Корректор
Шрифт:
– Вы не пытались прорваться к ним? – спросил Фроузен.
Майдар посмотрел на него так, будто Фроузен обвинил его в предательстве. Кулак грохнул по столу. Ножки жалобно затрещали.
– Мы не могли рисковать, – сорвался на крик Майдар. – Твари расплодились до неимоверного количества и всех наших сил, вошедших в эти земли, не хватило бы для уничтожения даже десятой части их полчища. Только сейчас это стало возможным. Но, к сожалению, мы не можем рисковать и жертвовать даже малой долей войска, чтобы выручить товарищей, поскольку не знаем, живы они и с чем придётся столкнуться в будущем.
– Но может твари уже передохли, – предположил Фроузен.
– Мы посылали небольшой отряд всадников на разведку. Вернулось двое. Они сообщили, что огромное кладбище, охватывающее гору кольцом, кишит порождениями людей. Следов фратриев обнаружить не удалось, однако оба вернувшихся видели фигуру огромного воина в облаках над горой. Больше попыток пробраться к горе не было.
Он помолчал.
– Да и не до фратриев было, – сквозь
– И вы не пытались отсюда выбраться? – спросил Фроузен.
– Пытались, – зло бросил Майдар. – У перевала мы наткнулись на сторожа, оставленного людьми. Тварь, названная Официем Дистагером (крушителем), оказалась непреодолимым препятствием для нас. Мало того, что её даже ранить невозможно обычным оружием, так и чары на него не подействовали. Пять чаровников сотворили такое заклинание, которое отражало любое магическое воздействие на Дистагера. Причем снять эти чары могли только они, поскольку каждый вложил в гиганта частицу себя, как замок, ключом к которому являлся каждый из них. Мы поняли, что обречены остаться здесь. В тяжелейших условиях, в постоянной борьбе за жизнь построили первый город – Армиграал. После появился Тровград, затем Шамаранг и другие города. Однако двадцать лет назад появились новые твари. Они нападают на города, и отбиться с каждым разом всё сложнее. Пока спасает магия. Но беда не приходит одна. В Браласе по неизвестной причине перестали рождаться дети. За последний год не родилось ни одного. Более того неделю назад умер юноша, чего не могло случиться в принципе. И причина его смерти неизвестна. Возможно это последствия той страшной болезни, которая поразила нас в прошлом. Боюсь, что дальше будет только хуже. Благо теперь у нас достаточно сил, чтобы покинуть Яхатмору, и, возможно, посчитаться с людьми, загнавшими в эту ловушку. Армия уже собирается, однако необходимо провести её без потерь хотя бы через перевал к реке. А это невозможно, потому что подход к нему, как я сказал, охраняет Дистагер, поэтому прежде всего нужно найти способ его устранения.
Он сделал небольшую паузу.
– Тауматург Хубилган – мой старый друг – занимался исследованиями Яхатмору. От него я узнал, что в этом гиблом месте когда-то были города, от которых остались лишь руины. Кому они принадлежали – неизвестно. Хубилган решил это выяснить, а заодно и найти старые библиотеки, в которых может храниться информация о чарах, которыми можно будет справиться с Дистагером. Сегодня он должен вернуться в город, и тебе нужно его встретить и сопроводить ко мне. Я даю тебе небольшой отряд навьев. Воины, правда, не очень опытные, набраны из простых неосов, что привыкли больше за бороной ходить или молотом махать, но и тебе с ними не в бой идти, а всего лишь добраться до портала и вернуться назад. К тому же они одни из немногих, кто выжил после войны. Им даже удалось бежать из плена людей. Навьи молчаливы, потому что губы сшиты нитями. Но нити необычные. Чаровники повеселились на славу, и теперь ничто не сможет их разорвать. Так что собеседники из них никудышные. Отвечаешь за них головой. Всё, иди, Альмарик покажет дорогу.
Фроузен поклонился. Пока шёл до двери, спиной ощущал взгляд Майдара. У лестницы встретил Альмарика и небольшую группу воинов. Доспехи явно старые, с небольшими пятнами ржавчины. Наверняка и мечи такие же. Губы бойцов сплетены нитками, не разжать. В глазах спокойствие и уверенность.
– Как прошла встреча? – жизнерадостно спросил Альмарик.
Ответить Фроузен не успел. Грохнуло. В спину ударило столь мощно, что молодой тауматург сшиб пажа, оба рухнули на землю. Навьев раскидало, будто в отряд врезался огромный невидимый камень. Земля под ногами загудела и несколько раз, будто от ужаса, вздрогнула. Яркая вспышка ослепила. Не спасли даже веки.
Зрение вернулось скачком. Фроузен обернулся. Возглас удивления сдержать не удалось. Стены дворца избороздили многочисленные глубокие трещины, часть крыши лежит на земле, множество камней вывалилось из стены. В окнах ни одного целого стекла. Фроузен вскочил. Поднявшиеся с земли охранники пришли в себя, ринулись внутрь. Молодой тауматург последовал за ними.
Майдар скрючился посреди зала. Обнаженное – кожа да кости – тело обуглилось. Голова вывернута, губы раздвинуты в безобразном оскале, будто в предсмертном крике отчаяния. Вместо глаз зияют чёрные провалы. На спине длинная чёрно-бурая борозда, на дне которой видны ребра. Зал покрыт толстым слоем пепла, оставшегося от мебели. В полу множество рытвин, а стены зияют провалами новых безобразных окон. Фроузен в углах зала успел заметить быстро таящие сгустки мрака.
– Великий Ваалар Гаал! – раздался из-за спины голос Альмарика. – Как же это?
– Веди к Хубилгану, – бросил вместо ответа Фроузен, но паж оказался настолько потрясён увиденным, что пришлось тащить за руку.
Навьи встретили его вопросительными взглядами. Фроузен даже не знал, что сказать, промычал что-то нечленораздельное. Воины устремились за ним по улице.
– Я не понимаю, как такое могло произойти, – растеряно сказал Альмарик, лицо плаксиво сморщилось, глаза наполнились влагой. – Майдар был одним из сильнейших тауматургов, никто так просто и настолько быстро не смог бы с ним справиться.
– Как видишь смог, – проворчал Фроузен.
Показалось, что кто-то смотрит в спину. Кто-то непредсказуемо опасный. Он поёжился, осмотрелся, каждый дом отбрасывает густую, зловещую тень, из которой может выскочить всё что угодно. И хотя он никого не заметил, чувство жертвы усилилось.
По земле промелькнуло несколько крупных крылатых теней.
– Под крыши. В ниши. Живо! – крикнул побледневший Альмарик. – Вверх не смотреть.
Фроузен отреагировал мгновенно. Три воина рефлекторно повернули лица к небу и замерли как вкопанные. Крылатые тени увеличились в размерах. Рядом с застывшими навьями опустились омерзительные твари, мощные, с отвратительными лицами старух и женскими телами, покрытыми чёрной с фиолетовым отливом чешуей. Вместо носа и челюстей – мощный клюв. Вокруг глаз, словно горящих от неутолимой ярости и жажды крови, кругом собранные крошечные перья. Стопы больше походят на птичьи лапы с мощными пальцами и крючковатыми когтями. Когда золотистые крылья сложились, перья издали звук металлических пластин. Длинные саблевидные когти пальцев рук, словно их красноватого металла, с легкостью пробили нагрудники. Кисти по запястья погрузились в тела беспомощных жертв. Чёрная кровь ручейками потекла по поверхности нагрудников. У ног образовалось несколько лужиц, расширяющихся на глазах. Твари выхватили внутренности, раздалось чавканье. Одна вскрыла замершему воину когтями череп, даже шлем не помешал. Морда наполовину погрузилась в мозги. В отражении окна Фроузен видел, как у твари зашевелись волосы на голове, больше похожие на спутавшиеся тугие космы или отвратительных червей. Она с наслаждением хлюпала как свинья в корыте, голова откинулась, тишину разорвал безумный хохот. Длинные крылья от наслаждения несколько раз дёрнулись, в воздух взметнулась пыль. Тварь засунула в череп длинные пальцы, поковыряла, что-то выискивая, затем резко оттолкнула от себя воина. Тот рухнул на землю как доска. Ни крика, ни вздоха. Фроузен хотел вмешаться, но один из навьев опередил его. Взвыв, он ринулся на летунью с мечом наперевес. Тварь вяло махнула когтистой пятернёй, и в руке воина осталась лишь рукоять меча. Он оторопело уставился на обломок. Тварь облизнулась, кинулась к навью, крылья мощно замолотили воздух. Воин даже вскрикнуть не успел, как оказался над крышами домов. Две оставшиеся уродины бросили безжизненные тела, устремились за взлетевшей. Сверху донеслось мычание, но вопль на высокой ноте оборвался. Фроузен услышал звук разрываемой ткани. От омерзительного смеха всё сжалось внутри.
Первой на землю упала оторванная, изуродованная голова. В черепе – дыра, внутри пустота, глаза высосаны, вместо губ рваная рана. Передние зубы вырваны вместе с частью челюстей. Фроузен выскочил из-под защиты крыши. Что-то закапало на лицо. Пальцы смахнули капли. Он осмотрел ладонь, по коже расползлось чёрное. На землю вслед за головой упала рука без пальцев, затем нога. Туловище, изуродованное зубами и когтями настолько, что непонятно кому принадлежит, упало последним. В свете луны из кровавого месива как зубы высунулись острые ребра. Внутренности, естественно, отсутствуют. И доспехи не помогли.
– Так всегда, – прошептал Альмарик, – налетают, хватают несколько жителей и, насытившись, исчезают. До следующего раза.
Фроузен едва не задохнулся от ярости.
– Что это за твари? – прорычал он.
Паж пытался ответить, но дрожащие губы не позволили четко произнести слово.
– Цевии, – наконец вымолвил он. – Поговаривают, что их создали люди.
– И сколько их обычно прилетает?
– Три-четыре. Но бывали случаи, когда налетала стая. Тогда цевии убивали больше, чем… чем им надо. Они очень любят поиграть. Остатки тел потом пришлось снимать чуть ли не с каждой крыши.