Корректор
Шрифт:
Делиаранец кивнул.
– Да, просил, чтобы нашёл Хорса.
В тёмно-синих глазах стражника промелькнуло отвращение.
– Это всё?
Делиаранец снова кивнул.
– Ладно, моё имя Дар, – сказал воин, – пойдём к Хорсу. Надеюсь, он объяснит, откуда блохи прискакали.
Возглас удивления прервал его речь. Все одновременно посмотрели на труп. Глаза лорда ввалились в череп. Лицо посерело, кожа потрескалась, превращаясь в древесную кору, отслоилась струпьями. Голова на глазах усохла. Хрустнуло. Кости черепа избороздили многочисленные трещины, и он развалился на куски. На пол, как труха дерева, высыпались иссохшие мозги. Распавшиеся кости превратились в пыль. Вскоре ничто, кроме лужицы крови и доспехов, не могло напомнить о лежащем недавно трупе человека.
– К Хорсу! – бросил стражник. – Живее!
Он подхватил под руку застывшего
Улица встретила ослепительным светом показавшегося над лесом солнца и многоголосым гомоном вставшего спозаранку населения. В ноздри ударили разнообразные незнакомые запахи. Голова у Орина слегка закружилась. Суета из аккуратных двухэтажных домиков, выметнулась на улицу. Под ноги как нарочно кинулись куры. Огромная свинья развалилась в настолько широкой луже, что заняла почти всю улицу. Послышались удары молота. Где-то недалеко заржал конь. Орин едва не окатила нечистотами высунувшаяся из окна дома старуха. Вонючая жидкость брызнула во все стороны. Жёлтые капли поползли по сапогам. Воин, идущий первым, заорал на женщину, но та ответила громкой, режущей слух тирадой. Кулак грохнул по ставне. Старуха скрылась в доме, но вопли не прекратились. Воин заглянул внутрь, глаза люто сверкнули, и наступила тишина.
На них оглядывались, потому что воин, волокущий за собой делиаранца, орал так, что наверняка слышали на другом конце города. Встречные поспешно расступались, Орин спиной ощущал косые взгляды. Кто-то проводил их непонятным жестом.
Они пересекли широкую площадь, застроенную лавками. Продавцы уже разложили нехитрый товар: горшки, тарелки, мечи, доспехи, солонину, свежее мясо, простенькие украшения из белого и красноватого стекла. Попался даже загон с лошадьми. Конюх или хозяин нежно прохаживался щёткой по спине чёрного тяжеловоза. Последней оказалась лавка торговца одеждой и тканями. Товар явно предназначен для простолюдинов: слишком всё серо и из суровой нити.
Миновав площадь, отряд вышел на узкую улочку с одноэтажными домами. Воин, идущий первым, ткнул вперед пальцем. Орин всмотрелся в указанном направлении. Взгляд уперся в небольшую хижину, как показалось вначале, с наполовину обвалившейся крышей.
Чем дальше шли, тем меньше встречалось людей, а когда до хижины осталось всего ничего, улица как вымерла. Даже звуки приобрели какую-то приглушенность. Отряд остановился у двери, доски которой изрядно прогнили и потрескались, отчего между ними образовались широкие щели. Но что странно -внутри царит такой мрак, будто именно в этом доме затаилась до заката сама ночь и это если учесть, что крыша действительно наполовину обвалилась, ставни окон слегка приоткрыты, а в каменной кладке стен имеется множество небольших щелей. Дом выглядит заброшенным, причём давно.
Послышалось недовольное ворчание. Показалось, что строение ожило, и на незваных гостей дохнуло неприязнью и страхом.
– Ты… эта, – как-то неуверенно сказал приведший к дому Орина воин, – иди. А мы тут подождем.
– Прикроем с тыла, так сказать, – донеслось сзади.
Орин осторожно прикоснулся к ржавой ручке. Дверь легко поддалась, и он смело вошёл внутрь.
Даже через доспехи кожа ощутила какую-то мерзкую, липнущую к коже прохладу. Пока глаза привыкали к темноте, Орин пытался понять – кто он и как здесь оказался. Но память не торопилась выдавать секреты. Такое впечатление, что жизнь началась сразу в этом городе. Единственное, что помнит – как только открыл глаза, сразу увидел высокое, украшенное барельефом здание. Двускатная, крытая широкими пластинами черепицы, крыша, украшена коньками, изображающими голову какого-то рассвирепевшего животного. Стекла расписаны жутковатыми цветными рисунками, на которых рыцари бьются с уродливыми тварями. Стены сложены огромными глыбами, покрытыми золотой краской. Над широким входом с массивными дверями умелый мастер изобразил лицо человека. Глаза смотрят пристально, словно хотят заглянуть в душу. Брови сведены, уголки плотно сжатых губ слегка опущены, на лбу – морщины, будто человек увидел нечто омерзительное и подлое. Лицо вызвало трепет, словно… Он не смог понять это странное чувство. А дальше появилось непреодолимое желание идти. Ноги сами вынесли к дворцу Сайтора, мощному, больше похожему на небольшой замок. Стражники у дверей даже не посмотрели в сторону чужака. А дальше пошли многочисленные ступени, залы проплывали как в тумане, даже в памяти почти ничего не зафиксировалось. И закончился путь перед массивными высотой в полтора человеческих роста дверями, у которых стоял этот… как его?
– Дворецкий, – донесла память.
Странное слово. Хотя для него здесь все странно…
Глаза ещё не привыкли к темноте, а тело снова зажило своей жизнью. Он стал натыкаться на едва различимые в темноте предметы. И вдруг всё резко изменилось: из темной комнаты он попал в огромный, освещённый висящими под потолком шарами, зал. Куда ни глянь – везде шкафы и полки, заставленные книгами и множеством различных предметов, самой разнообразной формы, расцветки и размера, названия которых Орин не знал. Окон делиаранец не заметил.
Внезапно нечто невидимое цепко обхватило со всех сторон и слегка сдавило. Как не пытался, даже двинуть пальцем не удалось.
– У тебя минута, чтобы объяснить, почему не могу покалечить тебя прямо сейчас за то, что отрываешь меня от дел, – грозно сказал кто-то.
Орин с огромным усилием повернул голову. Посреди комнаты – круглый стол из чёрного дерева. Рядом вполоборота к нему стоит старик. Тело скрыто серым мятым балахоном до пят. Волосы – седые до корней – всклокочены. Борода – до середины груди, выглядит такой же неухоженной, будто её теребили и дергали неделю. Пальцы левой руки касаются стола, над которым на высоте лица чаровника завис осколок прозрачного стекла прямоугольной формы, длиной в руку, шириной в локоть. Правая рука упёрта в бок. Орина поразило лицо старца – длинное и скуластое как у коня. В глазах, некогда зелёных, а теперь почти прозрачных, злость и раздражение.
– Минута на исходе, – прервал осмотр Хорс.
Делиаранца сдавило сильнее. Доспехи неприятно скрипнули. Орин ощутил удушье.
– У тебя осталось несколько секунд.
Доспехи скрипнули жалостно. На металле появились морщины и складки.
– Меня послал лорд Сайтор, – просипел Орин, чувствуя, что ещё немного и он… он… Орин не знал, что может произойти дальше. В памяти замаячила какая-то темнота, холодная, мёртвая… Мёртвая. От жути даже ощущение сжатия исчезло. Хватка ослабла. Чаровник снова вперил взгляд в отрез стекла, зависшего над столом.
– Что нужно этому старому недоумку? – сварливо спросил старик. – Ведь знает, что может связаться со мной по кризре, однако предпочитает отвлекать меня от дел, посылая всяких, разных…
– Я не знаю, что ему было нужно, – пробормотал Орин. – Но перед смертью он сказал, что грядет нечто и приказал идти к вам.
– Перед… смертью… приказал, – рассеяно пробормотал Хорс, всматриваясь в стекло.
Ладони задвигались перед отрезом, внутри вспыхнули огоньки, с губ сорвалось несколько непонятных слов. Появились смазанные едва различимые картинки, от чего старик радостно вскрикнул. Но продолжалось это недолго, и вскоре всё погрузилось в густой белый туман. Чаровник зарычал, размахнулся и застыл с поднятым кулаком.
– Что ты сказал?
Орин повторил. Чаровник резко повернул голову, в глазах заметалось сомнение вперемежку с обеспокоенностью.
– Как это – перед смертью? – тупо спросил он.
Орин кратко рассказал о жутком событии.
– Что произошло после того, как в его лбу образовалась дыра? – задал вопрос Хорс.
Орин ответил. Лицо чаровника приобрело цвет бороды. Глаза наметились покинуть глазницы, тело забила мелкая дрожь.
– Не может быть.
Старик развернулся к столу. Руки заметались у куска стекла с такой скоростью, что показалось, будто отделились от тела. С уст срывались едва слышимые слова, но туман не рассеялся. Чаровник повысил голос. Теперь Орин разобрал каждое, но понять не смог. В кризре ничего не изменилось, наоборот, туман лишь сгустился. Хорс буркнул что-то грозное, перешёл на крик. Резко проступило какое-то изображение. Орин видел лишь часть, поскольку чаровник почти упёрся носом в стеклянную поверхность, а отойти в сторону Орин не мог. Мгновение Хорс внимательно разглядывал движущуюся картинку. Но её резко сменила сгустившаяся чернота. Грозно загудело. Чаровник отшатнулся, что-то выкрикнул. Дальше всё было как во сне: по кризре словно молотом ударили, но осколки замерли в воздухе, острые концы повернулись к чаровнику. Хорс дико закричал от вонзившегося в тело стекла. Стол слегка подпрыгнул от рухнувшего на пол тела. Сгусток тьмы, похожий на чёрный дым, находившийся в кризре, распался и змеями расползся по комнате. Чаровник задёргался на полу, заверещал от нестерпимой боли. Кровь залила одежду, красные ручейки хлынули на пол.