Кошелек или жизнь
Шрифт:
— Я уже думал, что вы вовсе не приедете, — обрадовано пожимая Жилкину и Назарову руки, признался Гарцев. — Если я и сегодня не привезу на завод зарплату, меня рабочие точно растерзают.
— Мы тебя в обиду не дадим, — заулыбался Алик. — Давай, малыш, показывай, куда ставить машину.
Женя махнул рукой в глубь двора.
— К черному ходу. Сумма крупная, нечего дразнить людей.
На получение и погрузку денег ушло минут тридцать, еще через пять "Уазик", урча, выехал с территории госбанка.
Путь был не близким. Жилкин поудобнее уселся на скамейке, вытянул ноги и уставился на мелькавшую за
Дорога — накатанная. Алик сотни раз ездил по ней, знал здесь каждый дом, каждое дерево, поэтому вел автомобиль раскованно, удобно расположившись в кресле водителя. Впереди показалась табличка с надписью "Юбилейный". Начинался поселок, в котором жил Назаров. Алик проехал мимо знакомой остановки с резным деревянным навесом, и тут на дорогу, размахивая руками, выскочил человек. Это был Макс. Назаров резко надавил на педаль тормоза. Машину занесло… Алик быстро вывернул руль, чудом избежав столкновения с обгонявшей его иномаркой. Визжа тормозами, "Уазик" остановился перед носом ошарашенного Бутырина.
— Ты с ума сошел, Макс! — заорал Назаров, высунувшись в окно. — Жить надоело?!
Бутырин справился с испугом и с видом обрадованного человека подбежал к дверце водителя.
— Ты извини, но у меня не было выхода! — заявил он. — Твое счастье, что я тебя встретил…
Возникшее в салоне "Уазика" напряжение не проходило. Гарцев сидел с широко открытыми глазами, Жилкин потянулся к кобуре. За все пять лет, которые он проработал охранником, это был первый случай, когда машину так бесцеремонно останавливали. Одним взглядом Вася оценил обстановку: вековые деревья вдоль дороги, нестройные ряды одноэтажных домов — ничего подозрительного. "Случайность, — успокаиваясь, решил охранник. — Нужно быть полным идиотом, чтобы решиться ограбить машину на центральной дороге, когда мимо то и дело проносятся автомобили".
Жилкин переключил внимание на Макса. Тот перевел дух и продолжил:
— В общем, я нашел то, что обещал. Но возникло затруднение. Парень, у которого есть необходимая тебе микросхема, уезжает в отпуск. Через полтора часа у него самолет. Вернется не раньше, чем через месяц. Даже не знаю, как быть…
Бутырин равнодушным взглядом скользнул по машине и выжидательно замолчал. Назаров намек понял, он замялся, неуверенно произнес:
— Я бы с удовольствием тебя подбросил, Макс, но у меня сейчас срочная работа…
— Понимаю, — Макс с сожалением покачал головой. — Что ж, очень жаль. А я думал, что уже сегодня вечером смогу наладить твой телек.
— Досадно! — пробормотал Алик и неожиданно спросил: — А где живет твой приятель?
Это был тот самый вопрос, который Бутырин ждал, затаив дыхание. Силясь сохранить ясность взгляда, Макс небрежно бросил:
— Да здесь недалеко. У завода.
— У завода?! — удивленно воскликнул Назаров. — Но мы как раз туда и едем.
— Вот и отлично! — обрадовался Бутырин. — С вами я и отправлюсь. Он убрал руку с окошка водителя с намерением обойти машину и влезть в салон.
— Да, но… — остановил его Алик и, оглянувшись на Жилкина, задал вопрос: — Возьмем пассажира?
Брать людей категорически запрещалось. Вася заколебался. Если бы водитель был малознакомым, Жилкин действовал бы согласно инструкции, но Алик… Алик был приятелем, и откажи ему сейчас Жилкин, парень бы надолго обиделся. Вася посмотрел на Гарцева. Кассир снова прикрыл глаза, предоставив Жилкину самому принимать решение. Охранник перевел взгляд на виновника задержки. Доходяга… И на вид простоват. Такой вряд ли пойдет на ограбление. Ну, а если и пойдет, троих мужиков ему не одолеть.
— Ладно, поехали! — согласился Жилкин.
На лице Бутырина мелькнула победная улыбка. Макс хмыкнул и запрыгнул в "УАЗ". Усевшись на краю сиденья, осмотрелся. И без того стучавшее сердце, забилось сильнее: весь проход был завален небольшими мешками, опечатанными сургучом. Бутырин и не представлял, что денег будет так много. "Если не поинтересоваться, это может вызвать подозрение", — мелькнула мысль. Макс с иронией спросил:
— Сокровища везете?
— Последний раз любопытного в морг возили, — ответил Жилкин таким тоном, каким хотят отбить желание задавать вопросы.
Бутырин, конечно же, «обиделся».
— Ну и шуточки тут у вас — буркнул он и, отвернувшись, уставился в окно.
Машина свернула вправо — в яблоневый сад. Макс не придал этому значения, решив, что Алик избрал к кладбищу другой путь. Дорога была знакома с детства — по ней Макс в течение десяти лет ходил в школу, — но не был здесь с тех пор, как получил аттестат зрелости. Сейчас здание школы и двор показались ему жалкими и убогими. Наверное, потому, что все это уже далекое и чужое. Бутырин постарался отогнать эти мысли, переключиться. Сел, кажется, удачно — у Алика за спиной. Все действия шофера у него под контролем. До охранника приличное расстояние. Руки, а самое главное — кобура с пистолетом, на виду. Несомненно, парень с лицом простолюдина — самая опасная фигура в этой компании. Поэтому все внимание нужно сосредоточить на ней. Кассира Макс в расчет не брал. Он был уверен в том, что в нужный момент с одного удара вырубит коротышку.
Сад кончился. Машина круто свернула и въехала в ворота. Оставив позади несколько строений, на площадке с клумбами и фонтанами затормозила. Становилось жарко. Макс расстегнул на рубашке две верхние пуговицы и приоткрыл окно, но Жилкин, явно желая продемонстрировать, кто здесь главный, тоном приказа сказал:
— Закройте! Не положено!
Настраивать против себя охранника, а тем более ссориться с ним, Бутырин не хотел. Он послушно задвинул окно и с наигранным весельем произнес:
— Как прикажете, гражданин начальник.
Между тем кассир выбрался из "Уазика" и исчез в двухэтажном здании с большими, как витрины, окнами. Жилкин повременил и тоже вышел из автомобиля, размяться. С безразличным видом он стал прохаживаться вдоль машины, однако безразличие было деланным, Макс в этом не сомневался: он чувствовал, что охранник краем глаза наблюдает за ним.
— Здесь стоять недолго будем, — произнес Алик, закуривая и откидываясь на спинке кресла. — Разгрузимся и тут же уедем.
— Да, да, — рассеянно отозвался Бутырин. — Я никуда не тороплюсь.