Кошачий переполох (сборник)
Шрифт:
Встречая Фреда Ферри на дороге, он неизменно бросал ему вызов. Но Фред, деревенский житель, привыкший к гусям, просто отмахивался от него рюкзаком и говорил:
– Шел бы ты лучше задирать старуху Маль, а?
(Старуха Маль, кстати, была далеко не так слабоумна, как казалось Фреду: обычно она стояла позади своей калитки, задвинув засов, и бросала хлебные корки через дорогу поближе к коттеджу Фреда, когда Джеральд шествовал мимо.)
А когда кто-то осмеливался пойти по дороге, ведущей к гусиному дому, Джеральд выходил на ее середину и с таким видом приглашал прохожего сделать еще один шаг, что обычно тот предпочитал тут же ретироваться. И, располагая поддержкой
Она находится у русла ручья дальше в лесу: когда после сильных ливней вода в ручье поднимается, ее излишки теоретически скатываются в трещину и по подземным пещерам стекают – как было установлено с помощью краски – к деревне в пяти милях от нас, где и выходят на поверхность, питая тамошний пруд. Однако когда трещину затягивает илом и заваливает камнями под давлением воды, ручей выходит из берегов, превращается в бурный клубящийся поток и смывает покрытие дороги.
А потому каждую пятницу двое дюжих рабочих припарковывали свой фургон у моего коттеджа, отправлялись с лопатами к трещине, расчищали, если требовалось, шли назад, проверяя, нет ли завалов в канаве, обламывали плети ежевики, а потом спускались к коттеджу Ризонов посмотреть, не забит ли ручей под мостиком через тропу, там, где он делал петлю на лошадином пастбище. А потом возвращались выкурить сигарету и с удовольствием вдохнуть воздух Долины, прежде чем отправиться восвояси.
Так было до появления Джеральда и его свиты. Но теперь, едва фургон останавливался, вверху на дороге появлялась процессия – на этот раз двигалась она торопливо, и когда рабочие открывали дверцу, чтобы выйти, они видели перед собой четырех гусей, которые шипели, точно бьющий из клапана пар, и взбудораженных уток на заднем плане. Грозно размахивая лопатами, рабочие кое-как пробирались мимо них и пролагали себе путь к трещине. Настоящее веселье начиналось потом. Когда они проходили мимо фургона, направляясь к дороге Ризонов, гуси выходили из-за моего угольного сарая, где ждали в засаде, и шли за ними – шипели, щелкали большими оранжевыми клювами, вытягивали шеи, целясь в ноги рабочих, и вовсю наслаждались.
Один рабочий ловко от них увертывался, но другой, дюжий бородач шести футов ростом, отчаянно их боялся, и дело обычно кончалось тем, что он отплясывал подобие джиги, стоя в кольце гусей и уток, отчаянно взывая о помощи. Если Дженет была дома, она тут же являлась выручать его. А если она уже уехала на работу, туда шла я, взмахивала моей клюкой, и гуси рассредоточивались. Умирая со смеху, если судить по их виду. Я ни разу не слышала, чтобы они напали на кого-нибудь по-настоящему. А Дженет, как она говорила, не могла держать их под замком. Она ведь отсутствовала весь день и выпускала их щипать травку – щипать травку и патрулировать Долину, что они и проделывали с равным успехом.
Запугивали они в основном рабочих совета, но иногда пытались проделать то же и со мной. Часто, собираясь в город, я выводила машину из гаража, ставила ее перед коттеджем и шла переодеться. И тут же появлялись гуси в поисках любимого развлечения, так что мне приходилось раскрывать у них перед клювами зонтик, чтобы проложить себе путь. Я специально хранила красный солнечный зонтик под рукой, и многие туристы разевали рот при виде того, как я, словно матадор, пячусь к калитке, обороняясь чем-то красным. То есть автотуристы. Пешие тут появляться не рисковали.
Если гуси проходили мимо, когда я была в саду с кошками, Шани, припадая животом к
Однако одного сиамского кота было мало, чтобы поставить на место Джеральда и К°. Гораздо дальше за коттеджем старика Адамса, которого, как ни странно, гуси оставляли в покое (возможно, у Джеральда хватило ума не связываться с настоящим деревенским жителем), Питер Ризон запрудил ручей, чтобы устроить для них уютную заводь, и однажды ко мне выпить чаю приехала моя кузина Ди со своим бордер-терьером Тилли и Тэг, помесью бэдлингтон-терьера, которую оставила на ее попечение уехавшая отдыхать подруга.
Чай мы пили на лужайке, посадив кошек для безопасности в вольеру. Позади нас в лаванде гудели пчелы, белые летние облачка, словно каравеллы, проплывали над заросшими травой валами доисторического укрепления на вершине холма в конце Долины, а в вышине на широко раскрытых крыльях парил сарыч.
– Неудивительно, что ты так любишь это место, – сказала Ди, откидываясь на спинку кресла. – Ничего более мирного и безмятежного и вообразить невозможно.
Но она не повторила этого через полчаса, когда мы вышли усаживать собак в машину. Тилли, которую неделю назад стерилизовали, так что двигалась она осторожно, стояла у дверцы машины, а Тэг кружила по берегу ручья, обнюхивая всякие предметы. Внезапно она услышала что-то в конце дороги, вздернула голову, увидела большие белые крылья, хлопающие у запруды, точно скатерти на бельевой веревке под ветром, и стрелой помчалась туда.
– Тэг! – с ужасом взвизгнули мы с Ди в унисон. – Тэг! Назад!
Но она влетела в гусиную компанию, разогнала их, а затем, как дисциплинированная собака, вернулась, высунув от удовольствия язык.
К несчастью, фарс тут же перешел в мелодраму. Возбужденная этим шумом Тилли забыла про свои швы, помчалась по дороге, проскочила мимо Тэг, даже не взглянув на нее, и прыгнула на спину ближайшей гусыни, которая тут же нырнула вместе с Тилли и осталась под водой.
– Тилли! – закричали мы и кинулись туда.
Когда мы добрались до запруды, Тилли сорвалась с белой спины в воду и выкарабкалась на берег, а гусыня вырвалась из воды будто на водяных крыльях. Но увы, ненадолго. Тилли снова на нее прыгнула, и они погрузились в воду точно подводная лодка – сначала корпус, потом рубка, и пока мы пытались ухватить Тилли, со стороны конюшен примчалась Дженет, прыгнула в запруду, ухватила ее за ошейник и вышвырнула на берег. Гусыня снова выскочила на поверхность как пробка, устремилась к противоположному берегу, где Джеральд и прочие гоготали, выстроившись полукругом.
Дженет выбралась из заводи и наградила Тилли вполне заслуженным шлепком. Ди, нежно обнимавшая хулиганку, загородила ее.
– Не повредите ей! Она только что прооперирована, – взмолилась Ди.
– Тем более ей следовало понимать! – огрызнулась Дженет, и мы не нашлись что возразить. Что следовало, то следовало.
По пути к коттеджу Ди мучилась вопросом, как ей следует поступить – вернуться и извиниться перед Дженет? Предоставь это мне, сказала я. А ей следует поскорее забрать собак домой, пока не случилось еще чего-нибудь. Уплатить за причиненный ущерб? Я передам ее предложение, сказала я. Хотя какой, собственно, ущерб?