Кошачье шоу
Шрифт:
— Вряд ли. Я попросила Электру приглядеть за кошками Пегги на шоу столько, сколько потребуется. Возможно, она оставила мне ленту, чтобы подбодрить. Но она еще не вернулась. И это очень странно.
— Это как младшая лига, по сравнению с тем, во что мы ввязались. Давай работать.
Мэтт поднялся легко и без усилий, это всегда ее удивляло. Ей казалось, что боевые искусства связаны с ударами и борьбой, а не с контролем и душевным равновесием.
Чувствуя, что она очень далека от собственного равновесия, Темпл сбросила танкетки без пяток и встала босой перед Мэттом,
Она выбросила из головы эти смутные размышления. Мэтт был серьезно настроен учить, а она должна быть серьезно настроена учиться.
— Ты нашла перцовый баллончик, который я оставил тебе в почтовом ящике? — спросил он.
— Пару дней назад, — подтвердила она. — Где ты его достал?
— На выставке оружия в Кэшмен-конвеншн-центре, — пожал плечами Мэтт, а потом процедил сквозь зубы: — Если бы я знал, прикупил бы еще парочку для сестры Серафины и племянницы мисс Тайлер.
— На выставке оружия? Ты?
— Там найти эти штуки проще простого. Это легально. Дело в том, что защитить себя можно чем угодно. Ты знаешь, чем, например?
— Перечным спреем, — кивнула она, — эээ… блокиратором руля в моей машине, ключами от моей машины, свернутой в трубочку газетой…
— Верно. Все, что будет у тебя под руками, отлично подойдет. Но, в конце концов, ты сама свое лучшее орудие защиты. Ты должна быть готова выстоять сама, без ничего.
Темпл втянула через зубы струю теплого сухого воздуха:
— В этом все и дело. Говоря обо мне, меня так мало, что я не испугаю даже песчанку.
— Смысл не в этом. Тебе вовсе не обязательно кого-то пугать. С другой стороны, если даже так, ты сможешь. Скажем, ты атакуешь меня…
Темпл удержалась от каких-либо приколов по этому поводу. Он был бывшим священником, в конце концов, и она находила ужасным то, что это ее новое знание подавляло ее обычные позорные фантазии.
— Подойди ко мне, — попросил он, — как будто собираешься причинить мне вред.
Темпл бодро приосанилась. Мэтт принял новую позу: ноги вместе, руки слегка вытянуты вперед.
— Нет! — завопил он низким голосом, с мужеством офицера военно-морского флота.
Темпл была в таком шоке, что у нее сердце сначала остановилось, а потом застучало снова, но уже тяжело и как-то утомленно.
— Господи! — произнесла она, прижав руки к своему трепещущему органу тела. Она чувствовала себя, как героиня любовного романа. Потом, правда, поняла, что вырвавшееся у нее слово-паразит, на самом деле, святотатство и должно быть немедленно вычеркнуто из лексикона. — То есть, ой, мамочки…
Мэтт отмахнулся от ее извинений:
— Яростное отрицание может затормозить даже насильника. Громкое «нет» заставляет вернуть страх трехлетнего ребенка в каждого, кто хоть раз стоял напротив сердитого родителя. Сама попробуй.
— Я? Зареветь, как раненый бык? Нет уж, увольте.
— Не ты ли была пиар-директором театра «Гатри»? Не ты ли говорила, что сама принимала участие в постановке школьных спектаклей? Не ты ли бывший ТВ-репортер? У тебя должны быть какие-то драматические инстинкты…
Раздраженная его подстрекательствами, Темпл отвечала на все его вопросы душераздирающим, рычащим, как в греческой трагедии басом: «Нет!»
Мэтт подпрыгнул: он не был готов, что у маленькой слабой девочки может быть такой сильный голос. А Темпл практически саму себя напугала. Затем он улыбнулся:
— Ты никогда не слышала выражение, что ружье в женских руках смотрится куда страшнее, потому что они меньше мужских, и из-за этого ружье кажется больше?
— Нет, не могу припомнить. К тому же, я не хожу по оружейным шоу, — мужественно ответила она.
Мэтт только покачал головой:
— Ну, от тебя этот раскат грома звучит определенно точнее, потому что ты такая изящная. Эффект удивления — твое лучшее оружие. Используй его.
— Мышь, которая рычит.
— Точно.
— Чему еще ты можешь меня научить?
— Ну, у человеческого тела есть две уязвимые точки. Можешь догадаться, какие?
Темпл сразу потерялась. Она везде чувствовала себя уязвимой, особенно после нападения.
— То, что закрывают и защищают в профессиональном спорте? — предположила она уверенным тоном. — У женщин? Ничего, до тех пор, пока они не начинают заниматься контактными спортивными играми для мужчин. А у мужчин… головы, мне кажется. Лица.
— Хорошо.
Темпл замолчала. Она могла бы сказать еще что-то, но это было бы неприлично, тем более — священнику. Господи. Должна ли она быть хорошим учеником или чуткой подругой?
— Что еще? — настаивал Мэтт. Темпл вздохнула:
— Пах, — по крайней мере, это звучало лучше, чем яйца.
— Правильно, — сказал он, ничуть не сконфузившись.
Теперь он был только инструктором, целиком и полностью. И Темпл вдруг поняла, что не открытость была лучшим прикрытием, а дистанция.
— У человеческого тела есть свои недостатки, потому что оно прямое, вертикальное. Мы можем наклониться вперед или завалиться назад, — продолжал он, показывая все, о чем говорил: делая выпад в сторону Темпл, а потом отступая. — Что тогда происходит?
— Если ты нападаешь… то бросаешься вперед, и твое лицо не защищено.
— А если ты кидаешься на мое лицо?
Она изобразила, как вонзает пальцы ему в глаза, и увидела, как он отступает.
— Ты можешь сделать шаг вперед, — предложил он, — и… Она двинулась на него, поднимая колено, словно толкая им, и так и застыла. Он был прав. Нападающий подставляет либо свое лицо, либо пах, оба защитить он не сможет. Все, что надо было сделать Темпл, это захотеть ударить одно или другое, применяя всю свою силу и знания.