Космические волки: Омнибус
Шрифт:
— Влка Фенрюка! — рявкнул Ингвар, отбрасывая изуродованный труп чужака, который с приятным хрустом врезался в край перевернутого пыточного стола.
Напрягшись в предвкушении, Космический Волк собирался атаковать оставшихся ксеносов, но тут на визоре шлема мелькнула краткая команда — «исказитель плоти», — заставив резко поднять голову.
Гемункул выбрался на открытое место, спускаясь с вершины груды тел, сваленных в центре зала. Он парил высоко над залитым кровью полом, плащ из содранной кожи трепетал от вибрации суспензорных колонн. Все шестеро космодесантников немедленно открыли огонь, и костлявое тело исказителя плоти скрылось за облачками
Это не остановило гемункула — волны от соударений болтов обрисовали границы некого энергетического поля, сквозь спокойные участки которого Ингвар видел немыслимо древнее лицо, с глубочайшим презрением взиравшее на бойцов Караула. Создание сделало какой-то жест, и цепи, на которых к вершине купола подтаскивали тела пленников, с лязгом рухнули вниз, собираясь витками.
Немногочисленные выжившие воины эльдар теперь пытались дать отпор космодесантникам, выпуская очереди заостренных осколков, но их противодействие не имело значения. Ворр и Прион вели подавляющий огонь с большим разбросом, прижимая ксеносов, пока остальные воины «Оникса» преследовали гемункула.
Всех обогнал Леонид — не прекращая стрелять из болтера, он подпрыгнул и ухватился за нижние звенья болтавшихся цепей. Однако, стоило латной перчатке Кровавого Ангела сомкнуться на металле, как его тело тут же содрогнулось в конвульсиях, охваченное разветвленными разрядами энергии. Доспех Леонида задымился, и воин тяжело рухнул на пол.
Ингвар бросился к нему, выискивая признаки жизни и одновременно продолжая вести огонь по исказителю плоти. Впрочем, Кровавый Ангел уже поднимался на ноги, хоть и не без труда.
— Припас пару трюков… — отрывисто произнес Леонид, снова наводя болтер.
— Как и мы, — прошипел Ксаташ, снимая с оружейного пояса луковицеобразный предмет, выглядевший таинственнее и чужероднее всего остального в зале. «Взведя» объект щелчком пальца, космодесантник швырнул его в гемункула. Прежде чем существо успело отреагировать, загадочный предмет взорвался неоновым вихрем, от центра которого побежали, разворачиваясь веером, спирали ударных волн.
Энергетическое поле гемункула треснуло и раскололось, словно разбитое стекло, и над сценой резни пронеслось нечто, подобное пронзительному стону. Тварь устремилась вниз, отчаянно тряся хваткими цепями, пока мистическое оружие Ксаташа продолжало разъедать её защиту.
Каллимах уже поджидал врага, наводя оружие в форме когтистой лапы, чисто-белое, словно вырезанное из слоновой кости. Прицелившись, он выстрелил в тот же миг, как чудовище рухнуло на пол, и дергающегося исказителя плоти окружило облако ослепительного сияния. Свет немедленно начал сгущаться, заковывая чужака в чём-то вроде быстротвердеющего кристалла. Ещё несколько секунд гемункул кричал, выплевывая слова, неведомые никому из космодесантников, голосом, напоминавшим скрип гвоздей по граниту. А затем кристаллическая ловушка сомкнулась, разом оборвав вопли и конвульсии ксеноса.
Как только угасли безумные вихри, высвобожденные «луковицей» Ксаташа, воины Караула Смерти увидели перед собой твердотельное стазис-поле, в центре которого, словно оса в янтаре, застыл пойманный исказитель плоти. На лице ксеноса застыла гримаса разъяренного крика, затерявшегося среди прозрачных слоев ксенотеха.
Зрелище оставалось таким же ненавистным для Ингвара — он терпеть не мог ведьмачье оружие, запретное для всех, кроме служителей ордоса. Болтер и клинок — этого должно быть достаточно. Впрочем, сейчас некогда было сожалеть о применении чуждых
— Защитное построение! — скомандовал Каллимах, вновь поднимая болтер и выпуская волну бесшумных болтов.
Бойцы «Оникса» отступили к центру помещения, туда, где лежало заключенное в стазис тело исказителя плоти и прыгали по полу редкие искорки электрических разрядов. Видя, что космодесантники сдают позиции, пленники, сохранившие способность говорить, разразились криками о помощи, поворачивая к ним безглазые лица и протягивая окровавленные обрубки рук. Несчастные поняли, что несущие муки вновь пришли за ними, и остатки рассудка заставляли людей цепляться за последнюю надежду — освободителей, явившихся столь внезапно.
Ингвар присел рядом с Ворром, вместе с Палачом выпуская во врага один болт-заряд за другим. Казалось, что они уже перебили всех ксеносов в комплексе, но на месте убитых постоянно возникали новые эльдар, которые оказывались в поле зрения так внезапно, словно вырастали из скалобетонных стен. Их стиль боя, и до этого напоминавший балет, достиг лихорадочного апогея — чужаки, петляя и пригибаясь в безумном танце, неслись сквозь ураган огня к своей цели в центре зала.
Счетчик боекомплекта Ингвара со щелчком показал «ноль», и он инстинктивно потянулся за клинком. Космический Волк, видевший, как быстро ксенос одолел Каллимаха, заранее наслаждался возможностью немного поработать мечом.
«Ещё чуть поближе…», думал Ингвар, глядя, как подтанцовывает к нему ближайший эльдар.
Но тут мощный взрыв разнес на куски крышу зала собраний, превратившуюся в облако металлических обломков и осколков бронестекла. Вслед за этим раздался громкий глухой шум, усиливающийся с каждым мгновением. Нисходящий поток воздуха, гонимый могучими двигателями, поднимал клубы пыли вокруг космодесантников и отбрасывал прочь сбитых с ног чужаков.
Ингвару не нужно было поднимать взгляд, чтобы распознать корабль, снижающийся под уничтоженным куполом. Секунду спустя зарокотали тяжелые болтеры, оставляя кровавые борозды в рядах уцелевших ксеносов, превращая их тела в брызжущие кровью комки разорванной плоти и осколков брони. Зал собраний грохотал, словно гигантский барабан, вихри, поднятые десантно-штурмовым кораблем, колотили о стены обломками крыши.
— Ну, есть мне что забирать? — саркастически поинтересовался Жоселин по вокс-каналу отряда.
— Открывай, — резко бросил Каллимах, подступая к «кокону» гемункула.
Только сейчас Ингвар поднял голову, рассматривая чернильно-темные обводы «Тени», зависшей в десяти метрах над ними. «Громовой ястреб», парящий на атмосферных двигателях, закрывал собой значительную часть взорванного купола. Как и у любого корабля Караула Смерти, борта «Тени» были увешаны грузными артефактами археотеха, а единственным опознавательным знаком служила «мертвая голова», символ Ордо Ксенос. Установленные на спонсонах тяжелые болтеры, содрогаясь, вели огонь на полной мощности, разрывая на части уцелевших эльдар, бездумно рискнувших пошевелиться. Очереди из установок прошлись по залу, скрывая дальние стены за клубами пыли и раскрошенных обломков лепнины.