Космическая одиссея Инессы Журавлевой
Шрифт:
— У него есть парализатор и лучевая пушка, — начала я запугивания, параллельно прибавляя Роману значимости.
— Какая пушка? — заинтересовался кареглазый, но неожиданно хмыкнул. — А вдруг я стреляю дальше?
— У тебя калибр меньше, — не сдержалась я.
— Так ты не видела, — привел вполне логичный довод Ардэн.
— А ты не показывал, — нагло заявила я. — Натяни на меня платье, посмотрю.
— Могу дать потрогать, — внес рационализаторское предложение языкастая сволочь.
— Не дожить тебе, гуманоид, до пенсии, — вздохнула я. — Даже до пятидесяти четырех не дожить. Однажды я отсюда все-таки выберусь.
До меня дотронулись. От неожиданности я вскрикнула, вздрогнула, лягнулась и с наслаждением вслушалась в шипящую ругань за пределами бирюзового кокона.
— Спокойно, — ворчливо предупредил командир «Гордости».
И платье вдруг скользнуло вниз, являя миру мою взмыленную физиономию. Я сдула с левого глаза прядку, облегченно выдохнула и осмотрела себя.
— Как ты это сделал?
— Я подход к нему знаю, — совершенно серьезно ответил Ардэн и весело сверкнул глазами. — Нас лет двадцать учат платья укрощать.
— Я потом похихикаю, ладно? — устало вздохнула я и села на кровать.
Ардэн скрестил руки на груди и теперь с интересом наблюдал за мной. Мне его интерес в данный момент был по барабану, абсолютно параллельно, фиолетово до икоты, в общем. По фиг мне было на Ардэна. Я отдыхала от войны с собственным платьем. Руки бы обломать тому уроду, что подобное издевательство над тонкой нервной организацией земной девушки придумал.
— Это херосский шелк, — неожиданно произнес Дима.
— То, что херовский, я уже поняла, — проворчала я, поглядывая на струящиеся складки подола. Красиво, блин.
— Херосский, — поправил меня наивный Ардэн. — С Хероса, это небольшое государство на Агдее.
— Агдея, — произнесла я вслух, хмыкнула и прыснула в ладонь. Дмитрий, не понимавший моего приземленного юмора, нахмурился. — А гдэ я, — произнесла я с могучим кавказским акцентом и развеселилась еще больше. Но, глядя на Хмурую Морду, ставшую еще более хмурой, я махнула рукой. — Забей, Дим.
— Кого? — живо заинтересовался командир «Гордости».
— Потом скажу, — устало вздохнула я, перестав смеяться. — Что там с херовским шелком с планеты потерянных?
— Почему потерянных? Млин, Инна, ты специально? — раздраженно спросил Дима и вдруг задумался. Буквально через секунду он усмехнулся. — Действительно, планета потерянных. Ладно. Херовский, тьфу, херосский шелк — это живой организм.
— Чего?! — возопила я, уже с подозрением, а не с умилением глядя на струящиеся складки. И даже то, как быстро гуманоиды перенимают мой щедрый словарный запас, меня сейчас совсем не волновало. — В смысле, живой?
— Разумный. Инна, что ты смотришь на это платье так, будто оно тебя сейчас переварит в собственном нутре? Оно же все чувствует, ты его расстраиваешь, — Ардэн укоризненно посмотрел на меня, словно я за его брата замуж собираюсь, а Дима знает, что я ему про пять своих детей не сказала.
— А оно может? — осторожно спросила я, пытаясь оттянуть от тела платье двумя пальцами.
Платье, словно резина, вырвалось из моих рук и наглухо прилипло обратно к телу.
— Переживает, — вздохнул командир, глядя с сочувствием… на платье. На меня он смотрел по-прежнему, с укоризной. — С ним так нельзя.
— А со мной можно?! — взвизгнула я, вскакивая.
Платье тут же обвило даже мои ноги. Я себя вдруг почувствовала мамашей, которая бросает дитятю, а оно за ноги цепляется, отпустить боится.
— Рассказывай уже, гуманоид ты нечеловеческий! — воскликнула я с надрывом, глядя на Ардэна, как утопающий на вероломную соломинку.
— Нервная какая, — передернул плечами паршивец и подошел ко мне, вдруг обняв с невероятной нежностью.
Я так опешила, что перестала паниковать. Платье еще несколько секунд липло ко мне, и подол неожиданно ослабил хватку.
— Вот и все, теперь старайся быть спокойней, — терпеливо, ласково улыбаясь, пояснял главная язва корабля, вдруг став похожим на нормального человека. — Херосский шелк — очень ценный и дорогой материал. Грейн тебя балует, — вдруг опять сбился с темы Дима, и мне показалось, что в его голосе мелькнула ревнивая нотка. — Дорогой материал, — тут же вернулся командир к своему повествованию. — Он мыслит, чувствует своего хозяина. В первый раз его нужно надевать совершенно спокойным, стараться думать о чем-то нейтральном. Он тогда легко скользит по телу и начинает привыкание к хозяину во время носки. Ты, должно быть, была перевозбуждена, потому шелк начал паниковать, не зная, что от него ждут.
Я вспомнила свои трясущиеся в жадном предвкушении ручонки. Наверное, я бы себя тоже испугалась. Эта мысль вызвала усмешку, и платье окончательно перестало на меня давить. Я отстранила от себя руки Ардэна и приподняла подол. Платье тут же занервничало и потянулось к ногам.
— Тихо, — строго велела я. — Я тебя смотрю.
Паника в бирюзовых рядах прекратилась.
— В будущем, когда ваш симбиоз будет окончен, платье будет чувствовать, когда ты нервничаешь, когда смеешься, когда к тебе будет приставать кто-то…
— Насильник, типа? — я тут же вскинула голову, и Дима, мгновение подумав, кивнул.
— С тебя его даже при помощи ножа тогда не снимешь. И наоборот, само соскользнет, если ты будешь не против, — с порочной ухмылкой сообщил мужчина, разом вернув назад старого доброго Ардэна. — Ну и прочие мелочи: артериальное давление, холод, жара. Оно под все будет подстраиваться. Сама разберешься.
— Круто, — резюмировала я, с все возрастающим интересом рассматривая обновку. Ромочка, маньячина моя ненаглядная, раскоше-елился. Чуть слезы умиления на глаза не навернулись. — Отличный гаджет, мне подходит. А точно не переварит?