Корсары Николая Первого
Шрифт:
– Есть здесь, где укрыться? – спросил Александр у подоспевшего Матвеева.
Уточнять не стал, но купец и сам все отлично понял:
– Точно не знаю. Я здесь проходил, было дело, но не пытался что-то искать на берегу. Торговать тут особо не с кем.
Оно и понятно. Купцу интерес ради интереса не то чтобы не нужен, а часто вообще противопоказан. Времени и сил занимает много, а толку чаще всего ноль. Это вам не первопроходец на государственной службе вроде Беринга или Крузенштерна. Те могли удовлетворять интересы свои, политиков и ученых, не думая о том, где взять средства – казна платит. Главное, суметь деньги из цепких лап чинуш выдрать, но они есть. А вот купец сам зарабатывает, и, хотя риск может иной раз принести немалую прибыль, все же люди, живущие торговлей, в тратах предпочитают
– Здесь нет, – Гребешков подошел бесшумно, и оттого голос его прозвучал внезапно. Настолько, что и Александр, и Матвеев аж подпрыгнули. К слову, выглядел он очень взволнованным. – Но если отойти миль на пятнадцать, то есть удобная для якорной стоянки бухта. Там кругом скалы, между ними можно линкор укрыть – никто не заметит.
– Фарватер знаешь?
– Да.
– Ну, тогда уходим…
До места они добрались без приключений – видимо, англичане их все же не заметили. Бухта и впрямь оказалась удобной. Голые скалы, разве что кое-где поросшие местными неприхотливыми соснами, образовывали такое количество закутков и поворотов, что от беглого взгляда можно было скрыть не линкор даже – эскадру. Ну а от тщательного, систематического поиска не укроешься нигде, можно даже не стараться. Немного подумав, бухту решили использовать для стоянки, а к месту пожара охотников [19] послать пешком, благо напрямик идти было не так и далеко, миль шесть-семь, не больше. Конечно, семь миль по нехоженым местам совсем не то, что они же по дороге, но и, в принципе, ничего особенного. На охоту, чай, все хаживали. И потом, Гребешков заявил, что бывал в этих местах – как-никак, помор, местный. Стало быть, ему и карты в руки.
19
Разведчики (устар.).
Разведка отправилась сразу же. «Санта-Изабель» еще не закончила разворот, чтобы встать на якорь, а шлюпка уже перебросила на берег Гребешкова, двоих матросов из молодых и… Верховцева. Мичман, по молодости имевший изрядное шило в заднице, не усидел на месте. Это, конечно, неправильно, командир не должен высунув язык бегать по лесам, но тут все отнеслись с пониманием. Да и недалеко тут, откровенно говоря. И, пока оставшийся за старшего Матвеев маскировал корабль и отправлял людей за пресной водой – старая еще не протухла, но пополнять и обновлять запасы следовало как можно чаще, – четверо охотников бодро шли по лесу.
Идти, надо сказать, оказалось не так уж просто. И сам Верховцев, и его люди были родом из куда более южных мест. Здешний лес, поросший низким, но густым кустарником да перемежающийся каменными россыпями, был им незнаком, ходить по нему они толком не умели. Гребешков умел, но и ему приходилось несладко – дома не был давно, отвык. В общем, потратили часа четыре, не меньше. А когда пришли, обнаружили картину сколь печальную, столь и показательную.
Еще недавно здесь была деревня. Ну, как деревня – скорее, это походило на разросшийся до безобразия хутор из тех, что в Малороссии встречаются на каждом шагу. Впрочем, по меркам славного просторами, но бедного людьми Севера вполне серьезное поселение. Десяток больших, это видно по занимаемой площади, домов с пристройками. А вот какими именно уже не сказать – на месте деревни теперь остались дымящиеся руины. Валялись тут и там обугленные бревна из сгоревших и рассыпавшихся стен, торчали в небо, словно уродливые пальцы, закопченные печные трубы, да поднимался вверх легкий дымок. Большой пожар уже кончился, затух сам собой, все же влажный климат не дает огню распространяться с запредельной скоростью, но подавить его полностью тоже сразу не может, и тлеть все это будет еще долго.
Сколько же здесь народу жило? Вряд ли очень много, хотя… Дома на Севере часто строят не только большие, но и двухэтажные, благо здесь нет проблем ни с бревнами, ни с землей. В каждом таком доме может жить несколько поколений одновременно. А потому народу было, вполне может статься, и под сотню человек. Где они, интересно?
А еще было ясно, кто виноват в случившемся. Банально потому,
А еще у него не было гребных колес. Винтовой, значит. Такой может оказаться неприятным противником, уйти от него точно не получится. И в бою обездвижить, разбив гребные колеса, тоже. В отличие от них, винт находится глубоко под водой, и поразить его не так просто. Впрочем, это все теоретические измышления, пушек все равно нет.
Александр поймал себя на мысли, что пушки все больше становятся его идеей фикс, и поморщился. Мечтать о несбыточном глупо и бесперспективно. Тут надо думать, как с тем, что есть под рукой, выкрутиться. А то запросто можно начать измерять собой глубину северных морей. Не хотелось бы…
Зато понятно теперь, почему британцы их не заметили. Небось, заняты были здесь, в море не смотрели. Да и то сказать, много отсюда и не увидишь. Хотя этому месту было далеко до бухты, в которой схоронилась «Санта-Изабель», деревня все же располагалась на берегу небольшого залива. Море здесь дугой глубоко врезалось в сушу и с берега… ну, или находясь на малом расстоянии от него, видимость получалась очень ограниченная. Румбов семь, край восемь, не больше.
Сзади раздался хруст – так трещит, ломаясь, ветка под сапогом. Александр обернулся – и увидел перед своим носом два ружейных ствола. Держали их крепкие, кряжистые мужики в простой, но добротной одежде, сейчас, правда, изрядно изгвазданной в саже. У одного лоб перевязан серой тряпкой, на которой выступило небольшое пятно крови.
Еще четверо стояли позади, тоже при оружии. Единственно, применять его не спешили. Верховцеву стоило немалых усилий сохранить внешнее спокойствие. Явно местные, только-только безуспешно пытались защитить свои земли, потеряли все нажитое… Наверняка злы, пальцы на курках пляшут. Выстрелят, просто от полноты чувств, и поминай, как звали. В упор пуля такого калибра разорвет человека пополам.
– Руки вверх, – скомандовал тот, что с перевязанной головой. – Бросай пистоль.
И что тут делать? Разве что воспользоваться советом отца: если не знаешь, что сказать, ори погромче. Что же, пришло время испытать совет в деле.
– Кто такие? – рык получился вполне ничего, солидный. И «петуха» не дал, хотя и был очень близок к этому. – Вы на кого руку подняли, остолопы?
Вот такой разговор был местным знаком, наверняка сталкивались. В том же Архангельске народу, готового так же рыкнуть по поводу и без, хватает. Жаль только, не подействовали командные нотки в голосе. Хотя чему тут удивляться? В этих местах народ резкий, привыкший надеяться на себя, а о крепостных и вовсе не слыхали. Так что вместо того, чтобы опустить ружья, они лишь приподняли их чуть выше, предоставив незваному гостю возможность получше рассмотреть и оценить и калибр этих переносных гаубиц, и глубину тьмы в стволах, готовой в любой момент вспыхнуть огнем сгоревшего пороха.
– Стоять! – прозвучало так внезапно, что все вздрогнули. А потом дружно развернулись – и обнаружили перед собой новое действующее лицо. Гребешков стоял всего в дюжине шагов от них, и лицо его не предвещало ничего хорошего. Да и вообще, сейчас он был похож не на русского матроса, а на какого-то пирата из далеких морей. Вместо форменки испанский камзол, весьма богатого кроя, к слову, в таком бы по Мадриду разгуливать. На голове – бандана из тех, что частенько таскают в тропиках. Здесь, к слову, тоже небесполезная – несмотря на то, что лето только началось, комары уже гнусно звенели в воздухе. Кусались, гады, словно индийские тигры, но пробиться сквозь плотную, в два слоя наложенную ткань не могли. В поясе перетянут шарфом ярко-красного цвета, за которым уютно разместились пистолет, кинжал и абордажный тесак. Словом, хоть картину с него пиши – основатель уважаемого английского рода делает первые шаги к успеху…