Чтение онлайн

на главную

Жанры

Кортик капитана Нелидова
Шрифт:

Иные простаки – что же делать, «простак» моё любимое слово! – называют Тверь маленьким Петербургом. Петербургом, не Петроградом, я подчёркиваю это! Регулярная планировка улиц, архитектурный стиль губернских учреждений и домовладений видных горожан – всё, как в прежнем Петербурге.

Но Тверь сродни и Москве: своим степенным, патриархальным укладом, своими окраинными садами, размеренным спокойствием жизни, своей рекой, которая вовсе не похожа на ту Волгу, что сливается в Окой, или омывает лесистые острова в виду торгового города Самары.

Удалённая от Орды, в незапамятные времена Тверь вполне

могла бы стать столицей Русского государства, но провидение приготовило ей судьбу города из тех, что в произведениях русских классиков именуются «губернский город N». Но не только в этом судьба Твери. Тверь стала нашей родиной: Юрки, Владислава, Ларисы, моей. Летние вечера на террасе загородного дома хлебосольной семьи Кирилла Кузьмича Боршевитинова. Сколько же народу садилось за стол к ужину? Обычно никак не менее двадцати человек самого разночинного звания, обоих полов в возрасте от 12 до 80 лет. После ужина музицировали. Кто-то баловался карточной игрой и портвейном. В те времена торговые суда, поднимаясь вверх по Волге, доставляли на пристани Твери первоклассный, подлинный Porto. Помню на ящиках большие сиреневые, украшенные затейливыми виньетками и купидонами штампы с надписью: «Porto de partida Lisboa».

Какова-то нынче Тверь? Узнаю ли я её? Нет нужды гадать, потому что наверняка не узнаю, потому что не доживу до встречи. Родную Тверь, как и многие веси Руси, подкосила, подмяла Великая война.

Но запахи цветущих садов и реки, гудки пароходов и шелест велосипедных покрышек я помнил каждую минуту. В окопах и за штабной работой, в опасных вылазках на нейтральной полосе и в пропахших карболкой госпиталях я помнил звоны Тверских колоколен и шелест бального платья Ларисы. Да-да, в Твери давали балы, но мы на тот момент вполне гражданские шпаки жались по углам, не решаясь соперничать с форсистыми юнкерами. А те кружили наших барышень…

* * *

– Ты помнишь Ларису?

Мой вопрос показался ему неожиданным или волнующим – я не смог понять. Но он завозился, задвигался и ушёл от ответа самым мастерским способом:

– Прости… я вдруг вспомнил… У меня есть хлеб! Немного, но он намазан настоящим сливочным маслом. Вот!

В темноте непосредственно перед моим лицом возникло светлое пятно. И я почувствовал аромат настоящего сливочного масла. Неподдельный, мощный, зовущий, он заглушил все доминирующие в подвале запахи: кирзы, грязных портянок, мочи, гнилостный дух старой соломы, несвежий дух давно немытых тел, плесени, сырости – всю гамму окопно-фронтовых ароматов. Поперхнувшись сливочно-масляным ароматом, я закашлялся.

– Прости. Я привык к окопной вони, к пороху и кровище, а от масла отвык. – Юрка, как обычно угадывал мои мысли. – Ешь же!

Я взял в руки свёрток. Нечто было завёрнуто в чистую салфетку. Настоящую льняную салфетку. А под салфеткой – пергамент.

– Ну же! Бери! – торопил Юрий. – Разворачивай!

Я развернул.

Что-то зашелестело, и пахнущая порохом рука поднесла к моему носу кусок настоящей, щедро смазанной маслом сдобы. Мой рот наполнился слюной, а глаза слезами.

– Ты специально принёс это мне? – задыхаясь спросил я.

– Узнаю друга Ваню. Ты всё так же романтичен. Ну скажи на милость, дружочек, как я мог знать, что ты сидишь

в подвале Псковского Чека?

– Не мог. Значит, ты здесь случайно. Но какими же, чёрт тебя возьми, судьбами?

– Шёл мимо. Краем уха услышал о вчерашнем расстреле балаховцев. Сорока на хвосте принесла, дескать, в подвале ещё кто-то остался. Вот я и зашёл.

– Но я…

– Я знаю, ты стал красным.

– Твой тон означает, что ты на стороне монархистов. Что ж, это вполне предсказуемо.

– «Всё смешалось в Датском королевстве»! Родовые дворяне дерутся за красных, а разночинцы на белой стороне!

Он засмеялся. В полумраке блеснули его жемчужные зубы.

– Красный ты или белый – для меня это ничего не меняет. Я помню Тверь. Наш кружок, юность. Всё помню. Теперь же каждый из выживших блуждает впотьмах.

Суть последней фразы противоречила его уверенному тону. Уж он-то точно не блуждал. Уж он-то ясно видел цель. Юрий говорил что-то ещё, но я, снедаемый сытой сонливостью, уже не вполне осознавал смысл его слов. Моё железо вдруг сделалось невыразимо тяжёлым. Стоило немало труда приподнять обременённые кандалами ноги, чтобы кое-как уложить их на нары.

– Я осёл! – вскричал он. – Твои кандалы. Постой! Сейчас!

Он возился недолго. Металл скрежетал, соприкасаясь с металлом. Вскоре я почувствовал, как железная хватка на моих запястьях и лодыжках ослабевает.

– Ах, ты жертва термидора… Ну всё. Свободен!

Кандалы тяжело ухнули на каменный пол. На миг мне почудилось, будто вместе с ними я утратил и свои конечности, настолько им сделалось легко.

– История о том, как я сделался красным, и смешна, и банальна одновременно. Примерно так же разочаровываются в страстной любви. Рассказывать долго. Слушать скучно.

– Я готов слушать. Делать-то всё равно нечего.

– Постараюсь уложиться до рассвета.

Я примолк, прислушиваясь к тишине нашего подземелья. Никаких опасных звуков. Лишь потрескивают остывающие уголья в печке.

– За соглядатаев не волнуйся. Часовой спит. Твой сокамерник – тоже. Итак?

* * *

– Итак, я перешёл к белым вместе с отрядом Булак-Балаховича. Так уж получилось. Не внезапно, нет. Балахович имел предварительную договорённость с фон Розенбергом [7] .

7

Гвардии ротмистр В.Г. фон Розенберг в конце 1918 года – начальник штаба Особого Псковского добровольческого корпуса, в дальнейшем преобразованного в Северо-Западную армию.

– С ротмистром фон Розенбергом я встречался в Петрограде. Присутствовал при его переговорах с представителем германского командования. Ротмистр Розенберг – честный офицер и вполне приличный человек. О чём ему договариваться с такой мразью, как Балахович?

Я вскочил. Перед глазами запрыгали белые сверкающие зайчики. Железо под моими ногами зазвенело.

– Юрка! Ты тоже участвуешь в этом!

Удар в грудь отбросил меня обратно на нары. Грохот получился ужасный, и мы оба затихли, прислушиваясь к темноте. Я слышал только скрежет собственных зубов – больше ничего.

Поделиться:
Популярные книги

Наваждение генерала драконов

Лунёва Мария
3. Генералы драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Наваждение генерала драконов

Средневековая история. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна
Средневековая история
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.16
рейтинг книги
Средневековая история. Тетралогия

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Лорд Системы 4

Токсик Саша
4. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 4

Вперед в прошлое 5

Ратманов Денис
5. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 5

Энфис 4

Кронос Александр
4. Эрра
Фантастика:
городское фэнтези
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 4

Князь

Мазин Александр Владимирович
3. Варяг
Фантастика:
альтернативная история
9.15
рейтинг книги
Князь

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил
1. Авиатор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР

Сонный лекарь 7

Голд Джон
7. Сонный лекарь
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сонный лекарь 7

Я снова граф. Книга XI

Дрейк Сириус
11. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова граф. Книга XI

Огни Эйнара. Долгожданная

Макушева Магда
1. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Эйнара. Долгожданная

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3