Кошки-мышки
Шрифт:
Мартинес тихо встает с кровати и выходит в прихожую. Подсвечивает себе фонариком от зажигалки и удивленно смотрит на самый обычный роман про какую-то Анжелику. Зачем-то перелистывает страницы, словно ждет подвоха, и возвращает книгу обратно. Понимая, что пойдет к Минни снова, чтобы еще раз посмотреть в ее глаза, сжать в руках слишком белую кожу и понять, наконец, что же в этой странной девушке - не так.
========== Глава 13 ==========
Настроение перед новым боем – странное. Мартинес вызывается дежурить, чтобы поскорей скоротать оставшееся до вечера время. И чтобы не проходить в очередной раз мимо библиотеки, снова
– Мы на тебя ставим, - делится зачем-то Хэйли, косясь на задумчивого начальника и, вероятно, думая, что он нервничает перед боем.
– И что? Я что, благодарить должен?
– смеется он, с раздражением замечая самодовольную походку Диксона, приближающегося к воротам и пытающегося приобнять Дейзи, несущую обед своему мужчине.
– Да нет, я так, просто, - пожимает плечами девушка и тоже не выказывает радости от появления гостей.
– Ох, вот ведь принесла их нелегкая. Я надеюсь, твоя курица… ой… Дейзи на меня бросаться не станет.
Цезарю почему-то становится неприятно. Впервые за все это время его злит то, как пренебрежительно относятся к его женщине окружающие. Как ни во что не ставят, смеются за спиной и считают полной дурой. Мартинес не может решить для себя пока, что именно ему не по душе: то, что к ней так относятся, или то, что она – такая вот – находится рядом с ним.
Поднявшись наверх с помощью Мэрла, не упустившего возможности ущипнуть девушку, Дейзи тянется к Цезарю с поцелуем и, стукнувшись лбом о козырек кепки, который против обыкновения повернут вперед, обиженно дует губы. Но при виде смешков Диксона и Хэйли быстро вспоминает о том, что вокруг чужие люди, кривясь.
– Вот, тут обед. Я склад закрыла, сегодня все равно там делать нечего, пойду, приготовлю что-нибудь на вечер. Праздничное, - выделяет последнее слово девушка, повышая голос и бросая снисходительный взгляд на посмеивающегося Мэрла.
– Напомни-ка дорогуша, где ты живешь? Чтобы я заглянул к тебе отпраздновать свою победу, раз ты так щедра?
– хохочет он громко и, увидев вдалеке тонкую фигурку, машет целой рукой, крича и не обращая внимания на то, что пугает горожан и заставляет нескольких ходячих подобраться вплотную к стене.
– Эй, королева книжного царства! Поставь снова на Брауни, в прошлый раз мне это очень помогло!
Но Минни даже не оглядывается, через минуту скрываясь за дверью библиотеки. Дейзи подозрительно косится на мужчин, все же чмокает Мартинеса в щеку и спускается вниз, преследуемая бездельничающим и не желающим упускать такой шанс поразвлечься Диксоном. Цезарь смотрит им вслед и не сдерживает насмешки при виде того, как отчаянно пытается попасть в голову хотя бы одного из ходячих Хэйли. Снова приходится делать все самому.
– Ты стрелять когда научишься?
– ворчит он себе под нос, уже почти успокоившись.
– Поставлю на Диксона, - едва слышно бормочет девушка, с вызовом косясь на начальника и отворачиваясь.
Не задавшийся с утра день заканчивался так же отвратительно. Мартинеса
Цезарь привычно ищет взглядом тот самый угол и находит ее. Минни сидит на удивление спокойно среди возбужденной толпы. Так, словно она в театр пришла. На какую-то очень скучную – до зевоты – постановку. Неужели ей вообще не интересно это все? Все равно, кто победит? Плевать, чем окончится бой? Может быть, она – единственная – пришла потому, что не прийти нельзя? Цезарь даже не задумывается, что она, возможно, не одна такая. Сейчас он других не видит.
Он сбрасывает куртку и смеется, слыша женский визг. Диксон вызывает чуть меньший ажиотаж, и Мартинес насмешливо подмигивает нисколько не огорчившемуся сопернику. Разминается, то и дело поглядывая в сторону едва заметно улыбающейся Минни. Кажется, что она смеется над ним. Что видит, как важно ему сейчас заставить поверить всех вокруг в свою победу. А заодно и самого себя. Ничего, он посмотрит в ее глаза потом – когда опустит ногу на грудь поверженного Мэрла и обведет всех торжествующим взглядом.
Воля к победе настолько сильна, что Цезарь срывается с места, едва услышав свисток. Торопится, забывая о том, что зрелище стоит растянуть. Сначала – до выпуска ходячих на арену, потом – до их приближения. Жителям города нужно пощекотать нервы, о чем насмешливо напоминает Мартинесу противник, ловко уходя из-под удара и получая истинное удовольствие от самого боя. Цезарь все слышит и притормаживает. Вспоминает, что спешка и эмоции никогда не приводят ни к чему хорошему. А он ведь должен победить сегодня. Никакого риска. Исключительно победа и только она.
Он не понимает, что даже этими мыслями о спокойствии, этими попытками придумать план, вычислить слабые стороны противника и найти идеальный выход – он снова делает себя слабей. Выигрывает всегда тот, кто играет не ради победы. При любом исходе дела. Но в пылу азарта сложно думать о подобном. И Мартинес слышит только толпу народа, скандирующую его имя – того, кто вот-вот… кажется, всего один удар.
Он не обращает внимания на выпущенных ходячих, слыша еще более громкий визг Дейзи, и предвкушает праздничный ужин с этой роскошной блондинкой – вкус победы чувствуется уже сейчас, смешиваясь с привкусом крови в разбитой губе. Он видит только серый внимательный взгляд и знает, что даже в этих слишком спокойных глазах загорится огонек эмоций при виде того, как он…
Мысль прерывает особенно удачный удар Диксона. Все сменяется шумом в голове, ощущением влажного ботинка на груди и полным бессилием. Шум, визг, свет. Мэрл почему-то даже не слишком радуется, не так, как от него ожидалось бы. Он протягивает руку поверженному противнику, помогает подняться и хлопает его по плечу, давая возможность с достоинством удалиться с арены. Радуясь классному бою и только потом не удерживаясь от слов о том, что он ведь говорил. Знал. В этот раз – иначе быть не могло.