Кошачье шоу
Шрифт:
Она отперла «шевроле» и осторожно открыла раскаленную металлическую дверь машины, в горячей скорлупе которой ее ждали горячие сиденья.
Темпл уставилась на картонный щиток, загораживающий ветровое стекло: по обеим его сторонам красовалась Розовая Пантера. Почему-то кошачье шоу не могло сравниться с ужином из пяти блюд в Американской ассоциации книготорговцев и с конкурсом стриптизерш, не без при-ступной подоплеки обоих событий.
Кто захочет убить кошек? Разве что психически неуравновешенный питбуль.
Глава 6 Плохая Карма
Не могу сказать, что испытал облегчение, когда мисс Темпл Барр и мисс Электра Ларк вышли в коридор, бурно что-то обсуждая и оставляя меня одного в темном пентхаусе.
Начнем с того, что легендарная способность вашего покорного слуги видеть в темноте немного преувеличена. Когда речь идет о моей недюжинной силе — тут смело можете прислушиваться к мнению окружающих. В данном же случае нужно признать, что в человеческих жилищах иногда встречаются такие темные уголки, где даже дьявол предпочтет воспользоваться фонариком. Мне бы, кстати, тоже не помешала «техническая поддержка».
Но за неимением таковой я переключился на другую «светлую» идею в моей голове. Сначала запрыгнул на стол, заставленный всякими безделушками, потом приземлился — каким-то чудесным образом — на двух скорпионов в стеклянном футляре и на провод лавовой лампы. Подобравшись к окну, я начал скрести жалюзи до тех пор, пока не согнул парочку пластин так, чтобы лучик дневного света проник в кромешную тьму комнаты.
Повернувшись, я огляделся: к столовой, в которой я (как оказалось) застрял, примыкали смежные помещения. Напротив меня — из пустоты взирал экран телевизора. Правда, он был встроен в какой-то белый ящик, который я раньше никогда не видел. Над телевизором на полке стоял большой зеленый стеклянный шар, его поддерживала скульптура, похожая на «паровозик» из тараканов.
Я вздохнул с облегчением. Да, даже у Полуночника Луи бывают свои тревоги. Я боялся, что наткнусь на какое-нибудь защищающее свою территорию огромное чудовище, которое только и ждет во мраке, как бы наброситься на незваных гостей. Обнаружив еще несколько стеклянных шаров, я пришел к выводу, что мисс Электра Ларк попросту неравнодушна к блестящим сферам и вовсе не держит зверинец бродячих собак или — того хуже — демонов.
Атлетически изогнувшись, я спрыгнул на пол. Вообще-то, прыжок был бы идеальным, если б только провод лавовой лампы не попался мне под лапы. Мое тело превратилось в дугу, по форме очень походившую на знаменитую арку в Сент-Луисе. Можете назвать этот маневр «аркой Сент-Луи». В воздухе я искусно скрутился, чтобы освободиться от провода. Но, как и следовало ожидать, протащил лампу по столу, хотя и всего на пару сантиметров, а затем слетел на чуть теплый паркет.
Вот я и в безопасности — уютно устроился на полу. Теперь у меня есть щель в окне, и я могу хорошенько все рассмотреть. Очевидно, мисс Электра Ларк — коллекционер всякой ерунды, а мне всегда интересно знать, на что люди западают. Похоже, у нее определенно есть вкус в отношении стильной мебели, которую я не видел со времен своего визита на выставку антиквариата. Я извивался среди множества нагроможденных друг на друга штуковин, обвернутых тканью, — все вместе они громко пели мне: «Аллилуйя!»
Керамические пепельницы самой разнообразной формы (некоторые из них даже были отделаны стразами) лежали на столешницах. Да уж, тут точно не Баухаус. Угол комнаты подпирал торшер. На его лампочках покоились темно-красные, насыщенно-зеленые и салатово-желтые тени. Этот последний оттенок отлично смотрится, когда он на маленьких зеленых яблоках, или в глазах симпатичной киски, но на лампах — просто отвратительно.
Я разместился посередине комнаты под желтым обеденным столом. Стулья были отделаны серым пластиком с перламутром. Надо было зализать бровь: она горела. Вообще, конечно, она не может гореть, так как представители моего семейства никогда не потеют, даже под давлением самых ужасных обстоятельств. Но я уверен, что могу заработать воспаление мозга, хотя бы от вида столь… странной меблировки. Без сомнений, мисс Электра Ларк не хотела бы, чтоб кто-то увидел ее квартиру. Я бы тоже не хотел, если б жил среди всего этого винтажного хлама… надо будет поразмыслить об этом, когда будет время.
Хорошо хоть, что злобный мутно-зеленый глаз больше не смотрит на меня. Наверное, это ножка стула отражала свет от лавовой лампы или один из дюжины стеклянных шаров.
Я причесал свои ослепительно белые усы, прекрасно выглядящие на фоне моей идеальной черной шерстки. Потом убедился, что на хвосте нет пылинок, ведь я мог случайно зацепить их во время непреднамеренного скольжения по столу. Полуночник Луи всегда должен выглядеть превосходно, поэтому никогда не снисходит до обязанностей. Слова «дом», особенно если оно сопряжено с «работой» или «котом», а также самым мерзким словечком — «любимец» — нет в моем лексиконе.
Я внимательно изучаю чужое владение, размышляя, куда бы податься дальше, и тут замечаю еще одну зеленую сферу, на уровне пола. Несомненно, это слабый свет от какой-то домашней техники, вроде видеомагнитофона, в любой момент готового показать, что есть на кассете, стоит только нажать на кнопку.
С другой стороны, это мог быть глаз домового, приглядывающего за квартирой мисс Электры Ларк. Такое существо, должно быть, готово бесконечно любить этот дом в обмен на проведение оккультных ритуалов. Что-то у меня воображение разыгралось.
Собственно, чем больше я об этом думаю, тем больше выхожу за рамки привычного мышления. На небесах и на земле существует куда больше необъяснимых вещей, чем я хотел бы повидать или даже просто представить.
Чтобы удостовериться, что я не в какой-то Стране Чудес, я ущипнул себя. Причем довольно сильно. Чтобы сработало наверняка — даже пустил кровь. У меня не было другой альтернативы, кроме как встретиться лицом к лицу с этим светящимся существом. Я не знаю планировку достаточно, чтобы бегать, поэтому пришлось развернуться спиной к комнате. Перспектива умереть с прищемленной непонятным механизмом лапой меня не прельщала.
Я зарычал. Спрашивать «кто это?» незачем, хотя бы потому, что глаз, за которым я все время наблюдаю, принадлежит не кому-то, а чему-то. Полагаю, не стоит раздражать загадочное «что-то», ошибочно назвав его «кем-то».
Моя память услужливо подбрасывает воспоминания о всех одноглазых существах, о которых я знаю через первые или вторые руки, включая несколько безобразных языческих божеств из давно ушедших времен, о которых слышал много лет назад. Я бормочу молитву богине Бастет (В Древнем Египте — богиня радости, веселья, любви, женской красоты, плодородия и домашнего очага, которая изображалась в виде кошки или женщины с головой кошки) и ползу вперед на животе по гладкому паркету. Я практически растекаюсь по нему медленно, как лакричный сироп. Вы еще не успеваете опомниться, а я уже напротив диванчика, покрытого вышивкой с узелками цвета какао и золотыми переплетениями. На уровне глаз колышется шелковая бахрома, за которой играет со мной в прятки одноглазый пират. Он скрывается под уродливым диваном. Может, это приведение Вероники Лейк (Известная американская актриса (1922–1973 гг.), которая ввела в моду длинные волосы, закрывающие один глаз)? Я допускаю любую возможность.