Кошмарной вам ночи
Шрифт:
— Ничего себе база, — присвистнула Грёза. Мидас закрыл ей рот ладонью и указал на нескольких часовых, расставленных у крепости.
Дина снова укрыла их тенями, и они смогли проскользнуть мимо охотников, не вызвав тревоги.
Внутри крепости было не так много помещений. Здесь обитал только Брут, потому одна из комнат представляла собой его кабинет, остальные же отвели под пыточные камеры. Многие из них пустовали, в других же сородичи обнаружили изувеченные и сожжённые трупы, но следов Арахны нигде не было.
Грёза задержалась у тела одной из жертв
— Зачем они делают это? — спросила она шепотом. — Разве они не убивают только чудовищ?
— Наверное, это гули, — предположил Мидас. — Либо оборотень. Да кто угодно… Теперь уже не разберёшь. В любом случае, не вампир, тот давно обратился бы в прах от полученных травм.
— Кто-нибудь знает, как выглядит Арахна? — спросила Дина, рыская по камерам.
— Как горстка пепла, я полагаю.
Грёза подошла к телу ближе и закрыла рукой рот и нос, ощутив неприятный запах гари. Она присмотрелась и заметила, что одно ухо жертвы отрезали, другое же осталось целым и было странной удлинённой формы, не характерной для человека. Это заинтересовало её, и Скай продолжила изучать тело. Она не могла разглядеть из-за копоти и корочек спёкшейся крови на разъеденной коже, но ей казалось, будто у существа на лице было… восемь глаз. Они теснились в двух глазницах, по четыре в каждой, и девушка, поняв это, открыла рот, чтобы позвать Мидаса, и тут шесть из них распахнулись и взглянули на неё страшными красными радужками. Существо попыталось разлепить веки оставшихся двух глаз, но кожа и ресницы на них пригорели друг к другу. Грёза отшатнулась и, запнувшись о собственную ногу, упала на пол.
Мидас обернулся на шум и подскочил к столу.
— Приш… ли… — прошелестело существо сквозь сомкнутые спайками губы.
— Арахна?! — опешил Мидас. — Твою мать… Как вы… Как вы до сих пор живы?
— Жду.
Она была на грани и с трудом ворочала языком. Дина прибежала к ним, услышав разговор и, сумбурно перекрестившись, встала в проходе настороже.
— Это та, кого мы ищем? — спросила Грёза, поднявшись и взглянув на то, что осталось от сородича с жалостью и отвращением.
— Да, — ответил Мидас. Он был ошеломлён тем, что вампир смог продержаться так долго. Он невольно вспомнил Сирену и нервно усмехнулся.
— Грё… за… — одними губами произнесла Арахна и перевела взгляд маленьких красных глаз на девушку. Ничего больше она не смогла сказать, вместо слов выходил лишь хрип и свист. Мидас нагнулся ухом к её рту, но это нисколько не помогло.
«Чего вы ждали?» — спросил он Арахну телепатически.
«Твоё дитя… — Её мысли были такими же рваными, как её речь. — Она должна сделать это. Диаблери. Скорее».
«Исключено. Нет», — ответил Мидас и напрягся всем телом, ощутив гнев. Пророчество начало сбываться.
«Должна, — повторила Арахна и
— Этого не будет, — сказал Мидас вслух, словно так его позиция становилась твёрже.
— О чём вы говорите? — спросила Грёза, но не получила ответа.
Арахна не двигалась, не открывала глаз и не говорила. Она держалась в этом мире из последних сих и не хотела тратить их на бессмысленный спор. Её молчание значило куда больше.
— Вы хотите передать свои силы и свой опыт, я всё это понимаю, но я не могу допустить, чтобы моё дитя осквернило себя амарантом. Дьявол, я сам это сделаю, но Скайли не позволю.
«Грёза, — настаивала Арахна. Она посмотрела на Мидаса из-под полуоткрытых век. — Её ждут великие свершения. Не тебя».
— Она права, Золотой Принц, — отозвалась Дина. — Только ей суждено встретить Вечную Воительницу лицом к лицу.
— Кто такая Вечная Воительница? — спросила Грёза.
— Не знаю, — ответила Дина и почесала макушку. Скай всплеснула руками, на что малкавиака лишь пожала плечами. Она действительно не имела понятия, о чём говорит, просто вспомнила что-то, чего никогда в действительности не знала, и это случалось с ней постоянно.
Мидас медлил. Он метался между пророчеством и чувствами к Грёзе. Он понимал: если не они сами, кто-то другой заставит их следовать этому пути. Бороться бессмысленно. Все вокруг — камарилья, шабаш, анархи, инквизия — знали о предсказанной Грёзе судьбе и подталкивали её в нужном для них направлении. Всё, что оставалось Мидасу, это бороться за то, чтобы Скайли не потеряла Человечность. С каждой ночью это становилось сложнее.
«Отступи, — вновь заговорила Арахна. — Мало сил. Мало времени. Не сомневайся… она справится».
Носферату перевела взгляд шести алых глаз на Грёзу и продолжила диалог только с ней:
«Пей. До последней капли. Не останавливайся. Будет тяжело. Душа… будет сопротивляться. Ты выдержишь».
Грёза смотрела на Мидаса. В её взоре читались страх и нерешительность. Ещё бы! Она знала, что такое диаблери и к чему оно приводит, и неважно, что эта женщина позволяет сделать это с ней, диаблери — грех, кара за который — окончательная смерть. Впрочем, Грёзу, Мидаса, Кумитэ и остальных и так ждала гибель, если они проиграют в этой войне.
Быть может, в том, чтобы поглотить душу другого сородича, есть смысл. Она станет сильнее и сможет защитить новоприобретённую семью. Сможет защитить Мидаса, когда тот свергнет нынешнего принца.
Скрепя сердце, Мидас ответил Скай коротким кивком и отошёл от стола, позволяя девушке приблизиться к нему. Грёза склонилась к покрытой чёрными струпьями шее Арахны и прокусила клыками хрустящую и горькую кожу. Прохладная кровь наполнила её рот и потекла внутрь, охватывая Грёзу трепетным волнением. Кровь вампиров вкуснее человеческой, а кровь древних вампиров — настоящее лакомство.