Корсар
Шрифт:
Я с интересом наблюдал за таинством обручения, не скрывая восхищения красотой и торжественностью обряда. Мне оставалось только сожалеть, что во Пскове он был нам недоступен – ни мне, ни Дарье, брошенной мужем.
Жених и невеста трижды обменялись кольцами, и вот произнесена молитва о Божием благословении – молодые обручены!
Под звон колокола мы вышли из храма.
После обряда обручения все нестройной толпой прошли в дом наместника. Во дворе уже были расставлены столы и лавки, слуги заканчивали разносить последние блюда.
Да! Наместник постарался отличиться. Из выпивки было всё – пиво и квас в бочонках, рейнское и мальвазия в кувшинах, гордо возвышались печёные лебеди, в углу на вертеле крутилась свиная туша, на длинных блюдах лежали варёные и копчёные осетры, торчали ложки из серебряных ведерок с чёрной икрой, а уж про овощи и печеное в виде пирогов я умолчу – горы снеди!
Подуставшие и проголодавшиеся гости живо заняли места за столами.
Встал Демьян Акинфиевич. Все стихли, приготовившись слушать наместника. Поглядев теплым взглядом на молодых, он по-молодецки расправил плечи, обвёл покровительственным взглядом гостей и повернулся к сидевшему рядом князю Пожарскому.
– Дорогому гостю в моём доме – первое слово!
А я во все глаза глядел на сына его, Михаила. Пройдёт несколько лет, и он станет отцом того самого Дмитрия Пожарского, который с Мининым спасёт в будущем, в Смутное время, Русь от поляков.
После поздравления князя все выпили. Встал поздравить молодых с обручением городской наместник, а уж затем поздравляли и кричали и желали «Многие лета» жениху и невесте гости, поднося подарки.
Торжество набирало обороты. Звучали здравицы и поздравления, сновали слуги, извлекая из закромов наместника всё новые и новые яства и напитки и унося пустую посуду. Рядом с женихом и невестой росла гора подарков.
Дошла очередь и до меня.
Я предварительно налил в шутиху вина. Подошёл к Михаилу и Ксении, от чистого сердца поздравил молодых, отпил из шутихи вина, дунул в горлышко и как ни в чём не бывало протянул сосуд отцу жениха. Невеста и жених, по обычаю, при обручении пить спиртное не могли.
Пригубил князь вина, оторвал губы, а вино льётся и льётся – на камзол, на стол. А гости смотрят во все глаза, не понимая причины чуда такого, все притихли. Диво-то какое! Вино само из кувшина бьёт, ровно родничок. Князь покраснел от досады. Опасаясь, что он разобьёт подарок, я почти выхватил сосуд у него из рук и дунул в горлышко. Вино течь прекратило.
Я обратился к молодым:
– Пусть и у вас вот также бьёт неиссякаемым источником здоровье, и в вашем доме ломятся от богатства закрома.
Вокруг весело засмеялись. Подвыпивший уже Демьян протянул руку:
– Дай-ка попробую.
Я протянул ему шутиху. Демьян припал к горлышку и гости затихли, ожидая что будет. Как ни старался Демьян, но вином он всё же облился. К чести его, наместник засмеялся первым, а за ним – и все гости.
– Занятную штуку подарил! Где взял?
– В Неаполе, – не моргнув глазом, схитрил я.
Гости изумились.
Торжество шло своим чередом. Пели и плясали гости, оглушительно били в бубны и дули в жалейки приглашённые скоморохи. Вино ли ударило мне в голову, а может – удаль молодецкая, только вышел я в средину двора да запел песни. Естественно, подходящие к случаю, из репертуара Зыкиной «Течёт река Волга», и другие. Не слышавшие их ранее гости были в полном восторге.
Пел и гулял народ допоздна.
У ворот толкались любопытствующие горожане. Наместник вышел и к ним, а слуги выкатили щедрый дар – бочку вина да две бочки пива – и угощали всех желающих.
Подступила ночь, но гости не расходились, по тёплому времени спали тут же – кто в доме, кто во дворе – слуги постелили набитые соломой матрасы или даже чистые половички.
С утра третьего дня шедший навстречу мне в доме наместник остановил меня и спросил:
– Ну, как тебе жених?
– Видный жених – всем на зависть. А мужем твоей дочери станет – внуком тебя порадует.
– Что необычного-то? Дети – всегда на радость, внуки – так вдвойне…
– Хотел тебе боярин о последнем видении сказать. У княжича через четыре года сын родится, Дмитрием нарекут. И он в своё время весьма известен станет. Великое будущее у внука твоего. Полководец будет знаменитый и спаситель Руси.
– От кого? – насторожился наместник.
– От ляхов.
– Иди ты?! – удивился наместник. Потом подбоченился, подкрутил усы – вроде как знай наших! – А с дочкой что?
– Всё будет прекрасно, замужество удачное – вижу. Будут у семьи тяжкие испытания, но всё кончится благополучно.
– Это я и хотел услышать. Слава Богу, отлегло от сердца. Сам понимаешь – отец я, дочь люблю и счастья ей хочу. Пойдём, лекарь, выпьем за хорошие предсказания твои.
Мы сначала выпили вдвоём, потом вышли во двор, где помятые гости уже уселись за стол. Часть гостей уехала с утра, и народу стало меньше. После «поправки здоровья» народ пустился в пляс, запел песни, завёл хороводы.
Драк не было, что порой случалось на пирах. Частично из-за высокого ранга гостей, а в основном – из-за суровых ратников, быстро разнимавших забияк и разводивших их в разные стороны, не допуская стычек. Особо буйных обливали холодной водой.
Грешен, ушёл я вечером совсем разбитым, но с чувством выполненного долга и с большим облегчением. Тяжкое испытание – три дня кряду пить и есть, практически не отходя от стола.
Я сделал в работе перерыв на пару дней, сказавшись нездоровым, чтобы отойти от трёхдневного пьянства и обжорства. Вот уж поистине – веселье на Руси есть питиё.
Только пришёл в себя и втянулся в работу, как в дом, снятый мной для приёма больных, заявился собственной персоной наместник. Охрана его вольготно расположилась во дворе. «Опять что-то случилось?» – промелькнула в голове тревожная мысль.
Поздоровавшись и перекрестившись на икону в красном углу, Демьян непринуждённо расселся на стуле.
– Живой, лекарь? А я вот чуть не неделю болел после торжества. Зато пир удался! Хорошо отгуляли, в городе о том только и разговоров.
– Да уж, на торгу только и говорят что об обручении Ксении с молодым князем, – подтвердил я.