Кошка, шляпа и кусок веревки (сборник)
Шрифт:
Первое, что сделала Санни, — раскрыла надо мной зонт.
Она сделала это, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные запреты Артура, который по-прежнему сражался со вторым волком. Аура Тора так и пылала, вокруг него вспыхивали и исчезали руны, и светлый их след переплетался со струями дождя.
Потом Санни улыбнулась.
И у меня сразу возникло ощущение, будто из-за туч выглянуло солнце. Но вокруг-то стояла глубокая ночь, так что этот свет воспринимался раз в шестьдесят сильнее, чем самые яркие солнечные лучи! Переулок словно залило ослепительным белым светом, и я невольно зажмурился, опасаясь, что этот свет выжжет мне глаза и они вытекут из глазниц. А потом все стало происходить как-то
Во-первых, прекратился дождь. Во-вторых, черная тварь перестала давить мне на грудь, и я снова обрел способность шевелить руками. Затем тот невероятно интенсивный свет — невозможно было даже понять, где, собственно, его источник, — несколько ослаб, превратившись в приятное, рассеянное зеленовато-розовое сияние. На крышах запели птицы. Воздух наполнился ароматом цветов и трав — в этом-то мерзком переулке, где вечно царит застарелый запах мочи! — кто-то ласково коснулся моего лица и нежным голосом произнес:
— Все в порядке, милый. Они ушли.
Ну да, это-то и было самое главное! Я открыл глаза, думая: либо я все-таки гораздо сильнее ударился башкой, чем мне сперва показалось, либо Тор не обо всем мне тогда рассказал. Сам он возвышался рядом, и вид у него, прямо скажем, был весьма смущенный. А Санни стояла возле меня на коленях, не обращая внимания на грязь, царившую вокруг, и ее голубое платьице сияло, как летнее небо, а маленькие босые ступни были похожи на белых птичек, ее светлые, пушистые, как сахарная вата, волосы падали мне на лицо, и я даже обрадовался тому, что она все-таки не в моем вкусе, ибо от таких дам одно беспокойство. А потом она снова мне улыбнулась, и улыбка эта была как летний полдень. Лицо Артура тут же опасно побагровело, но Санни, не обращая на него внимания, спросила:
— Ну что, Лаки? С тобой все в порядке?
Я протер глаза и с некоторым трудом вымолвил:
— Кажется, да. А где эти? Сколь и Хайти?
— Ты имеешь в виду тех парней? — улыбнулась Санни. — Ну… им пришлось уйти. Я отослала их обратно, в вечную Тьму.
Физиономия Артура исказилась от изумления и недоверия.
— Господи, Санни, откуда ты знаешь про вечную Тьму?
— Ой, Артур, ты такой милый! — Санни вскочила и, сделав изящный пируэт, чмокнула нашего Тора в нос. — Ну, как ты думаешь? Разве можно прожить здесь столько времени и не догадаться, что я не такая, как все?.. — Она посмотрела в полыхавшее огнями небо и с восторгом сообщила: — Северное сияние! Хорошо бы ты его почаще зажигал. — Она немного помолчала и продолжила: — Но вам, ребята, я действительно очень благодарна. Вы так хорошо все это время за мной присматривали, заботились обо мне. Если бы все сложилось иначе, если бы в нашей основе не лежали столь различные стихии, тогда, возможно, мы с тобой, Артур, могли бы… ну, ты понимаешь…
И от этих ее слов Артур покраснел еще сильнее, хотя вряд ли это было возможно.
— Ну, а теперь вы что собираетесь делать? — спросила Санни. — Я полагаю, теперь мы в безопасности — по крайней мере, на какое-то время. Хотя слугам Хаоса все о нас известно. А Тьма никогда по-настоящему не сдается.
Я как раз тоже об этом думал. И вдруг меня осенило.
— А вы никогда не думали применить свои силы в сфере развлечений? — спросил я. — Я мог бы предложить вам вполне приличную работенку в одном ансамбле…
«Интересно, умеет ли Санни петь?» — подумал я. Впрочем, все обитатели небесных сфер это умеют. И потом, ей достаточно появиться на сцене, и она тут же любой зал зажжет — между прочим, можно на одной пиротехнике целое состояние сэкономить…
Она одарила меня своей ослепительной, неотразимой улыбкой и застенчиво спросила:
— А что, Артур тоже играет в этой группе?
Я посмотрел на него.
— По-моему,
Конечно, надо было все это хорошенько обдумать, обговорить. Не стоило так уж сразу брать быка за рога. Тем более для них там все будет новым — новые люди, новое расположение игроков, новые места, новые встречи…
— Это было бы очень мило, — задумчиво промолвила Санни, и у Артура физиономия сразу стала как у больного щенка. Глядя на него, я в очередной раз порадовался, что никогда не принадлежал к категории романтиков. Я попытался представить себе последствия этих выступлений: богиня солнца и бог грома вместе на сцене, причем каждый вечер…
Я прямо-таки видел, как это будет великолепно! Снова грядут пожары. И ливни, во время которых с небес падает рыба, и северное сияние на экваторе, и ураганы, солнечные затмения, вспышки на солнце, внезапные губительные наводнения — и, разумеется, молнии. Бесчисленное множество молний…
Конечно, все это несколько рискованно…
Но представьте… какое дьявольски завлекательное шоу может получиться!
Куки [71]
Пару лет назад я стала членом одного диетического клуба и ухитрилась довольно сильно похудеть. Впрочем, пока я возилась с этими рассказами, я снова набрала вес, тем более многие из них посвящены еде и ее значению в нашей жизни. В рассказе «Куки», например, описаны весьма сложные, даже загадочные, взаимоотношения одной женщины со… сладкой выпечкой. Она — это, безусловно, не я, но чувства ее мне очень понятны.
71
Маленькое пирожное к чаю (англ.).
Мысль о возможной беременности возникла абсолютно внезапно — во время рекламной паузы, когда она смотрела «CSI». [72] Она как раз доедала прямо из пакета французское печенье «Мистер Киплинг» — как всегда начав с розовых (ее любимых) и оставив напоследок коричневые, которые казались ей недостаточно аппетитными; иногда она даже подумывала, не выбросить ли коричневые печеньица вместе с пакетом, но потом, считая, что выбрасывать лакомства как-то нехорошо, съедала и коричневые.
72
«Crime Scene Investigation» (англ.) — осмотр места преступления; здесь: популярная передача «Ведется расследование».
Мэгги любила что-нибудь жевать, когда смотрела телевизор. Так было уютнее и вызывало ощущение полной безопасности. К тому же только в такие вечера она не испытывала чувства вины из-за того, что слишком много ест. Она всегда чувствовала себя неловко на работе, доставая свои сэндвичи и батончики мюсли. Ей казалось, что все только и делают, что смотрят на нее и шепчутся: «Она и так весит не меньше 13 стоунов, [73] а продолжает жрать сплошные углеводы! Нет, вы только на нее посмотрите!» И она с нетерпением ждала той минуты, когда наконец окажется дома и приготовит себе чудесный легкий ужин — что-нибудь простое, вроде пасты или риса, — выпьет стаканчик вина…
73
То есть весила она больше 82 кг.