Кошачье шоу
Шрифт:
После паузы Молина сказала:
— Вы понимаете, что ничто из этого не имеет смысла?
— Конечно, нет, — скромно согласилась Темпл. — Но это как чертовщина на чайной вечеринке.
Настала полная тишина, а сестра Роза хихикнула:
— Бедный Черныш Луи. Несчастный котенок. Ему надо дать немного восстанавливающего чая.
Она отлила часть оставшегося полстакана чая в большую стеклянную пепельницу. Несомненно, ее хранили, когда и если вдруг заглянет епископ и решит выкурить свою сигару. Она поставила ее на пол напротив кота,
— Кошки не пьют чай, Роза, — посоветовала ей сестра Серафина.
Луи прервал свою нудную процедуру вылизывания шерсти и поставил лапу прямо в темно-янтарную жидкость. Вытащив лапу, он попробовал ее лизнуть. Так он проделывал несколько раз, тщательно облизывая при этом свои длинные белые усы. Затем он уже наклонил голову и всунул свой красный язык в непонятный напиток. Не отрываясь, Луи медленно опустился вниз, подогнув задние лапы, и принялся резво хлестать чай. Он только один раз поднял взгляд на Темпл, но все так же, не отрываясь.
Все засмеялись, даже Молина. И вообще, Молина словно растаяла. Затем она захлопнула свой блокнот и посмотрела на собравшихся.
— Эта комедия ошибок уже завтра покажется всем трагедией террора, по моему мнению. Вам всем следует знать, что человек, которого мы задержали, непосредственно связан с приходом, и был связан какое-то время. Вы все будете шокированы, когда его личность откроется. Не могу точно сказать, что тут происходит, и мне кажется, что кое-кто из вас мог бы рассказать куда больше, но не станет. Я же могу сказать только, что знакома с задержанным только потому, что сама являюсь прихожанкой. Возможно, в этом случае я страдаю от конфликта интересов, но как и вы все, собственно, — она встала. — Мне надо работать. Советую всем вам разойтись по домам и подумать хорошенько об общественном сознании. Можете быть уверены, я буду тут, неподалеку.
После того, как Молина покинула комнату, они еще несколько секунд провели в молчании, пялились на пол, цеплялись за влажные стаканы чая с бренди.
— Сестра, — повелительным тоном, угрюмо, но решительно сказала Серафина. — Принесите еще чаю.
Всегда готовая услужить сестра Роза тотчас вскочила с места.
— Нет! — заквакала Темпл голосом лягушки с высохшим горлом. — Никакого больше… чая.
— Не волнуйся, — зачирикала в ответ сестра Роза. — Я просто так чай епископа не расходую.
С этими словами она вылила остатки своего чая в пепельницу Луи. А тот с большой охотой выпил его целиком, до последней крепкой капли.
Глава 35 Белый слон
Как думаешь, Молина арестует нас, если ты отвезешь меня домой? — спросила Темпл. Она стояла возле «шевроле», босая, точнее — в порванных на носках и пятках колготках. На правой руке у нее висели возвращенные ей туфли и сумка, а на левом запястье — связка ключей на большом кольце. Мэтт стоял напротив, с его правой руки
— Думаю, она нас арестует, если я не отвезу тебя домой, — ответил Мэтт. — Ты выпила куда больше епископского чая, чем я.
— Как и Молина. Она гораздо приятнее, когда поддатая.
— Она не была поддатой, как, вообще-то, и ты. Ты просто истощена.
— Теперь я точно не такая поддатая, как была раньше, — качнулась в их с Луи сторону Темпл. Без каблуков она доставала только до его подмышки (Мэтта, а не Луи, конечно же). Он удержал ее, чтоб не упала, поставил ровненько, потом положил ее сумку и полусонного Луи на заднее сиденье машины и проводил Темпл до дверцы.
Когда ее, наконец, усадили в машину, она уставилась сквозь ветровое стекло на небо и принялась считать звезды. На самом деле, это были не звезды, а пыльные следы от высохших капель, но в свете проносящихся мимо уличных фонарей они мерцали почти как звезды. То появлялись, то исчезали, с одинаковой периодичностью, когда машина приближалась и удалялась от нового фонаря. Не водить иногда так приятно.
— Говоря о лейтенанте Молине, — сказала наконец Темпл, — думаешь, эта подлянка когда-нибудь расскажет нам, что произошло на самом деле?
— Я думаю, она собирается спросить об этом нас, когда выветрится чай.
— Плохо, что ты не нашел отца Эрнандеса во время нашей маленькой стрелки с полицией, — добавила Темпл, вздыхая. Она не хотела произносить то, что думала, в чем все ни капли не сомневались. Отец Эрнандес наконец дошел до точки. Но почему? Что довело его до такого сумасшедшего экстрима? И почему Молина не афиширует личность схваченного на месте преступления? Может, во всей этой истории кроется нечто большее, что она хочет выудить из кого-то из нас?
— Да, очень плохо, что я его не нашел, — мрачно ответил Мэтт, подумав о священнике. — Отцу Рафу приходится выдерживать такое давление, — Мэтт мысленно отбросил все волнения. — Может, его вызвали на срочное проведение обряда? Я не могу поверить в то, что это он сделал все это.
Темпл на это не купилась:
— Кажется, ты знаешь об этих людях больше, чем говоришь. Молина была права.
— И ты тоже. — Да.
— Лейтенант Молина не такая тупая, как тебе хотелось бы думать.
— Не тупая… просто другая. Не могу ее раскусить.
Темпл снова пересчитала капли от звездной пыли на стекле автомобиля. Если подумать, она, скорее, была усталой, чем хоть каплю напуганной.
— Она накопала кое-какую неважную информацию на Макса и вела себя так, словно это Святой Грааль.
— Какую информацию?
Ужас, ведь это было про Макса, а это был Мэтт.
— Ничего важного.
Хоть в чем-то нужно сохранять друг другу преданность. Может, сестра Серафина пыталась делать именно это? И отец Эрнандес тоже, если правда была известна, правда, которую знал Мэтт, но не сказал бы, потому что не может. А кому же теперь была предана Пегги?