Кошки бродят по ночам

Гарднер Эрл Стенли

У Берты уже промелькнул было луч надежды, но когда она взглянула на офицера, ее снова охватила паника.

– Кости еще не брошены, – сказал телохранитель. – Этот парень исповедоваться отказался. Сержант приказал мне остаться здесь еще на час. Если к этому времени ничего не произойдет, мы должны будем отвезти вас в управление и зарегистрировать. Жаль, мы пытались вас вытащить.

– Вытащить! – фыркнула Берта.

– Я так и сказал.

– Это я уже слышала.

– Вы слышали слова, но не поняли их смысла.

Еще

с полчаса в кабинете Берты все было по-прежнему. Потом офицер стал более общительным.

– Меня сегодня должны были отпустить пораньше, – проговорил он. – Это дежурство не доставляет мне никакой радости. Да к тому же я весь день неважно себя чувствую. Где-то простудился.

– Насколько я понимаю, вы можете идти хоть сию минуту.

Он усмехнулся:

– Этот парень, Белдер, кажется, отхватил жирный кусок.

Берта ничего не ответила.

– Это последнее письмо просто убило сержанта. Я могу поклясться, что с вас свалилось огромное бремя.

Берта взяла карандаш и начала чертить в блокноте ничего не означающие линии, желая найти предлог, чтобы опустить глаза и не показать промелькнувшего в них интереса.

– Вы имеете в виду третье письмо? – спросила она.

– То, в котором говорилось об Имоджен Дирборн.

– Об этой маленькой… достойной леди. Я успела только взглянуть на письмо, а потом сержант Селлерс забрал его.

– И до нее добрались.

– Она предъявила мне иск на сотню тысяч долларов. Маленькая прох… Достойная молодая леди.

Офицер зашелся смехом:

– Какого черта она оказалась такой достойной?

– Так говорит мой адвокат.

– Я вас понимаю.

– Насколько я помню, то последнее письмо было несколько двусмысленным. В нем не было конкретных доказательств.

– Может быть, и так, – произнес офицер. – Не знаю, чего вы хотели… Я скажу прямо: здесь холодно, и меня знобит.

– В субботу вечером отключают отопление.

– Я бы что-нибудь выпил.

Берта быстро начертила в блокноте маленький треугольник.

– У меня есть в запасе бутылочка, – сказала она.

– Я стараюсь не употреблять этой гадости, когда нахожусь на службе, – сказал офицер, а потом прибавил с поспешностью, с которой произносят что-то доверительное: – Это моя слабость. Я могу месяцами не притрагиваться к спиртному, только сделаю глоток-два и отставляю его в сторону или вообще не беру его в рот. Потом словно кто-то меня дернет. Я начинаю пить, и чем больше я пью, тем больше хочется. И дохожу до того, что не могу остановиться. Поэтому я и не продвигаюсь по службе. Если бы на моем счету не было парочки кутежей, то я бы сидел уже высоко.

Берта не спускала глаз с карандаша.

– Я сама никогда не притрагиваюсь к спиртному до тех пор, пока действительно не выбьюсь из сил или не почувствую, что простудилась. Простуда повергает меня в сущий ад.

– Со мной происходит то же самое. Знаете что, если у вас есть бутылка, принесите. Похоже, что вы отличный скаут. Думаю, я могу доверять вам и рассчитывать на го, что все останется между нами.

Берта молча достала бутылку и два бокала. Офицер быстро опрокинул бокал, вытер губы и голодным взглядом посмотрел на бутылку. Берта снова наполнила его бокал.

– Прекрасная вещь, – одобрительно проговорил офицер.

– Лучшее виски, которое можно купить за деньги, – согласилась Берта.

– Леди, вы спасли мою жизнь. А то меня начал пробирать озноб.

– Вероятно, здесь был сквозняк. Давайте наливайте себе сами. Эту бутылку мне преподнес один клиент.

Офицер посмотрел на бутылку оценивающим взглядом.

– Ну нет, – уныло протянул он, – я не пью в одиночку. Я еще не настолько опустился.

– Я же пью с вами.

– Вы еще тянете первую порцию.

Она наполнила оба бокала.

Под влиянием виски телохранитель стал разговорчивым. Его звали Джек. Он был уверен, что сержант пытается вытащить Берту из затруднительного положения, что у нее серьезные неприятности, но сержант хочет ее вызволить. Она помогла ему в одном деле с убийством, а сержант не из тех, кто забывает оказанные услуги. Но Берта действительно глубоко завязла. Все зависело от того, что произойдет, когда Белдер выйдет из воды сухим. Если он оправдает Берту, сержант вздохнет с облегчением.

Берта спросила, успокоился ли Белдер.

– Думаю, что да, – ответил Джек. – Сержант не мог много рассказывать по телефону, но он сообщил, что делает успехи и надеется освободить вас еще до полуночи.

– До полуночи еще очень далеко.

– Если он будет вынужден арестовать вас, то пройдет не одна полночь, прежде чем вы вернетесь к работе, – предупредил Джек и тут же поспешно прибавил: – Ну-ну, не тревожьтесь сейчас об этом. Я же не сказал, что это обязательно случится. Не расстраивайтесь. Сержант обязательно вам поможет.

Берта опять налила виски.

Еще двадцать минут, и Джек погрузился в то неустойчивое состояние, которое вызывает спиртное. Он, очевидно, забыл об угрызениях совести и больше не заботился о том, чтобы Берта составляла ему компанию. Он подливал в ее бокал, а потом наполнял свой доверху. Отпивая по несколько глотков, Берте удалось выпить только треть по сравнению с офицером.

– Мне бы хотелось вечно сидеть здесь и потягивать этот чудесный напиток, – признался он по секрету. – Но я не могу пить так медленно, как вы. Я не привык к умеренности. Знаете, Берта, вы отличная женщина. Нет ничего удивительного в том, что вы нравитесь сержанту. Вам не кажется, что включили отопление, а? Я думал, что здесь холодно, но сейчас даже жарко. Еще немного, и все вспыхнет. Как по-вашему?