Кошка Фрося и другие животные (сборник)
Шрифт:
Женька и Андрей делают ремонт в своей новой квартире. Мама, позабыв, что экономит, говорит:
– Сестра, хочешь, я подарю тебе кухню за двести пятьдесят тысяч?
Женька говорит:
– Вообще-то я хотела попросить смеситель за полторы, но раз ты экономишь, сойдет и кухня. А куда я ее поставлю?
Мама говорит:
– Сделаешь кухню-гостиную, с баром.
Женька моментально переходит на новый уровень жизни и говорит:
– Точно, а джакузи мы поставим на кухне, потому что в кладовку она не влезет. Только ты подари мне все же смеситель, ладно? Я ведь тоже экономлю.
Я не знаю, кто из
Бабулечка отказывается не только одеваться, но и кушать. А еще она покупает себе очередной сто тридцать четвертый парик и говорит:
– Ну вот, теперь мне до самой смерти хватит.
Или привозим ей продуктов на две недели, и на ее лице читается сакраментальное «теперь точно до самой…». Понятно, что бабулечку из этой жизни полетанью не выживешь, но думать о том, что она смертна и это однажды снизит наши расходы, – ей чрезвычайно нравится. Мы же исправно стимулируем ее пребывание в этом мире баночкой красной икры, которую она «вообще не ест, ибо изжога». Но конечно же дело совсем не в икре.Одна фраза
Заметила, что каждого человека характеризует одна какая-нибудь фраза. У меня есть друг, он спортсмен. Я от него часто слышу одну и ту же фразу: «Всех убить, город сжечь, но перед этим трахнуть». А потом он смешивает новый коктейль и протягивает мне:
– Хочешь?
А другой друг приходит каждый раз в коме и говорит:
– Надо купить попить.
«Купить попить». Я говорю:
– Ты похож на поезд с похмелья. «Купить-попить, купить-попить». Тебя самого не укачивает?
А он:
– Не говори так много букв, я математик.
А есть еще те, кто говорит: «Надо работать, надо работать». И что самое интересное, сами вообще ни фига не работают, никак, никогда. Приходят, говоришь им:
– Знаю, надо работать, почисти картошку.
Они говорят:
– А как?
– Как, как… жопой об косяк! Последний раз показываю.
И чистишь сама картошку.
Мама говорит:
– Надо очиститься. И очистить вокруг себя пространство.
Я думаю: «Это какая же кружка Эсмарха нужна?! И куда это все потом?»
У одной моей подруги любимая фраза: «Сережа, это самое, там этот, как его, да не этот, а тот». Сережа скачет как белка по полкам и показывает по очереди предметы. Я говорю:
– Дрессированный он у тебя.
Она говорит:
– Не то слово. С этого самого… с полувзгляда… как тебе сказать… ну это…
Я говорю:
– Поняла.
Мама «Алиса»
Мама полностью иррациональна, и все вокруг нее становится таким же. Мама – «Алиса», хоть и Светлана. Мама когда прилетает, то никогда не знаешь, куда и когда точно. Она
– Шарик, терминал Дэ. – И все. И на связь не выходит. Позывные молчат.
– Ты, главное, не волнуйся, – говорит муж. – Она еще не прилетела. А то обязательно позвонила бы.
Я еду и говорю:
– Ты не знаешь мою маму. Даже если бы она прилетела, то обязательно бы что-нибудь да случилось. Например, телефон бы не брал, сломался или с него исчезли все деньги. Или она попала бы в какую-нибудь кроличью нору, сходя с трапа. Где этот чертов терминал Дэ? Это самый нелогичный аэропорт в мире! О, – осеняет меня, – надо мыслить нелогично!
Терминал D, естественно, расположен не там, где A, B и C. Иррациональный метод помог. Приезжаем, а там мама уже час тусуется, проповедует. Кучка адептов уже собралась. Мама нам без лишних прелюдий говорит:
– Телефон разрядился, поехали завтракать, а баня будет?
Поселили ее в домик для гостей, затопили баню, все рассказали. Мол, если дом будет выстывать, то надо батарею включить в спальне. Она говорит:
– Усе понятно, всосала.
Ох, но я-то знаю, я-то все знаю! Утром заходим и видим такую картину: мама с прической «дикобраз» мирно спит в бане на полке, подстелив под себя норковую шубу. Говорит, полночи искала выключатель. Куда-то пропал. Ну, мы стоим, не знаем, что сказать. Ибо что тут скажешь. Выключатели – они всегда логично расположены. А мама ни разу не логичная. Она иррациональная. Мама – «Алиса». Она квантовая.
Еще мама из категории страшно самостоятельных женщин. То есть об их самостоятельности лучше не знать. Иначе страшно становится. Она смеется и говорит:
– Да что со мной случится-то?
А я думаю: «Что, что… Провалишься между креслом и обшивкой самолета и – полный шалтай-балтай».Счастливая ты, Машка
Лена с работы часто мне говорит: «Счастливая ты, Машка, и выглядишь всегда на все сто».
А я такая стою, под поливалку с утра попала, потом мне какой-то гражданин на задник босоножки в метро наступил. Я кое-как примотала босоножку скотчем к ноге. Пока ковыляла через парк, меня в театр пригласили. В 7. 30 утра. Маньяк какой-то.
Прибегаю на работу, залетаю в лифт, нажимаю на кнопку, еду, и тут он как задрожит. И все. Ни туда ни сюда. А мужской голос из-за спины вдруг говорит:
– Ну вот, сейчас у нас кончится воздух.
Меня аж подбросило от ужаса. Умеют некоторые мужчины сливаться с окружающей средой.
Он говорит:
– А давайте я вас подсажу, надо выбираться.
Нет, ну не наглый?
Я говорю:
– А давайте без давайте, – и вызываю диспетчера.
Диспетчер говорит:
– Алё, а диспетчера нет.
Я говорю:
– А вы кто?
Мне отвечают:
– Я техничка, ничего не знаю.
Я говорю страшным голосом:
– Женщина, срочно найдите диспетчера, у нас тут воздух заканчивается. Я тут с админом, судя по… всему.
Она говорит:
– Поняла, ждите.
Диспетчер приходит и говорит:
– Вы где?
Я говорю:
– А куда вы звоните?
Он замешкался немного, говорит:
– В лифт.
Я говорю:
– Логично, значит, мы в лифте.
Он говорит:
– Умные все стали, за говном некого послать. Сидите, иду.