Космогония Русского Фанатизма
Шрифт:
Тревога и смятение
Дул сильный ветер, было трудно идти. По лицу хлестали оборвавшиеся листья вперемешку с каплями холодного дождя. Ему бы вернуться и не продолжать прогулку, но Пётр не мог решиться. Характер, закалённый жизненными передрягами, был твёрд. Он понимал, что не время для столь длительных прогулок, но изменить ничего не мог. Натянув капюшон сильнее на голову, продолжил свой путь. Ему не давали покоя мысли о вчерашнем разговоре, всю ночь он перебирал каждое слово, переставлял их местами, искал хоть какое – то объяснение. Почему с ним так обошлись, что он сделал не так ? Предположения, словно рой пчёл шуршали между собой, заставляя идти по лесной
И вдруг стало очень тихо, так же неожиданно, как и началось, когда он вышел на прогулку после плотного завтрака.
Вставать ему не хотелось, он лежал на спине и смотрел в небо. Зрелище завораживающее: в какие – то считанные минуты небо становится чистым и ясным. На светло-голубом фоне из-за макушек вековых деревьев стали заметны проблески жизни. Крохотные пернатые, чирикая и перекрикивая друг друга, создавали приятную какофонию, ласкающую слух Петра. Его взгляд медленно рассеивался, погружая в лёгкий транс, ни сырость, ни прохладный воздух больше его не интересовали. Сказались нервные перегрузки последнего времени. О н закрыл глаза. С тало тихо и спокойно. Все мысли и переживания куда – то улетучились, ароматный запах осенней травы опьянял сознание, как ни что другое на этой земле.
Понимать и любить свою землю, наверно, не может ни одна другая раса людей, как русский народ. Это состояние души человека, и тут совсем ни причём религия или история. Пётр понял и осознал этот момент, когда купил свой дом недалеко от города, в котором родился и вырос. Этот город ничем не отличался от тысячи других городов России. Название улиц, архитектура и планировка застройки тоже не имела никакого отличия. Практическое обезличивание города стал о сильно заметно о, когда Пётр пришёл из армии. Уже тогда, будучи совсем молодым человеком, прошедшим нелёгкий армейский путь, он поставил перед собой огромную цель он решил изменить этот город.
Сколько он пролежал бы на мокрой траве, трудно представить, если бы не маленькие, крошечные обстоятельства, которые в обыкновенной жизни мы не видим и не стараемся обращать на них внимание. В поисках убежища, карабкаясь по направлению к тёплому воздуху дыхания Петра, карабкалась по скользкой ветровке маленькая козявка. Подобравшись к самому носу и подумав, что ноздря – это то самое убежище, которое она искала уже долго время, попыталась туда залезть. И вдруг несмотря на такой успех, с огромным свистом и грохотом полетела куда-то, куда ещё секунду назад и представить не могла. Вот если бы у меня были крылья, успела подумать козявка, как тут же оказалась поймана пролетающим пернатым другом.
Пётр, встал, чихнул ещё пару раз, подумал: “Вот надо, подхватить успел”. Отряхнувшись, вышел на тропинку и, ускорившись, побежал в сторону дома. Одна мысль стояла перед глазами: горячая ванна или интенсивный душ. За столько лет работы главой администрации он успел обустроить свой быт всеми видами отдыха мыслимыми и не совсем. Тяжёлая работа требует серьёзного отдыха, восстановиться не так уж просто, как кажется. Это когда ты молод, достаточно выспаться, и утром ты опять готов покорять вершины политических и экономических вершин, всё легко и доступно. Только с возрастом начинаешь понимать ценность своего здоровья и жалеть об опрометчивых решениях, втягивающих тебя в ненужный жизненный опыт. Мудрость приходит с годами и, как мы знаем, посещает она не каждого.
Отогревшись в горячей ванне, укутавшись в огромный плюшевый халат, Пётр попросил жену принести ему горячего чая с лимоном в кабинет. Всматриваясь через приоткрытую дверь, он наблюдал, как по коридору двигалась Инга, держа в руках поднос с подстаканником советских времён с живым кипятком, интенсивно парящем на протяжении всего пути. Какая она всё-таки милая и добрая женщина. Её преданность своей семье восхищала Петра, он гордился такой находкой, случившейся в своё время. Встретить такого человека как Инга, в те далекие, непростые времена, когда люди кругом обозлённые и голодные, когда государственность всей страны держалась на волоске, ложь и обман как пожизненные сателлиты кружились вокруг каждого человека настоящее чудо. Доброго и честного человека встретить было не просто, и то, что ему так повезло с Ингой, во многом заслуга его матушки.
Переведя взгляд на книжный шкаф, он подумал, вот теперь – то будет время книги почитать. Раньше Пётр любил читать, его стремление к знаниям особенно обострилось после армии, как будто слетела пелена с сознания, и он понял силу информационного поля.
Она придавала уверенность в своих решениях и стремлениях, позволяла легко преодолевать трудности и самое главное, знания расширяли круг знакомств и притягивали хороших людей.
Чай горячий. Смотри не обожгись, Инга поставила поднос с чаем на стол . – Почему ты так смотришь на меня? Т ебе ещё что-нибудь нужно?
Нет, милая, спасибо за чай.
Инга пощупала лоб Петра, удовлетворительно покачала головой и пошла по своим делам.
Пётр обхватил ладонями подстаканник, пытаясь заглянуть на дно стакана , слегка подул, чтобы остудить горячий напиток. Чай источал свежий и ароматный запах лимона и мяты . Какой волшебный запах, вдыхая, подумал он, как в это же самое мгновение струящиеся солнечные лучи скользили по книжному шкафу и добрались до стеклянной дверце бара , з а которой стоял целый арсенал напитков, нетронутый с давних времён. На одной из бутылок сияли громадные золотые звёзды, они как солнечны е зайчики светили ему прямо в глаза. А за мгновение до этого он смотрел на подстаканник, обнятый ладонями и между ними оказалась инкрустация земного шара со звездой, в целом это было изображение герба союза советских социалистических республик.
Пётр поставил стакан с чаем на стол, встал с тяжестью в ногах и подошёл к бару. Открывая дверцу и протягивая руку к этому прекрасному напитку былых времён, он произнёс шёпотом : “Звёзды сошлись , и это знак свыше , нельзя игнорировать ”
Он посмотрел на год изготовления и чуть не ахнул, широко раскрыв глаза, там было выбито 1964 год. Этикетка слегка выгорела на солнце, но от этого ещё кристальней выглядела сама жидкость. Мизинцем этой же руки он прихватил коньячную стопочку, которая выглядела как кубышка.
И пока чай остывал, Пётр медленно, наслаждаясь ароматом напитка, глоток за глотком опустошил кубышку. Вот теперь можно и чай начинать, как в старину поговаривали перед чаем и барыня пила.
Улыбнувшись таким смешным мыслям, он перебрался на диван, который также часто выручал его в непростое время великих трудов праведных.
Всё располагало немного вздремнуть, но нет, рядом на столике как специально лежала огромная стопка фотографий рядом с альбомом. Пётр потянулся, взял альбом и стал рассматривать старые фотографии, под это зрелище вскоре и уснул.