогрохотало и стихло – какой-то самолет шел высоко над горами, то ли садясь, то ли, наоборот, взлетая. Она снова пожалела, что прилетела в такую ненастную погоду и не смогла полюбоваться на бухту сверху. Наверняка это впечатляющее зрелище.
Она повернулась и пошла дальше. Вскоре она оказалась на широком восьмирядном проспекте, по которому в обе стороны катил густой поток машин. Окружное полицейское управление обнаружилось в полусотне шагов, на перекрестке: десятиэтажное стеклянное здание с несколькими въездами в подземный гараж, небольшой, плотно заставленной автомобилями парковкой и широким входом. Вычислив по списку отделов в людном холле, где именно находится отдел регистрации оружия, она легко, через две ступеньки, взбежала по крутой лестнице на четвертый этаж и толкнула дверь кабинета с номером 410.