Кощеева жена
Шрифт:
– Ты, Настасья, вечно загадками говоришь! Конечно, я не знаю ничего, но догадываюсь и хочу помочь тебе! – всхлипнула Матрена.
– Да не нужна мне твоя помощь! – закричала Настасья, – Какой от тебя толк?
Она отбросила одеяло, вскочила с кровати и толкнула Матрену в грудь.
– Ты здесь живешь без году неделя! Ты ничегошеньки не знаешь, чего тут у нас творится! Сидишь себе в своей каморке, бед не знаешь! Вот и сиди, пока дают сидеть. Только знай, что и твое спокойствие недолго продлится!
Лицо Настасьи скривилось, по щекам потекли крупные
– Расскажи мне все, как есть! – воскликнула в ответ Матрена.
Она схватила Настасью за руку, но та вытолкала ее из своей комнаты. Перед тем, как захлопнуть дверь, она прошипела ей в лицо.
– Чего рассказывать? Скоро и сама все узнаешь!
Поднявшись к себе, Матрена залезла в кровать и накрылась с головой одеялом. Несмотря на духоту, ее знобило. Она лежала и тряслась, обхватив себя руками. В голове, точно дикие пчелы, роились тяжелые мысли.
– Что за чертовщина тут творится? – то и дело шептала Матрена.
Лишь под утро взволнованную девушку сморил сон. Но едва она заснула, как в комнату к ней заглянула свекровь.
– Подымайся, Матрешка! Работы сегодня много! Некогда разлеживать.
Анна Петровна редко заглядывала к ней, а будить – совсем не будила. Матрену, которая любила поспать, всегда будила Настасья – забегала к ней до зари и, смеясь, рассказывала что-нибудь забавное, случившееся с ней накануне. Непривычно было слышать с утра не Настасьин звонкий смех, а скрипучий голос свекрови. Матрена вспомнила ночные события и тут же проснулась, сон как рукой сняло.
– Уже бегу, маменька! – крикнула она свекрови в ответ.
Соскочив с кровати, Матрена быстро натянула на себя платье, заплела косы и спустилась в кухню. Свекровь уже вовсю хлопотала – растапливала печь, чтобы поставить туда пухлые ржаные караваи.
“Вот ведь кому не спится!” – подумала про себя девушка, споласкивая водой заспанные глаза.
– Где же Настасья? Почему не встает? – крикнула Матрена прямо в ухо женщине, чтобы та ее услышала.
– Настасья? Настасья-то наша приболела, пущай отлежится, – проговорила в ответ Анна Петровна.
– Как приболела? – растерянно переспросила Матрена.
Но свекровь уже не слышала ее, она схватила мешок с мукой, навалила на стол целую гору и принялась замешивать тесто на пироги.
– Давай, Матрешка, хватай ведра и ступай за водой к колодцу. Мне водица нужна. А потом Зорьку побегай доить, она уж, милая, заждалась. Да надо ее, родимую, в поле гнать.
Матрена взяла чистые ведра, повесила их на коромысло и вышла из дома. Позже, переделав все утренние дела, она только хотела навестить Настасью, но свекровь поручила ей новую работу:
– Беги, Матрешка, на базар, купи у Ермолаихи липового медку. Батюшка наш страсть как липовый мед любит. Пущай полакомится!
– У, Кощей несчастный, еще медом тебя кормить! – пробубнила себе под нос Матрена.
Повязав на голову платок, она взяла корзину и отправилась на базар. Купив у старухи Ермолаихи мед, она остановилась посмотреть яркие, цветастые платки. И в этот момент нос к носу столкнулась с Настасьей. У той на плечах был накинут новехонький платок – черный, с крупными алыми розами, с бутонами яркой, режущей глаз зелени и весь в золотой окантовке. Видать, только-только купила и тут же принарядилась. Щеки Настасьи раскраснелись от удовольствия, глаза засверкали, но увидев младшую невестку, она тут же ссутулила плечи, словно боялась осуждения, торопливо стянула платок, скомкала его наспех и сунула под мышку.
– Ты чего тут делаешь, Настасья? – удивленно спросила Матрена, – Анна Петровна сказала, что ты болеешь, а ты…
– Ну сказала и сказала. Мне, может, и правда, нездоровится!
Настасья сунула бабе с платками блестящую монетку и пошла прочь, высоко задрав голову. Щеки ее пылали румянцем, но взгляд был холодный и отчужденный.
– Тебе, поди, подсобить чем? – неуверенно спросила Матрена, дотронувшись до Настасьиного плеча.
Настасья сбросила ее руку и буркнула в ответ:
– Отстань от меня, Матрена! Не больна я. Просто Яков Афанасьич мне разрешил несколько дней не работать.
Матрена не нашлась, что ответить, лишь открыла рот от удивления, и Настасья скривила губы, резко развернулась и быстрым шагом пошла к дому.
– Платок, получается, тоже тебе Яков Афанасьич купил? – тихо прошептала Матрена.
Она думала, что ее никто не слышит, но тут вдруг позади неё раздался ехидный женский голосок:
– А что, Матрёшка, ты сама-то без нового платка? Со свекром неласкова, что ль?
Матрена резко остановилась, развернулась. Перед ней стояла Таисия – высокая, чернобровая девица с длинным и острым, как у коршуна, носом. Таисия была главной сплетницей на селе, она всегда все про всех знала. Ее так и прозвали – Таисия-всезнайка. Рот у Таисии был большой и никогда не закрывался. Матрена резким движением схватила любопытную девушку за руку и процедила сквозь зубы:
– Ну-ка, Таисия, ты известная сплетница! Рассказывай мне все, что знаешь!
– Ай! – вскрикнула девушка, – Ты, Матрешка, взбесилась, али чего?
– Рассказывай, Таисия, я ведь от тебя не отстану!
Глаза Матрены засверкали так, что Таисии померещилось, что из них сыплются искры. Она не понаслышке знала нрав Матрены. Как-то они столкнулись характерами на вечорке, решив переплясать друг друга. В итоге, веселая топотуха переросла в драку. Тогда они знатно потрепали друг друга – Матрена расцарапала Таисии левую щеку, а та в ответ выдрала ей целый клок волос.
– Да о чем рассказывать-то тебе, подруга? – насмешливым голосом спросила Таисия.
– Про свекра моего что знаешь?
Матрена прищурилась, глядя в хитрое лицо Таисии.
– А то будто сама не знаешь! – загадочно ответила та.
– Если б знала, не спросила бы! Я ведь тебя, Таисия, на дух не переношу, я б к тебе по собственной воле и не подошла бы никогда!
Таисия рассмеялась, запрокинув голову, выдернула свою руку из руки Матрены и воскликнула:
– Ой, подружка! Ну и дура же ты! Продала тебя твоя тетка старому снохачу, а ты и в ус не дуешь.