Корсар

Манило Лина

Молчу, потому что вся болтовня в этот момент — лишнее сотрясание воздуха.

— Они однажды просто задохнулись. Неисправность газовой трубы, что-то там протекало — я не знаю, мне было не до этого. Мы с Артёмом и его друзьями ходили в поход — раньше мы очень любили такие вылазки, на природу, с палатками. И хоть на улице был ноябрь, всё равно пошли, на удивление тёплая осень тогда выдалась. И мы не знали, что случилось, до последнего не знали. Просто веселились, дурачились, но кто-то из соседей позвонил, попросил срочно

вернуться в город.

Я знаю эту историю от Артёма. О том, как гнал — восемнадцатилетний — на предельной скорости, возвращаясь в город, где уже некому ждать, а ни о чём не подозревающая Ева сидела сзади, вцепившись в куртку холодными пальцами. Говорил, как боялся угодить в кювет, потому что впервые почти ничего не видел из-за мутной пелены перед глазами.

— Но я не для того, чтобы жаловаться это говорю. Просто хочу, чтобы ты знал: когда ты появился, я перестала быть одинокой. И хоть я не Ассоль, но я дождалась своих алых парусов.

Делаю шаг к ней, и обнимаю, а она кладёт голову мне на плечо и что-то тихо шепчет, словно молится. А я не мешаю, пусть. Ей это сейчас необходимо, а я просто побуду рядом.

* * *

— “Ржавая банка”? — спрашивает Ева, слезая со своего мотоцикла.

Мы ехали сюда самыми окольными из возможных путей, чтобы Ева могла привыкнуть к ощущению скорости и смогла почувствовать аппарат. Всё-таки байк — не жёлтенький мопедик, тьфу на него, стыдоба стыдобушка.

— Я тебя сюда ещё не привозил, но именно здесь и родился твой железный конёк.

— Ой, правда? — воодушевляется Ева и расплывается в улыбке. Веснушки, от майского солнца яркие, вспыхивают, когда она краснеет от удовольствия. — Пошли скорее, буду благодарить! Блин, надо было им хоть пирожков, что ли, напечь? Вот почему не предупредил?! А так, с пустыми руками — некрасиво же.

— Да ладно тебе, золотая девочка, — обнимаю её за плечи и веду ко входу, — они и без пирожков красивые. Нечего их баловать, лопнут.

Она тихо смеётся и чуть не вприпрыжку идёт рядом, такая смешная и вся переполненная эмоциями.

Мне долго казалось, что такому придурку, как я, не место рядом с ней, но день следует за днём, а я всё больше понимаю, что сдохну, если не смогу быть рядом. Потому начхать ведь на всё, если она хочет быть со мной. Спорить с этим мне уже совсем не хочется.

Толкаю дверь и вхожу первым, чтобы оценить обстановку. В гараже тихо — парни с утра закрыли “Ржавую банку” для клиентов на пару дней, потому никого лишних быть не должно.

— О, припёрся, рыжий чёрт, — восклицает Арчи, выходя из кабинета. — Долго копаешься, каждая минута ведь на счету.

Арчи хлопает себя по карману, выуживает ключи и потрясает ими в воздухе.

— У нас уже всё готово, — говорит, укоризненно глядя на меня, — ждали только вас. Ещё ж за девами нашими ехать, а это время.

— Привет, — говорит вошедшая

следом Ева и робко улыбается.

— Привет, Веснушка, — смеётся Арчи, а я кусаю щёку изнутри, чтобы не заржать в голос. Клоун, что с него взять? — Подарок понравился?

— Да, спасибо, — отвечает Ева, стремительно краснея. — Он прекрасен.

— Вот! Значит, не зря ночей не спал, вот этими белыми рученьками — поднимает ладони вверх и склабится — гайки сутками крутил, мозоли натирал.

Ева прыскает со смеху, а я не выдерживаю и хохочу.

— Эх, лишь бы смеяться над творцом. Никакого почтения, одни насмешки.

Смахивает пальцем несуществующую слезу, шмыгает носом и кричит:

— Филин, какого чёрта там копаешься? Роджер приехал, пора выдвигаться!

— Достал ты меня! — доносится голос Филина, но самого его не видно. — Сейчас выйду, всё равно Брэйн ещё в студии своей занят. Потому не ори, башка от тебя трещит.

— Видишь, Веснушка? Они все только и могут, что рот мне затыкать. А я не друг, я золото, вот и терплю их, страдаю!

Арчи горестно вздыхает и направляется в кабинет, а Ева оглядывается по сторонам.

— Это, значит, и есть легендарная “Ржавая банка”?

— Ага, она самая. Я часто сюда приезжаю, потому что здесь всегда весело. Можно забыть обо всём и просто расслабиться. Будешь со мной сюда ездить?

— Если пригласишь.

— Глупая, — улыбаюсь, и притягиваю её к себе. — Пошли на задний двор. Ещё один сюрприз.

— У тебя сегодня по плану значится довести меня до обморока своими сюрпризами? — Смотрит на меня, слегка наклонив вбог голову, а я беру её за руку и веду к чёрному ходу, где должен ждать…

— Артём! — восклицает Ева, завидев брата, сидящего на пеньке. — Ты как? Ты здесь? О, господи!

Артём улыбается, раскрывая объятия, а Ева бежит к нему и прыгает на шею. На нём рабочий тёмно-синий комбинезон с эмблемой “Ржавой банки” — места, куда его приняли на поруки и перевоспитание люди, которым я доверяю больше чем самому себе.

Он ведь, в сущности, хороший парень. Просто однажды потерялся, сбившись в тумане отчаяния с курса, заблудился. Кто я такой, чтобы осуждать за это? Я, сделавший в этой жизни слишком много глупостей.

— Меня выписали две недели назад, — говорит, а Ева смотрит на него, удивлённо раскрыв глаза.

— А почему не позвонил, не сказал?

— Потому что мне нужно было разобраться со своей жизнью, понимаешь? Присядем?

Ева усаживается на лавочку, а я так и остаюсь стоять, сложив руки на груди.

— Когда лежал в клинике, сначала так хотелось умереть. Ломало всего адски, думал, не переживу. — Артём ковыряет носком ботинка пыль, не глядя ни на кого конкретно, уйдя в воспоминания с головой. — Но потом попустило, конечно. Вот. А выписали когда, домой сунулся, но там так тоскливо стало, хоть вой. В общем…