Космический Патруль

Казанцева Марина Николаевна

— Что, сударь, довольны своей шуткой? — резко спросила она. — Хорошо же вы мне помогли, подсунув Ланселоту такие замечательные доспехи!

— Ну вот. Вот так всегда. — тут же утратил свой довольный вид Зелёный Человек. — Сначала просят, а потом ругают.

— Кто эти люди, что напали на Камелот? — наступала на него разгневанная королева.

— Откуда знать мне?! — изумился он. — Какие-то захватчики из чужих земель.

— Откуда у них на вооружении арбалеты? — не сдавалась Джиневра. — Откуда такие осадные орудия?

— Да право слово, королева! — отбивался он. — Я не разбираюсь в таких вещах! Да мало ли чего может свалиться с небес на грешную землю! Я могу платье даме подарить, рыцарю — доспехи. Могу устроить маленький фейерверк, или большой — разницы нет. Могу послать караван с одеждой и жестяной ванной, могу навести морок на одного старого дурня, который не знает, от кого родилась его дочь. Могу наврать немного для забавы, но

командовать войсками — увольте, не моя работа!

— Ну, хорошо. — немного умерила свой гнев Джиневра. — Откуда вы взяли эти латы, что подарили Ланселоту?

— А, это… да я их не брал ниоткуда, они там давно хранились. Я только пробрался накануне вашего представления у озера и немного их почистил. А уж кто их туда подбросил, я не знаю. А здорово вы, королева, разыграли драму у озера! Надо же, а ещё у меня помощи просили!

Зелёный мошенник рассмеялся, словно его и в самом деле забавляла ситуация.

— Я так устала. — сказала королева, бессильно опускаясь на вздыбленный корень дуба. — У меня нет никаких объяснений на все вопросы, что задаёт Ланселот. Я вообще не понимаю, что творится.

— А вам обязательно требуются ответы на все вопросы? — удивился Зелёный Человек. Он небрежно ткнул пальцем в ствол дерева и тоже присел на толстый корень, который тут же выдрался из заснеженной земли и услужливо изогнулся в подобие кресла. — Некоторые вещи следует принимать без объяснений. Видите ли, как-то раз вы обмолвились, что желаете понимать пути Судьбы. Но это невозможно, уверяю вас, милая королева! Судьба ни с кем не делится своими планами. Зато можно научиться быть чутким и принимать те подарки, которыми она надумает вас одарить. Все проблемы человека в том, что он никак не способен отказаться от своих иллюзий, а иллюзии состоят в том, что человек дерзает полагать, что ему доступно понимание событий.

— Вот как? — усмехнулась королева. — Сделайте одолжение, продолжайте.

— С удовольствием. — согласился лесной волшебник. — Среди людей безнадёжно укрепилось мнение, что добрые намерения непременно должны в итоге рождать благие результаты. А всё, что выходит за пределы бескорыстных порывов, есть зло и ни к чему, кроме зла, привести не может.

— Поздно спохватились. — насмешливо ответила Джиневра. — Не кем-либо, а человеком сказано: благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Определённо, милая, вы не с нашей планеты. — отозвался Лесной Король. — Но само ваше замечание говорит о том, что ваша раса прошла немало по пути познания самих себя. Должно быть, много горьких наблюдений пришлось сделать вашему народу, чтобы придти к такому парадоксальному, и, как ни парадоксально, простите за тавтологию, верному выводу. Да, человек тёмен и низок, но сам с простодушием дикаря не верит в собственную низость, а предпочитает кивать на какую-то неведомую космическую причину, которая обращает в противоположность все его благородные мотивы.

— Вы имеете понятие о космосе и иных расах?! — изумилась Джиневра.

— Конечно. — кивнул Зелёный Человек. — А вы думали, что вам одним известно, что существуют иные миры, гораздо более древние и могущественные, чем наша затерянная среди звёздной пыли маленькая и беззащитная планетка? Ведь вы забыли, леди, что я, хотя и называюсь Зелёным Человеком, на самом деле совсем не человек.

— А кто же? — невольно затаила дыхание Джиневра.

— Я дух. Блуждающий космический дух. Я поселился здесь давно, потому что мне нравится этот юный мир. Иногда я помогаю путникам, а иногда благодетельствую бедным девушкам. Мне нравится оказывать маленькие услуги, но нередко люди пытаются использовать меня в своих целях и потом клянут за результаты.

— Так было с Мерлином? — спросила королева.

— Откуда вы знаете про это? — изумился дух. — Ох, подсмотрели! Ну, вам, людям, просто бессовестно упрекать меня в неискренности!

— Ближе к делу. — прервала его сетования Джиневра, немного польщённая тем, что сумела провести духа. — Итак, что хорошего вы сделали лично для меня и для Ланселота?

— Меня просто поражает этот хладнокровный практицизм! — воскликнул Зелёный Человек. — Ну, хорошо. Вам хотелось заполучить в личное пользование сего обольстительного молодого человека? Э, нет! Не надо возмущённых жестов! Я говорю прямо и без спасительных для вашей чуткой совести уловок. Я вижу, вы более не возражаете. И правильно: нет хуже между умными людьми прибегать ко всяким ханжеским ужимкам. Куда уместнее называть вещи своими именами. Да, юноша хорош, но очень уж прямолинеен и наивен. Но что поделать, имеем дело с архетипическим явлением. Дорогая леди, для вас, наверно, будет открытием такая правда: истинный средневековый рыцарь не существует в отрыве от своей эпохи, его невозможно вырвать из его реальности и перенести в иное нравственное измерение. Уже догадались? А почему? Не знаете? Всё довольно просто: будучи продуктом своего времени и царящих в нём этических законов, он не имеет права на самостоятельное

мышление, он есть орудие монаршьей воли, он есть воплощение рыцарских законов. Когда он нарушает их, то идёт вразрез со своей сущностью и оттого теряет не только всякую привлекательность, но и волю к жизни. У вас, мне кажется, был трагический инцидент, когда вы потеряли приз, который уже почти держали в руках. И оттого вы были нынче гораздо осторожнее, старательно заманивая рыцаря к себе и приучая его к мысли, что подвиг вашего избранника есть лишь его личное дело. Браво, королева, вы прекрасно справились с задачей! А переломить надо было ведь ни много и нимало такую несгибаемую вещь, как архетипическое сознание! Вам удалось сделать это и не сломить рыцаря, как личность! Но сделать это удалось не как иначе, как вырвав его из оков общественного долга. Скажи вы ему: пойдём, Ланселот, оставим короля, будем жить лишь для самих себя — он с негодованием отрёкся бы от вас. Но всё произошло иначе — он выброшен трагическим и на первый взгляд нелепым стечением обстоятельств за пределы королевских нужд. Он — изгой. Он страдает. И только вы, Джиневра, остались той нитью, что позволяет ему не утонуть в глубинах отчаяния, только вы связываете его с жизнью. Теперь он ваш. Верный слуга и пылкий любовник. Сейчас для него переломный момент, всё кажется ему унылым и мёртвым, как этот зимний лес. Только забота о вас заставляет его совершать усилия и искать простые и необходимые человеческие вещи — еду, кров, тепло. Вы пошли за ним в изгнание, вы не оставили его, и со временем он оценит это. Осталось малое: расширить сознание вашего избранника, помочь ему увидеть нечто большее, чем те претенциозные цели и ценности, что ставил перед собой всё тот же Мерлин. Можно подумать, если у короля Артура не будет наследника, весь мир рухнет и сама жизнь прекратится за ненадобностью! Какой вздор!

— Так что я должна сделать? — спросила королева, очарованная этой речью.

— Вот это хороший подход к делу. — одобрил Зелёный Человек. — Как я и говорил — расширить его нравственный горизонт. Видите ли, моя леди, простые вещи иногда кажутся такими заумными. Если бы все средневековые жители были типичными образцами варварского мышления, то весь мир походил бы на марионеточный театр, а это не так. Малая толика отрицательного — и вот вам бесконечность вариантов, при том каждый есть личность. Только средневековые схоласты способны требовать от живой материи абсолюта, на самом деле к такому ангельскому идеалу ближе всех скорее уж ваш Ланселот, а все прочие гораздо больше похожи на людей. Видите ли, он слишком безупречен, оттого этот небезгрешный мир и выбросил его из своего лона. Он бескомпромиссен, он прямолинеен, он слишком честен и не в состоянии мириться с тем, что кто-то может хитростью добиваться своей цели. Не оттого ли вы, Джиневра, таите от него многое такое, что до сих пор помогало ему выжить? Не потому ли, что он всё ещё способен отторгнуть все ваши тайные уловки вместе с вами? И правильно: он ещё ребёнок в деле жизни и ему ещё только предстоит разобраться в своей душе. Вы сами-то идеалистка, Джиневра, и тоже предпочитаете прятаться от мысли, что способны в своих целях прибегнуть к некоторым, так скажем, обходным маневрам. Так поступает большинство здравомыслящих людей. Не обязательно, подобно Турквину, делать свою душу вместилищем порока. Но зато, заметьте, этот анти-рыцарь с большой дороги по уровню сознания стоит гораздо выше архетипического образца самой чистой пробы. Именно так, к позору всех благих богов: сознание личной ценности перед самим собой возносит человека над болотом социума. Увы, моя королева, эта очевидная мысль доступна только самым развитым индивидуумам, где бы они ни родились. Так что, бросьте негодовать по поводу странных обстоятельств, что ввергли вас в бегство и бедствия. Какая разница, как они выглядят?! Важно, каковы их плоды!

— Плоды таковы, — прервала его Джиневра. — мы в одни в лесу, без тёплой одежды, без очага, без пищи и без ясной цели. Нам просто некуда идти. У Ланселота даже не во что одеться. Не посоветуете ли намечтать сундук с одеждой, а заодно и те доводы, которые бы убедили Ланселота в том, что это всё в порядке вещей?

— Так и я о том же! — вскричал лесной волшебник. — Как мне нравится ваша практичность! Честное слово, мы с вами родственные души! А как вы думаете, милая Джиневра, зачем тут я и почему ваш конь привёл вас к этому каменному склепу?!

И, поскольку она не отвечала, потеряв дар речи от изумления, продолжил:

— Вы, наверно, думаете: а что за идиоты построили здесь этот здоровенный каменный склеп? Отнюдь, отнюдь, моя дорогая! Это портал! И, думаете, куда он ведёт?! Ой, слепота! Вы не догадываетесь, что, помимо того, что видно вашим смертным очам, существует ещё и нечто невидимое? Сущности, которых не узреть глазам, уткнувшимся в навоз бытия! Иные сферы, которые религиозная доктрина всех времён называла раем! Проникнуть в них и пользоваться их обильными дарами, познавать тайны естества — вот что я называю расширением сознания! Так пользуйтесь же, милая!