Космические скитальцы
Шрифт:
— И вы никогда не делаете исключений? — задала Лина уточняющий вопрос, надеясь, что все сейчас обернется шуткой.
— А какого черта? — пожал плечами президент.
— Действительно, господин президент, — осторожно согласилась Лина, почувствовав в словах собеседника некоторую агрессию, — я имею в виду нечто другое. Водка, насколько я знаю, очень серьезный спиртной напиток, а вам каждый день приходится принимать решения, которые, возможно, влияют на судьбу мира…
Президент, услышав высказывание Лины, рассмеялся.
— Да в политике
Лина переварила услышанное и доверительно спросила:
— Господин президент, если уж у нас пошел такой… неформальный разговор, а как ваша семья?..
— Я один. Была жена алкоголичка, и я с ней покончил, — внятно выговаривая слова, ответил президент.
— Покончили морально? — с надеждой спросила Лина.
— Почему морально? — пожав плечами, ответил президент. — Нормально. Физически. Утюгом. Хотел из пистолета, да засунул куда-то. Ну, пошел на кухню, взял утюг и по голове. Вот вам и мораль.
— Я ничего не понимаю, — растерялась Лина, — если вы шутите… это слишком острый юмор для меня…
— Какой там юмор, я что, на дурака похож?
— Не-ет, — не очень уверенно ответила Лина. Президент посмотрел на часы и сокрушенно покачал головой.
— Мое время кончилось? — с надеждой спросила Лина.
— Да кончилось вообще-то, но что-то я разговорился… А! Черт с ним. Дела подождут. Расскажу тебе еще одну историю. На мое место перед последними выборами претендовал один гад. По всем прогнозам впереди меня шел. А мне проигрывать нельзя было. Ну, никак нельзя. И я придумал. Мои друзья напоили гада и подсунули ему четырнадцатилетнюю девицу. А наутро — скандал! И на выборах избиратели дали моему сопернику под зад. А? Какова политика?
— Я просто в шоке, — тихо ответила Лина.
— Вот поэтому ты и не президент, — подняв указательный палец, сказал хозяин кабинета.
— Но вы страшный человек! — решилась Лина.
— Ужасный, — сокрушенно согласился президент. — Ты еще не все знаешь. Я взятки беру!
Ага!
— Крупные? — только и спросила Лина.
— Нет, ничем не брезгаю. Недавно вот взял борзыми щенками…
— Зачем вам щенки? — ахнула девушка.
— Я их мучаю… Я ж говорю — страшный человек…
— Но, в таком случае… вас нужно судить! — выкрикнула Лина.
— А кто осмелится? — гадко улыбнулся президент. — Всем глотки порву! Всем!!!
И в этот момент резко открылась дверь. Лина оглянулась и увидела, как в кабинет заходят какие-то люди. Трое из этих людей направились к президенту, накинули ему на запястья наручники и сноровисто обыскали. После этого к нему приблизился четвертый человек и хорошо поставленным голосом произнес:
— Господин бывший президент, именем преданного вами народа, вы арестованы. Прошу вас следовать за этими людьми, — четвертый показал на обыскивающих его деятелей, — и соблюдать благоразумие.
Через минуту в кабинете не было никого, кроме маленького человека
— На суд этого подонка вам пришлют именное приглашение. Надеюсь, вы захотите освещать ход процесса?
Оставшись одна, Лина прикрыла глаза и подумала: «Интересно, кому-нибудь из журналистов доставался когда-нибудь такой материал? — Она перебрала в памяти все известные ей великие журналистские имена. — Нет. Никому. Я первая! Вот оно, счастье!»
Глава 26
Планета «Солсимпсон»
— Профессор Симпсон! Как я рада вас видеть! Садитесь в машину. Нас уже ждут.
Девушка, которая вчера мучила профессора из-за реферата, сегодня улыбалась ему милой улыбкой из открытой двери автомобиля.
— Как вы спали? — продолжала лучезарно улыбаться девушка. — Кстати, я вчера не представилась, извините. Меня зовут Моника. Я ваш референт.
Она протянула Солу руку с длинными аккуратными пальцами.
Он вдруг вспомнил про листы, которые лежали у него на коленях:
— Вот мой реферат. Правда, я не успел его перепечатать, — он протянул ей пачку.
— Ну что вы, — с мягким укором сказала Моника. — Это я мигом.
Она достала из отсека ноутбук, сканер и быстро считала текст на дисплей.
Дальше подключила компьютер к принтеру и спросила:
— Каким цветом? Коричневым, да? Он так пойдет к вашим глазам.
— Прекрасно, — согласился Сол.
Через минуту у него была аккуратная пачечка отпечатанных листков. Моника вложила ее в кожаную папку с золотым тиснением на обложке.
— А вы завтракали? — спросила она.
— Нет, не успел.
Моника озабоченно покачала головой:
— Ну как же так? Вам предстоит такой напряженный день!
Она открыла небольшой шкафчик в переднем сидении и достала из него поднос с серебряным столовым прибором и антикварной посудой.
— Нет, на голодный желудок нельзя, — бормотала она, укрепляя поднос перед Солом на специальных зажимах и расставляя на нем тарелки с едой. — Вот. Подкрепитесь, профессор.
Разглядев содержимое тарелок, Сол обнаружил на них все ту же неизменную жареную индейку, барбекью, кентуккского цыпленка и ломоть яблочного пирога. Брокколи на этот раз не было.
Лимузин с тихим шуршанием несся по разделительной полосе шоссе. Полицейские, изредка попадающиеся по пути, завидев машину с Солом, вытягивались по стойке смирно и застывали с приставленной к козырьку рукой в белой перчатке.
Неторопливо двигая челюстями и поглядывая в окошко, Сол предавался приятным размышлениям:
«Нет, все-таки я не зря торчал в лупиновской тюрьме столько времени. Стоило провести там столько лет, пережить несколько ревитаций, чтобы сейчас, пройдя через многие невзгоды, получить давно заслуженное признание. Нет, не зря ты прожил свою жизнь, старина Сол!»