Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Нет! — твердила она. — Нет!
Это… что это?..
«У полудракона лечебные свойства крови намного слабей, — прозвучало в голове моей. — Он может порою спасти своею кровью бога, но, чтобы спасти смертного, у полудракона есть только один способ: отдать ему свое сердце»
— Но он же… — я всхлипнул. — Он же умрет!
«Да, полукровки умирают без сердца, — грустно ответил наследник в моей голове, хвостом рыдающую девушку и брата второго от меня загородил. — Оставь их, Юан. Оставь их их судьбе»
— Нет! — я отчаянно протянул к ним руку.
Отчаянно заорал за мою спиною Ён Ниан.
Я обернулся.
Он… меня телом от каменных лезвий прикрыл. Весь ими утыканный, зашипел, заискрил и… развеялся… пеплом.
— Нет!!! — отчаянно прокричал я. — Брат!!!
Если б меня не заслонил плечом Ло Вэй, то следующим испарился бы уже я.
— Меч возьми, придурок! — рявкнул мне полудемон.
Чужой меч, из камня черного, в моей руке возник, жгутом огненным его к моей ладони примотало. Я вскрикнул от боли.
Ло Вэй уже хвостом атаку следующую старого дракона отбил. Завоняла кисточка на его хвосте.
Земля разверзлась, множество камней поднялись в небо. Отчаянно заорали верующие.
Груда камней рухнула на Хэ У.
Нет, переместившись, обрушилась на людей.
Я едва успел выдохнуть волну, смел только часть камней.
Остальные рванулись вверх, следуя уже велению Ло Вэя.
Но швырять теперь их в Хэ У он поостерегся. Выдохнул огненную волную.
Их две огненных струи схлестнулись, обдав меня жаром нестерпимым. Заискрилось тело Ло Вэя.
Меня ударом невидимой лапы снесло. Когти невидимые сдавили горло. Впиваясь под кожу. Я. рухнув, больно приложился затылком об лестницу главного входа.
Яо Чуан ползла с этой же стороны лестницы, в стороне от меня, рукою тянулась к забытому шлюхами гуциню, почти выпавшему из свертка тускло—синего шелка с журавлями золотыми.
— Дура! — прохрипел я.
Ох, я ж его внимание к ней привлек!
Но девушку в вымокшей от крови одежде заслонил переместившийся Ло Вэй.
Хэ У, ухмыльнувшись, поднял руку.
Земля разверзлась, поглощая тело брата и людей.
Я едва успел призвать реку, чтобы вымыть людей из разверзнувшейся пропасти.
Мой напарник кровью закашлялся. Затрещала ткань. Из спины у него выскочили, вырываясь, обломки позвоночника перерубленного. Ло Вэй от боли заорал, теряя контроль над магией противника.
Я не успел его заслонить. Не успел заслонить рухнувших в новую трещину людей. Тело умершего брата Вэй Мина. Ён Ниан уже истлел.
Это конец.
Брат, прости!
Небо заслонили обломки храма обрушившегося.
Я должен был теоретическую магию учить!
Небо закрыло обломками. Меня уже почти завалило.
Робкий звук. Непонятный. Незнакомый.
Камни застыли у моего виска. Мощная гора камней застыла надо мной.
Робко, горько зазвучали струны.
Когда весь мир рушился, кто—то играл… «Небесного лекаря»!
Камни застыли, так и не упав. Мир застыл.
Я б не мог прорваться сквозь их толщу, будучи человеком. Обернувшись, я метнулся вверх, отчаянно камни расталкивая.
Камни застыли в воздухе. Люди застыли — уже почти провалившиеся и только падающие с краю пропасти. Застыл, медленно меч опустив Ло Вэй, с грудью залитой кровью.
Застыл, напоровшись на невидимую преграду, отпрянул с шипением черный старый дракон.
Вокруг звучала музыка. Тихая музыка. Никогда я не слышал, чтоб «Небесный лекарь» звучал так горько.
Я растерянно обернулся.
У обломка лестницы — остались только срезанные три верхние ступени — у края пропасти, прислонившись к последнему обломку храма разрушенного, сидела Яо Чуан и… играла на гуцине!
Плача, она снова тронула струны, исторгая необычайно пронзительную, непривычную версию старинной мелодии. И вдруг… запела:
В небесных горах идет музыкант.
Спой лекарь, излечи мою душу!
С тех пор, как встречаю тебя,
Покой моего сердца нарушил!
Спой мне, любимый, красивую песню! Меня ждет сам Император Небес,
Но только с тобою сердце воскресло! Я только с тобою теряю покой.
Отчаянно рыча, рванулся черный дракон на преграду невидимую, завопил.
Взлетел над храмом опомнившийся Ло Вэй, меч поднимая, залитый кровью. Меч его охватило оранжево—желтым пламенем, на которое больно было даже смотреть.
Я, запоздало опомнившись, вскинул вверх освободившуюся руку.
Из разломов вымыло упавших людей поднявшейся водой.
Стал мне не мил дворец прекрасный:
Мечта хрустальная фей и дерзких людей.
Меня не манит уж более блеск ожерелий:
Они не так, как блеск твоих глаз, прекрасны.
Я растерянно оглянулся.
Девушка играла, забыв обо всем у развалин былого великого храма. Слезы стекали по ее щекам, но она их не стирала.
Яд твоих слов и твоих струн застрял в груди…
Яд твоих поцелуев в моих снах так прекрасен!
Молю тебя: не молчи! Не разбивай Мою растерянную душу, о музыкант!
— Прекрасный образец боевой музыки! — улыбнулся как—то по—доброму внезапно Ло Вэй.
— Боевой… — я запнулся. — Музыки?!
— Ты и правда тупой, — осклабился он.
И, зарычав, сквозь невидимую преграду пролетел, меч свой пылающий на старого дракона обрушил. Тот едва уклониться успел.