Кощеева жена

Шитова Екатерина

– Проклятый Кощей!

И в этот момент мужчина резко обернулся и взглянул вверх, на маленькое круглое оконце под самой крышей. Матрена вздрогнула, отпрянула от окна, пригнула голову. Яков Афанасьич ухмыльнулся, погладил блестящую лысину и почесал в паху.

– Хороша девка! – проговорил он, – как взглянет, так будто кипятком ошпарит!

Он еще немного постоял, наслаждаясь ночной благодатной прохладой, а потом ушел в дом. Вскоре по всему дому разнесся его громкий храп.

***

Следующие несколько

дней тоже выдались жаркими, но на озеро Матрена больше не ходила. Ей хотелось еще раз поговорить с Настасьей, но свекр освободил ее от работы и несколько дней старшая невестка провела дома, вышивая и глядя в окошко, на улицу она не выходила из-за жары. А Матрена все никак не могла избавиться от нехорошего ощущения внутри, поэтому старалась избегать и Тихона, и Якова Афанасьича.

Но как-то днем Тихон все же нашел ее, спрятавшуюся от зноя под сенью старых яблонь.

– Чего тебе? – недовольно спросила Матрена, обмахивая лицо от надоедливой мошкары.

– Видел, что ты плавать не умеешь. Хочешь, я научу? – спросил Тихон.

Матрена взглянула на него, прищурив глаза. Лицо парня блестело от пота, рубаха липла к груди, он теребил пальцами ее края, он всегда что-то перебирал в руках, когда волновался.

– Это не так сложно, как кажется, – проговорил Тихон с серьезным лицом.

Матрена вздохнула. Окунуться в воду ей очень хотелось, жара была просто невыносимая. Она махнула рукой и пригладила рукой влажные волосы.

– А пошли! – ответила она.

– П-правда, пойдешь? – заикаясь переспросил Тихон.

– Пойду, сказала же, – нетерпеливо проговорила Матрена.

– Тогда буду ждать тебя ночью на озере. После полуночи там никого не бывает, я проверял.

Матрена кивнула.

– Только ты будь в этот раз в одежде. Ладно? Иначе не буду учить.

Мальчишка покраснел, отвернулся и пошел прочь быстрым шагом, а его, так называемая, жена залилась звонким смехом. Матрена не восприняла предложение Тихона всерьез, но на озеро после полуночи все же пришла, захотелось освежиться.

Ночь была светлая, все вокруг было подернуто сумерками, а с середины озера к берегу плыл густой туман. Никого, кроме Матрены, здесь, и вправду, не было, она не стала снимать сорочку и зашла в воду прямо в ней. Ткань моментально промокла и прилипла к телу, очерчивая все линии и изгибы Матрениной фигуры. Она присела и на несколько секунд ушла под воду с головой, а когда вынырнула, увидела на берегу неподвижно стоящего Тихона. Он смотрел на Матрену, но заходить в воду не решался.

– Ну учи, коли наслался! Чего встал? – весело крикнула Матрена.

Тихон скинул рубаху и, смущаясь от пристального взгляда девушки, вошел в воду. Его длинные светлые вихры намокли и висели длинными прядями вдоль лица. Он был бледен и напряжен. Взяв Матрену за руку, он повел ее за собой на глубину.

– Смелый ты, Тишка! По ночам

купаешься. Неужто русалок не боишься? Вдруг как утянут тебя под воду! Останусь ведь тогда вдовой!

– Нету никаких русалок. Я тут сызмальства купаюсь. Надо было, давно бы утянули, так что не болтай глупости!

Тихон нахмурился, и Матрена рассмеялась, брызнула ему в лицо водой.

– Чего это ты сегодня такой серьезный? А?

Она вдруг оступилась на скользком иле, не удержалась на ногах и ушла с головой под воду. Тихон подхватил ее за талию и помог встать, а когда она прокашлялась, сказал:

– Руки раскидывай в стороны и ложись на воду, она сама тебя будет держать.

– Я не могу, я боюсь! – воскликнула Матрена.

– Не бойся, я буду поддерживать тебя. По-другому плавать не научиться, – уверенно произнес Тихон.

Матрена попыталась лечь на воду, но у нее не получилось, и она снова окунулась с головой.

– Ну хоть волосы от сена прополощу! – смеясь, сказала она, отжимая свои намокшие черные косы.

После нескольких неудачных попыток лечь на воду, Матрена оттолкнула Тихона.

– Все, Тишка, устала я булькаться. Ничего не выйдет, только воду зря мутим! – недовольно сказала она.

– Раз устала, продолжим завтра. Буду ждать тебя в это же время.

Матрена удивленно посмотрела на парня.

– Я не отступлюсь, пока ты не поплывешь, – сказал он и, подняв с земли рубаху, пошел к дому.

– Ну вот еще, какой хозяин нашелся! Не дорос еще хозяйничать! Вот возьму и не приду завтра! – крикнула ему вслед Матрена.

Тихон от ее слов сжался так, что даже как будто бы уменьшился в размерах. Матрене стало стыдно за свою резкость, и она поспешно воскликнула:

– Да приду я, приду! Слышишь?

Но Тихон уже скрылся в приозерных кустах и ничего не ответил ей.

***

Через месяц тайных ночных встреч на озере Матрена довольно сносно плавала. За это время они еще крепче сдружились с Тихоном. Ни разу мальчишка не воспользовался наставлениями отца и не обидел Матрену ни двусмысленным прикосновением, ни взглядом, а ведь мог бы – целый месяц он поддерживал ее на воде. Матрена от этого еще сильнее прониклась уважением к парню. В одну из ночей, он сказал ей:

– Если вдруг папаша к тебе будет строг или несправедлив, ты мне скажи.

Матрена взглянула на него и ничего не ответила, отвернулась молча. Что мог сделать худой, тощий мальчишка против своего взрослого, сильного родителя? Даже если бы захотел, ничего бы не сделал, просто не смог бы ему противостоять.

У Матрены перед глазами вновь возникла сцена на озере: бледная, покорная Настасья и огромные ручищи Якова Афанасьича на ее груди. Матрену передернуло всю – от макушки до пят, тело покрылось мурашками. Она даже потрясла головой, чтобы прогнать навязчивое видение.