Корсар
Шрифт:
— И стоит ли возиться? — спросил ирландец. — Если там городок маленький, то какая с него добыча? Горшки да лохмотья?
— Конечно стоит возиться! Да даже если мы там всего одну ферму сожжём, уже результат будет, — настаивал я. — Быстро вы к хорошему привыкаете, мистер Келли.
— Пожалуй, — хмыкнул он.
— Привыкли, да, что в каждом трюме горы добра, а торговцы сами лапки кверху задирают? Расслабились, да? — произнёс я.
— Да когда это перед нами лапки задирали?! — горячо возразил Шон. — Каждый раз пальба!
— Это я так, образно, —
— Ну, слушай, в городке-то могут и без боя сдаться, там чего, бабы и дети, мужиков-то немного поди, — задумчиво протянул Шон. — Сказать, мол, деньги на бочку, и никого не тронем, сами всё принесут.
— Вот видишь! — воскликнул я. — Я задницей чую, нормально всё пройдёт. Главное, сдёрнуть оттуда вовремя.
— Твои слова, да Богу бы в уши, — хмыкнул ирландец.
— На Бога надейся, а к берегу греби, — ответил я, хлопнул его по плечу и ушёл.
Дел на корабле хватало с лихвой. В первую очередь, нужно было перевязать и проверить всех раненых, выздоравливающих потихоньку после боя с англичанами. Это уже стало для меня рутиной, обычным делом, каждое утро я приходил на нижнюю палубу, где отдыхали матросы, и обходил каждого по очереди, интересуясь самочувствием и меняя повязки. Моряки сперва удивлялись подобной заботе, но потом попривыкли. Раньше никто из них и не подозревал, что ранение — это не обязательно ампутация и списание на берег. Да и выздоравливали у меня быстрее, чем обычно. Кто-то за спиной шептался про колдовство, но таких болтунов быстро стали ставить на место лёгкими оплеухами. Пусть колдовство, зато работает и лечит, а это главное.
Многие уже вставали на ноги, оправляясь от полученных ран. Таких я сразу озадачивал уходом за тяжело ранеными товарищами. Отказываться никто не смел, хотя я видел, насколько неохотно они на это идут. Почти выздоровел Кристоф, его рана затянулась тонкой бледной кожей, пока слишком нежной, чтобы терпеть сверху протез, поэтому он ходил, просто завязывая рукав ниже культи. Рука Муванги тоже почти зажила, но он среди раненых особо и не находился, предпочитая работать вместе со всеми остальными матросами. Йохан, раненый в грудь во время битвы на Грейт Берде, наконец-то пришёл в сознание, но вставать я ему пока запретил. Остальные тоже чувствовали себя неплохо. Жизнь потихоньку налаживалась.
Мы привыкали к новому кораблю, понемногу переделывая его под себя. Каждый день стучали молотки и топоры, продолжался ремонт, бригантину приводили в порядок после сражения и абордажа.
— Вижу парус! С правого борта! — крикнул сверху один из марсовых.
Я в этот момент находился на палубе, упражняясь с палашом и отрабатывая движения, которым меня научил Робер. Буканьер и в самом деле научил меня всему, что знал сам, а мне теперь оставалось только отточить своё умение хотя бы до приемлемого уровня.
— Приближается, в нашу сторону идёт! — крикнул марсовый.
Пришлось отложить занятие, сходить за подзорной трубой и прильнуть к окуляру, высматривая далёкий силуэт чужого парусника. Неизвестный бриг шёл нам наперерез, довольно быстро приближаясь, и мне это не понравилось.
— Всех наверх, парни, готовимся к бою, — приказал я. — Не нравится мне этот бриг.
Никаких флагов или опознавательных знаков на нём не имелось, на испанца он не был похож, шёл со стороны Багамских островов. Скорее всего, англичанин, ещё один джентльмен удачи. Было даже немного забавно оказаться вдруг с другой стороны, взглянуть на всё как жертва, а не как охотник.
Боцманский свисток прозвучал резко и пронзительно, матросы зашевелились, выбегая с нижней палубы. Тех, кто, по мнению Гайенна, бегал чересчур медленно, он подгонял тростью, нисколько не стесняясь и дополняя всё отборной трехсоставной руганью. Сейчас нужно было всё делать быстро, промедление даже одного из моряков могло грозить гибелью всей команде.
Канониры расчехляли пушки, подтаскивали порох и ядра, заряжали и готовились к залпу, внимательно вглядываясь в грязно-серые паруса вражеского брига.
— Чёрный флаг поднять! — приказал я.
Андре-Луи рванул к грот-мачте, ловко забрался по вантам наверх. Вскоре чёрное полотнище гордо реяло на ветру, череп и кости ясно сигнализировали о наших намерениях.
— Шон, четыре румба вправо! Встретим его, как полагается! Правый борт, готовьсь! — прорычал я.
Бриг был ещё слишком далеко для залпа, но к тому моменту, как мы повернём, он как раз окажется в пределах досягаемости.
Громыхнула одна из пушек правого борта, ядро просвистело над волнами и плюхнулось в воду. Больше, чем в кабельтове от приближающегося брига. Я вскинулся, высматривая, кто из канониров выстрелил без команды.
— Кто там такой нетерпеливый?! — прорычал я. — Месье Гайенн, всыпьте ему палкой!
Кто-то из молодых, не выдержали нервы. Боцман подскочил к нему, огрел по плечу, чтобы в следующий раз и мысли не возникло пальнуть раньше, чем ему прикажут. Морячок потупился, потёр ушибленное место, молча принялся перезаряжать пушку вместе с напарником.
Бриг начал поворачивать левее, чтобы не попасть под продольный залп. Если у него пушки мощнее наших, то, возможно, сможет достать нас бортовыми орудиями, но его пушки молчали. Я прильнул к подзорной трубе, высматривая хоть что-нибудь на борту противника. Видно было только пёструю команду, одетых, кто во что горазд, явно пираты. Никаких сомнений не осталось. Наверное, увидели одинокий парус вдалеке и решили, что это испанская бригантина спешит вернуться в Гавану. Ха-ха, не на того напали.
Лица, которые удавалось разглядеть в мутные линзы, были хмурыми и сердитыми, видимо, они уже осознали свою ошибку. Наверное, в тот момент, когда увидели наш чёрный флаг.
Мы разошлись правыми бортами, вне досягаемости пушек, английские пираты повернули обратно на север по широкой дуге, поджав хвосты. Меня так и подмывало броситься за ними в погоню, но что-то мне подсказывало, что добычи там никакой не будет, кроме самого корабля, а возвращаться в Бастер, чтобы продать приз, нам было не с руки.