Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
– Вы – ранняя пташка, барышня, - удивилась она. – Уже и состряпали что-то…
– Секретное оружие против тоски и скуки, - сострила я.
Торт был отправлен на холод, а Лоис приступила к приготовлению завтрака. Я немного поболтала с ней, и отправилась наверх, чтобы начать занятия с Марлен.
Я хотела работать по составленному плану, чтобы показать Огресту, что у меня всё чётко и по расписанию, но вместо этого мы с Марлен целый час рисовали полёт милорда Огреста на саночках с горки и хихикали, как
Мы старались изо всех сил, вздрагивая и пряча рисунок при любом подозрительном шорохе, а когда зазвонил дверной колокольчик, Марлен даже взвизгнула, чуть не опрокинув стаканчик с водой.
– Кто-то пришёл, - сказала я, невольно прислушиваясь.
– Кто-то к дяде, - ответила Марлен, делая глаза нарисованному Огресту ещё больше.
Она даже высунула кончик языка от старания.
– В такую рань? – пробормотала я.
В этот момент дверь в детскую распахнулась, и на пороге возник герой нашего творчества – милорд Огрест.
– Доброе утро, месье, - я вскочила со складного стульчика, на котором сидела, и сделала книксен, растянув юбку и тем самым прикрыв столик с красками и рисунком.
– Вставать было необязательно, - сказал он, а потом спохватился: - Доброе утро.
Он вошёл в детскую, подошёл к столику, и я переступила чуть в сторону, продолжая закрывать рисунок.
– Марлен, доброе утро, - повторил Огрест.
Девочка кивнула, опустив глаза, и маркграф еле слышно вздохнул.
– У вас урок? – спросил он меня.
– Да, рисование, - ответила я, продолжая держать юбку.
Огрест посмотрел на меня с недоумением, но я улыбнулась и сделала ещё один книксен.
– Там пришли Дайана Миттеран и её подруги, - сказал маркграф. – Притащили кучу музыкальных инструментов.
Марлен встрепенулась, но я не двинулась с места.
Немного помолчав, Огрест добавил:
– Возможно, вам лучше прервать урок, чтобы принять гостей?
Мы с Марлен переглянулись.
– Вы разрешили нам музицировать? – спросила я очень осторожно.
Огрест нахмурился и с заметным раздражением сказал:
– Что вас так удивляет?
– Ничего, - быстро сказала я.
– А если ничего… Что вы там прячете?
– он вдруг шагнул в сторону, обойдя меня, и увидел рисунок во всей красе.
Последовала долгая пауза, во время которой Марлен сгорбилась и втянула голову в плечи, а я попыталась сохранить невозмутимость, чувствуя, как горят уши. Оставалось надеяться, что милорд Огрест не поймёт, что мы изобразили.
Но чуда не произошло.
– Меня нарисовали? – спросил он кисло. – Оч-чень похоже. Отличный урок рисования.
– Это была моя идея, - сказала я, понимая, что отпираться бесполезно.
– Даже не сомневался, - заметил маркграф. – Не заставляйте гостей ждать. Они в большом зале. Марлен знает, где. Она проводит.
Он вышел из комнаты, а я перевела дыхание и сказала немного фальшиво:
– Ну вот, твой дядя даже и не обиделся.
Девочка посмотрела на меня так красноречиво, что уши у меня опять загорелись.
– Ладно, мы ничего страшного не совершили, - бодро объявила я. – Всего-то рисунок. Подумаешь! Идём лучше к Дайане. Наверное, ей не терпится репетировать.
Мы взялись за руки, и Марлен повела меня в большой зал, о котором говорил Огрест. Мы поднялись на третий этаж, где в конце коридора через приоткрытые двустворчатые двери лился дневной свет.
– Здесь устраивают праздники? – полюбопытствовала я, рассматривая барельефы на стенах и зеркала от пола до потолка.
– Раньше устраивали, - ответила Марлен. – Сейчас – нет.
Ах да, милорд Огрест ведь до сих пор соблюдает траур. Никаких праздников, никакого веселья, никакого смеха… Просто удивительно, что он разрешил девицам прийти и играть тут в своё удовольствие.
Я ожидала увидеть целую толпу – всех, кто на посиделках изъявил желание участвовать в оркестре, но в огромном зале обнаружилась только Дайана и две её подружки – рыженькая Ринальдина и темноволосая и бледная Тереза. Дайана как раз доставала из чехла лютню, а Ринальдина и Тереза уже продували флейты.
– А где остальные? – спросила я после обмена приветствиями, любезностями и поцелуями. – Почему не пришла мадемуазель Надин? Её умения нам бы очень пригодились.
– У всех дела, знаете ли, - ответила Дайана, дёрнув плечиком. – А бедняжка Надин приболела, поэтому осталась дома.
– Какая жалость, - согласилась я, одновременно осматриваясь.
Зал был не просто большим – он был огромным. Со стрельчатыми арочными окнами, с витражными стелами, мраморными каминами и паркетным полом. Правда, всё было покрыто слоем пыли – примерно, как если бы тут последний раз убирались год назад. Но я живо представила, какая была бы здесь красота, если до блеска натереть полы, отмыть окна и начистить канделябры. Жаль, что всё это пропадает без дела…
– Что ж, тогда приступим, - я прихлопнула в ладоши и принялась снимать чехлы со стульев, стоящих вдоль стен. – Рассаживайтесь, барышни, а я пока принесу ноты и мандолину. А тамбурина для Марлен вы не захватили?..
– Нет, - ответила Дайана с жалостливой гримаской. – Но она вполне может отбивать ритм.
– Мне кажется, Марлен способна на большее, чем просто хлопать в ладоши, - заметила я мягко. – Тем более, месье маркизу будет приятно увидеть в оркестре племянницу. Если он был так любезен, что разрешил музыку… А я не верила, что он позволит.