Кортес
Шрифт:
Жителей здесьне было. В домах все брошено. Берналь в одной из хижин нашел местные книги. Непонятные цветные знаки нарисованы на здешней бумаге и сложена она была, как у них в Кастилии складывают штуки сукна гармошкой.
То же повторилось и во второй деревне, и в следующей по счету. До ночевки войско успело миновать пять брошенных поселений. Никаких особых происшествий не было, разве что солдат Зурита был пойман на воровстве и по приказу дона Эрнандо вздернут на ближайшем суку. Пройдохе повезло скакавший мимо Педро де Альварадо перерубил мечом веревку, и Зурита с выпученными глазами свалился под ноги своих товарищей, которым было поручено исполнить приговор. Как потом дон Педро объяснялся с Кортесом, в ротах так и не прознали, но все сошло с рук. Правда, после этого случая никому и в голову не приходило стащить что-нибудь из этих жалких хижин, тем более, что особые команды в присутствии королевского нотариуса реквизировали съестные припасы, о чем каждый раз составлялся особый акт. Ребят в тот вечер накормили до отвала - в первый раз за много дней. На сытый желудок и разговоры пошли веселее, только Зурита помалкивал и все щупал след на шее. Его похлопывали по плечам, советовали - не вешай нос, все там будем. Потом у костров запели... В такой замечательный вечер не хотелось верить в худое. Впервые в ночи почти не было слышно сдавленных вздохов, криков во сне, горячечного бреда. Все спали одетыми и обутыми, с оружием под рукой. Воздух был свеж и прохладен, земля суха и необыкновенно щедра на тепло. О такой постели можно было только мечтать...
На следующее утро конный дозор наткнулся на хорошо натоптанную проселочную дорогу. Идти стало совсем легко, уже не так тяготил вес оружия, доспехов и необходимых припасов. Неожиданно спереди полетела команда: "Стой!" Роты - в каждой было от трех до четырех десятков человек - по команде замерли. Солдаты стояли, опираясь на пики. Тут по колонне полетела какая-то удивительная весть: "Ананасы! Ананасы несут!.." Люди тянули шеи, выглядывали из-за плеч товарищей - что за ананасы? Зачем? Кому несут? Из строя выйти не решались. Тут объявили привал и ситуация разъяснилась войско на подходе к большому поселению встретила делегация туземцев. Двенадцать касиков - все как на подбор темнолицых, с золотыми кольцами в губах и ноздрях, а также толпа простых людишек с дарами. Больше всего они приволокли ананасов. В войске мало кому не доводилось отведать этот замечательный фрукт. Растет как капуста, на грядках, но сладкий, слов нет!
Сам город Семпоала открылся к полудню. Сначала вдали встали дымы, потом меж ветвей открылись сами пирамиды с разведенными на верхних площадках кострами. Таких в войске ещё не видывали. Пирамиды, которые встречались им на Юкатане и в Сеутле, были куда ниже, а эти настоящие горы. Затем в солнечных лучах ослепляюще засверкали стены домов. У солдат из передовой роты сердца замерли. Тут ещё конный дозорный, уже успевший побывать в городе, подскакал к колонне и бросил клич: "Эльдорадо! Истинно говорю - Эльдорадо!.. Стены и мостовые из серебра!.." Потом ребята долго смеялись над незадачливым охотником за сокровищами - принял побелку за серебро. И все равно, входившие в город испанцы изумленно вертели головами - улицы были полны народа, стены домов высокие, по-видимому, каменные, оштукатурены и побелены. Строения были в основном одноэтажные, исключая храмовые постройки и несколько богато расписанных и украшенных узорами сооружений, где над стенами местами возвышались вторые, а то и третьи ярусы. Кое-где глазам испанцев открывались странные ограниченные двумя высокими стенами площадки. В стены были вделаны большие каменные кольца, чем-то напоминающие серьги... По словам сеньоры Марины, эти площадки предназначались для ритуальной игры в мяч. Шар из застывшего сока дерева "гевея", был тяжел и в то же время упруг. Любой частью тела, исключая руки, его надо было забросить в кольцо противника.
Войско разместили в одном из таких обширных дворцов, состоявших из отдельных строений, каждое из которых имело в центре маленький внутренний дворик либо с фонтаном, либо с клумбами, на которых было высажен розы и множество неизвестных пахучих цветов. Каждому солдату досталось по ананасу и жареной курице. Перекусили на сворую руку - офицеры никому не давали ни минуты отдыха. Прежде всего были выставлены усиленные караулы, канониры с помощью присланных местным касиком индейцев без промедления принялись обустраивать артиллерийские позиции. Аркебузирам, мушкетерам и арбалетчикам были назначены участки обороны - там их и разместили на постой. Ордас с Сандовалем до вечера составляли боевое расписание - какой роте какой участок стены защищать. К ночи люди совсем валились с ног, и все равно тревожное ожидание не оставляло солдат. Все ждали возвращения Кортеса, сеньоры Марины и других офицеров, отправившихся во дворец местного царя. Их сопровождал почетный эскорт, в состав которого из-за представительности фигуры попал и Берналь Диас.
Кортес со свитой появился в воротах уже в поздних сумерках. И разом, как вздох облегчения, побежало по дворам, по комнатам - порядок, братцы, дон Эрнандо любезничает с сеньорой Мариной, Альварадо с Хуаном де Леоном без конца гогочут, даже Монтехо, видать, в хорошем настроении. Этого мрачного типа, откровенно говоря, в войске побаивались. Служака был до мозга костей... Резал индейцев, как цыплят. В этом смысле и испанскому солдату спуска не было. Тут и Диас подоспел - с ходу объявил окружившим его ребятам.
– Порядок, братцы, мы - союзники! Жрать будем от пуза, об этом дон Эрнандо в первую очередь договорился.
– Ну, а?.. спросил кто-то после того, как стихли возгласы восторга.
– Приказа не было, но в город, мне думается, выпускать будут. На базар и вообще... погулять. Но только по обоюдному согласию. За всякие обиды местным вешать обещался безжалостно.
– Ну, так?..
– настойчиво повторил тот же голос.
– Нет, мало, и все низкопробное. Однако наменять можно.
– Вот это другое дело. А то вешать, вешать...
– Ладно, испугался. Ты, главное, нос не вешай, - сказал Берналь.
– А мы свое возьмем. Касика здешнего видел - ну, разъелся. Чисто боров! И вот такой, - Берналь раздвинул большой и указательный пальцы, - браслет через нижнюю губу просунут. Обещал выделить нам четыре сотни носильщиков, когда будем возвращаться.
– А когда будем возвращаться?
– Думаю скоро. Дон Эрнандо желает как можно скорее возвести в Веракрусе форт и церковь. Иначе, говорит, что это за город!
Это известие разочаровало солдат.
– Опять в это пекло!
– Что б ему провалиться...
– С другой стороны, к кораблям поближе.
– Что, на Кубу спешишь?
– Нет, но все-таки на душе спокойней, когда рядом с кораблями...
Тайное соглашение с правителем Семпоалы предусматривало, что его страна переходит под защиту испанского монарха, однако, чтобы не раздражать Мотекухсому, все формальности были отложены на более позднее время. С точки зрения Кортеса, уже сам факт пребывания и дружеская встреча, которую ему оказали власти Семпоалы, должны были подтолкнуть правителя Анауака к более решительным действиям. Любой другой европейский государь непременно и без промедления принял бы решительные военные меры против своего неверного вассала и безрассудных чужеземцев, осмелившихся с такой легкостью разгуливать с войском по его стране. Вот почему, имея в виду ответные действия государя ацтеков, дон Эрнандо решил как можно быстрее увести свой отряд на прежнее место и, заручившись помощью местных индейцев, приступить наконец к созданию опорного форпоста на территории Мексики.
Менее всего Кортесу хотелось в этот момент вступать в прямое столкновение с Мотекухсомой. Совет Марины был разумен - во время сбора урожая собрать армию для правителя Мехико дело почти невыполнимое. Следовательно решительное столкновение с ацтеками или, при наличие благоприятных обстоятельств, поход на Теночтитлан, в любом случае необходимо было отложить до августа-сентября. Однако все эти расчеты рухнули в тот самый день, когда, поддавшись на уговоры правителя Семпоалы, человека необыкновенной толщины и соответствующего коварства, Кортес решил заодно покорить враждебный Семпоале город Киаутлан. С другой стороны, задержку можно было расценить и как знак судьбы, которая до сей поры не отказывала испанцам в покровительстве.
Киаутлан располагался на высокой скале и, по мнению офицеров, был первым поселением, имевшим хотя бы кое-какие следы фортификационных работ. Ворота в городище были проделаны в земляном валу, с трех сторон небрежно очищенный от кустов скалистый склон. Стен не было. Причину подобного пренебрежения защитными сооружениями испанцы долго не могли понять. Только после разговора с правителем Семпоалы и многочисленных рассказов Малинче картина стала проясняться.
Войны на территории Мексики велись по особым, вытекающим из местных условий, правилам. Удивительным казалось, что индейцы, проживавшие на этих обширных территориях, сумевшие построить большие города, умело работающие с драгоценными металлами, обладавшие хотя бы и дикой, но все же письменностью, - не знали колеса, не использовали вместительных повозок. Возможно, потому, что здесь никогда не было тягловых животных, а без них вряд ли могла возникнуть потребность в транспортных средствах для перевозки грузов. Не было у них и представления о весе и весовой шкале. Деньгами служили зерна какого-то экзотического дерева "какао", напоминавшие бобы; мерой для золотого песка служили особым образом срезанные тростинки одинаковой длины. С другой стороны, они были искусны в обработке земли и ткачестве. Изделия из глины у них просто загляденье!.. Касик Семпоалы подробно растолковал, что во время войны главной заботой полководца являлась забота о том, как прокормить армию. Каждый воин брал с собой в поход определенную "ношу", съестных припасов ему хватало только на несколько дней, в течение которых необходимо было вступить в решающую битву и разгромить противника. Вот почему ацтеки особенно тщательно прокладывали маршруты своих походов и шли вперед, только тщательно изучив местность. Чем сильнее они становились, тем чаще воевать старались руками местных царьков, присылая для подмоги небольшой, сформированный из отборных воинов корпус. Причина была понятна - отсутствие транспортных средств не позволяло брать с собой в поход обоз. Следовательно ни о каких запасах продовольствия и речи быть не могло. Нет тягловых животных, нельзя использовать стенобитные и другие орудия. Города занимались исключительно в результате решительного сражения. Побежденные соглашались уплачивать дань съестными припасами и людьми, на большее победитель не претендовал. Во внутренние дела не вмешивался... Бой начинался и заканчивался как повелось исстари - две орды сходились в рукопашной, верх одерживал тот, кто обращал противника в бегство. О строе, боевой линии, каре, оборонительной линии, правитель Семпоалы никогда не слыхал. Тем более о коннице и артиллерийских орудиях.