Кошка в сапожках и маркиз Людоед

Лакомка Ната

– Ну вот видишь, - сказала я с преувеличенной радостью, - никто меня не выгнал. И вряд ли теперь твой дядюшка будет настаивать на катании с горки.

Марлен задумчиво посмотрела на меня, вытянула губы трубочкой, помялась, а потом спросила:

– Получается, это всё-таки ты выйдешь замуж за моего дядю, а не Дайана?

– Что ты такое… - начала я, но меня перебил гневный голос госпожи Броссар, которая как раз выходила из кухни.

– Какие глупости! – вспылила она. – Какие несусветные глупости! Марлен, идите к себе в комнату, переодевайтесь

и готовьтесь ко сну. Сейчас я принесу вам стакан тёплого молока. А вы, барышня Ботэ… - она взяла эффектную паузу, как змея перед прыжком. – Вы ведёте себя возмутительно. Возмутительница спокойствия – вот вы кто. И я сегодня же поговорю с милордом о нежелательности вашего присутствия в этом уважаемом доме.

Глава 10. Новые слухи, новые друзья

Больше всего хотелось ответить ей тем же – холодным презрением, бросить в лицо что-то вроде «не возмутительница спокойствия, а возмутительница сонного болота, вы хотели сказать?», но я сдержалась, хотя и с трудом. Огресту вряд ли понравится новый конфликт между нами. И вряд ли он разрешит его в мою пользу, а не в пользу нянюшки Броссар.

Значит, надо постараться решить спор мирным урегулированием, и я спросила, стараясь говорить миролюбиво:

– Почему вы злитесь на меня, госпожа Броссар? Если вы сердитесь из-за слов Марлен, то не принимайте близко к сердцу. Это просто шутка.

– Она ударила сапогом дядю по голове, - пояснила Марлен, - Дайана сказала, что это самое верное гадание, что выйдешь замуж.

Мы с госпожой Броссар совершенно одинаково застыли, раскрыв рты.

– Вы… ударили милорда сапогом по голове? – она первая обрела способность говорить.

– Всё было совсем не так, как вы подумали, - торопливо начала я, но никто не стал меня слушать.

– Возмутительно! Просто возмутительно! – госпожа Броссар побагровела и схватила Марлен за руку, оттаскивая от меня, будто даже то, что девочка стоит рядом со мной, могло ей навредить. – Идёмте, Марлен, пора спать!

Она увела девочку на второй этаж, вполголоса и на разные лады повторяя: «Возмутительно!».

Кусая губы, я медленно поднялась по лестнице. Нет сомнений, что мой сапог, прилетевший по голове Огресту, станет весьма популярной новостью в Шанталь-де-нэж. Какой удар по самолюбию благородного милорда… А тут ещё примчится Броссариха, сообщая, что он должен на мне жениться…

Так, надо опередить эту тётю Обугленную Жердь и объясниться с Огрестом первой. Как говорят – кто первый пожаловался, тот и прав.

Я решительно пригладила волосы, швырнула шапку и шубу на диванчик в коридоре, одёрнула жилетку, как солдат военный мундир, и постучала в кабинет Огреста. Мне никто не ответил, и я постучала ещё раз. Снова тишина.

– Месье маркиз, - позвала я и открыла двери, засунув нос в комнату.

В кабинете никого не было, только горела одинокая свечка на столе.

Может, милорд уже отбыл в спальню?

Спальня была соседней комнатой, и я постучала туда.

Нет ответа.

– Месье маркиз, - снова позвала я, - можно войти?

Не дождавшись ответа, я открыла дверь и обнаружила, что и спальная комната была пустой. Маркиз умчался в уборную? Перенервничал от полётов на горке? Всё возможно, но где верхняя одежда? Ни куртки, ни шапки я не увидела. Где он мог раздеться? А если не раздевался, то куда делся?

Я задумчиво покрутилась в коридоре, на всякий случай заглянула в ванную и уборную, но и там милорда Огреста не обнаружилось.

Забился в чулан и плачет где-нибудь в уголке? Я прыснула от одной мысли об этом, и в это время услышала осторожные шаги на лестнице.

В коридоре горели пара светильников – красноватых, с рассеянным светом, а я стояла у стены, за напольной вазой, и наверное, поэтому милорд Огрест, который как раз поднимался с первого этажа на второй, не сразу меня заметил.

Он был в куртке и шапке, и на меховом воротнике ещё не растаяли снежинки. Выходил на улицу? Но зачем? И как это, позвольте спросить, он вышел на улицу мимо нас с госпожой Броссар?

– Где вы были? – спросила я прежде, чем успела сообразить, что задаю весьма некорректный вопрос.

Огрест подскочил, как ужаленный, и уставился на меня, словно не веря своим глазам.

– Вы?! – спросил он свистящим шёпотом, а потом прокашлялся и добавил уже нормальным голосом, но с заметным раздражением: - Вы что тут делаете? Вам полагалось давно быть в постели и сладко похрапывать.

– Не храплю, к вашему сведению, - холодно ответила я. – А вот вы почему не в постели?

– Хотите, чтобы я там был? – саркастически спросил он и вдруг покраснел, как девушка. – Идите в свою комнату, барышня Ботэ, - он отвёл глаза и торопливо снял шапку, комкая её в руке. – Уже поздно. Марлен уложили?

– Госпожа Броссар укладывает, - сказала я всё тем же холодным тоном. – Так где вы были, месье? Я всё время стояла в коридоре, как вы прошли мимо меня, и я вас не заметила?

Он метнулся ко мне быстрее, чем я успела моргнуть, и схватил за запястье, довольно сильно стиснув. Меховая шапка упала на пол, но маркграф этого не заметил.

– Послушайте, - он говорил тихо, но почти рычал, - где я нахожусь и чем занимаюсь – не вашего ума дело. Я был у себя в кабинете, потом вышел, потом вернулся. Вам этого достаточно?

– Нет, вас там не было, - я немного опешила от такого напора, но ничуть не испугалась.

Странно было бы бояться, когда на расстоянии нескольких ярдов, в детской, бдит госпожа Броссар. Да стоит только крикнуть, она выскочит, как ведьма из преисподней, чтобы спасать от домогательств своего дорогого хозяина.

– Вас не было в кабинете, - повторила я. – И в спальне тоже не было. И в ванной, и…

– По какому праву вы шпионите за мной?!

Пожалуй, я немного перегнула палку, потому что Огрест отпустил мою руку и схватил меня за плечи, притиснув к стене. Только тут я поняла, какой он сильный – настоящий огр! И нависал надо мной, как людоед, поймавший принцессу в девственном лесу, решая – сожрать сразу или...