Шрифт:
КОСМОХАОС:
Отдельные произведения:
– повесть «Стороны»
– повесть «Спасенный».
Цикл «История государства космического»:
– ТОМ I «Становление и Обретение.
ПОВЕСТЬ
1
МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК. ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА. ГРАНИЦА СВЕТЛОГО ПОЛЯ И ТЕМНОГО УГОРЬЯ.
Расцветает сакура. Это была первая миссия рядового, когда он почувствовал смерть другого. Его рука залилась теплом после того, как убитый им человек повалился плашмя в землю. И на поле битвы расцветала сакура, окруженная пеплом планеты Сутор. Да, рядовой не представлял, что во время войн наступает истинная весна. И после этой миссии окончательно и не признает…
СПУСТЯ ДВАДЦАТИ ОБЩЕПРИНЯТЫХ КОСМИЧЕСКИХ ЛЕТ.
Двигателям звездолета ястреб-А1 едва не пришел конец. Ионные стимуляторы скорости остановили корабль, будто во времени. На минуты глаза Арцена Щелена-Халена залились красным, казалось бы, видел он, а алые оттенки заполонили космический корабль всюду. Металлические стены переняли на себя багряный закат нерабочего состояния транспорта, звездолет повис в вакууме вместе с неполадками. Казалось, воздушная циркуляция и передача остановилась вместе со звездолетом, а пилот застыл в дыхании. Вдох и выдох сейчас были самыми тяжелыми, что он представлял. И то, как отстать от своих собратьев по делу. Его корабль, подобный проклятому, отказал в работе, завис во всех пунктах управления, затормозил в питании так названным галактическим криттом. Однако, Арцену несказанно повезло с тем, что он остался с таким воздухом, который именно в этот момент становился для него целебным.
Пилот затянул плотнее ремни на своем кресле. Так он спасался от непокорности гравитации, точнее, ее отсутствия. Без черных узлов он бы остался парящим в воздухе. Впереди него экран. Рядовой даже не догадывался, в какой звездной системе человек оказался. Хален состоял в пугающей галактику Треугольника организации Захватчиков, или же Ордене Космического Перерождения, который в основном проповедовал человеческий шовинизм. Арцену несказанно повезло, что именно он происходил от людской расы, родился в северной половине галактики. Тогда Треугольник делился на две зоны, Темное Угорье и Светлое Поле. Арцен застрял на границе этих регионов, будто разрываясь между добром и злом. За несколько парсеков тебя уже ждут или тысячи организаций, противоборствующих с Захватчиками, или своя родная подмога. Рядовой одного из многочисленных секторов захватчиков под названием 38-30А остался один посреди такого удивительного космоса. Только его, как и остальных из Темного Угорья, преследовала одна цель – оставить галактику такой одинокой, такой пустой. Он знал, что многие отказываются от идеи человеческого шовинизма, стремясь лишь к верховенству. Они пугали, они погружали в страх несколько сотен народов на нескольких миллионах звездных систем…
Только Арцена уже не волновало, за чем охотился Орден Космического Перерождения. Он точно не поддавался и закону КосмоХаоса, был песчинкой среди незаурядных климатов планет или различных по величине звезд. Может, пилот сейчас блуждает по межгалактическому пространству? Движется, не догадываясь, до того же Кайреса, до той же Земли Знающих? И против этого пилот шел. Все его цели стали ничем перед тем, чтоб его отыскали.
Будто по корпусу вакуум пульнул астероид. Пилот в поясе? В ужасающих астероидных поясах Темного Угорья, занимающего лишь десятую часть галактики Треугольника, его точно не было. Тогда где он? Основная Цель Захватчиков – продвинуться через границу в свою пользу, оставив за собой разрушенные корабли, иногда убитые и лишенные жизни планеты, иногда народы в огромном океане ужаса, иногда опустошить ресурсы крупных исполинов, так названных газовых гигантов. Все для своей цели. И повиноваться остальным, неся за собой идею человеческого шовинизма…
Арцен осмотрелся. Его голову давило, но и через эту нестерпимую боль он увидел, что красный сигнал был даже за скромной щелью, через невозможное проникал в безвоздушный космос. Шея пилота затекла. Он будто проспал то, как его ищут. Долго и нудно выбрасывают впустую синее топливо. Или пилота, вообще, позабыли и устремились дальше покорять галактику? Медленно пролетят планетарные системы, ознакомятся с ними, оставят на более пригодной земле вышку и провозгласят звездный очаг собственностью Ордена. Арцен попытался вздохнуть. Его попытки так и остались бесплодными. После долгого удержания в корабле он отцепил себя от ремней и вспарил в помещении управления. После этого красного свечения наступила всеобъемлющая темнота
Его ноги были легче воздуха, руки превращались в подобии перьев, которые лишились своих пышных волосинок и оставили острую легкую струну. Голова в невесомости погружалась в озеро камней, отставала от тела. Арцен еще не сошел с ума, но все происходящее походило на проказу времени. Привычные законы физики остановились с хорошим самочувствием пилота. Он остался один. Тот, кого с детства забрали в армию сектора 38-30А Ордена Космического Перерождения, нареченного народами и расами просто Захватчиками, которые вошли в обиход среди Треугольника именно под этим названием. Недавнее противостояние против республики Захара, имевшей под властью целую звездную систему, окончилось не только многолетней блокадой, но и пустой тратой биологических и механических ресурсов. Легендарная цитадель предков Космического Перерождения, Храм Планет, совершала полный оборот за пятьсот общепринятых космических дней, а дни – за двадцать часов. Так складывалось летоисчисление Треугольника, и в путаном списке годов Арцен был замкнут под тысячи крепкими обсидиановыми цепями галактики. Он за эти отметки на календаре проживал не пятитысячный год с введения общепринятого стандарта Треугольника, а триллионный. У Арцена давно не соображала голова. А на корабле и не тикало время после поломки основных компонентов звездолета. Один общепринятый день, другой, и пилот чувствовал тягу бесконечности. Так думали все, без исключения, члены Захватчиков…
И Арцен этому был не рад. Щелен имел собственное имя, это разрешалось только при соглашении одного из четырех отделов сектора. Каждому выдавался свой код. У Халена он был «38-30А-01А». Он протянул свою руку до рычага, сдвинутого к летающему в рубке телу. Им он регулировал полет двигателей и то, как циркуляция скорости соплы далеко вытолкнет застывший корабль. Звездолет в умиротворенной медитации постепенно скакал до рубежей, но до световой скорости оставалось несколько общепринятых космических веков.
– Командир Секор, вы меня слышите?
Это имя он слышал как раз несколько космических дней назад. Грубым голосом он будто интересовался не у главы, а у самого себя. Поломка не давала дослушаться до командующего. Арцен посмотрел на радар, и тот темный. Черная посудина сидела посреди системы управления, как самая ненужная. И сотни погасших низких лампочек здесь и на стенах.
Щелен сохранял спокойствие. Датчик электронного календаря шел не по своему стандарту, а катился назад. Мифический Храм Планет, которому дали свое вселенское значение Треугольнику, сводил пилота с ума. Убивал его самого.
– Командир Секор, вы меня слышите? – повторил Хален.
Голос рядового был груб от старости. Рулевому же сорок лет! Некоторые скажут, что это мало, но Арцен чувствовал себя изможденным и измученным временем. Сколько он провел на корабле? Сотни космических часов? Дней? Сколько провел один из тех, кто участвовал в захвате Треугольника? Тот, кто был среди зловещей организации среди тысяч и десяти тысяч противоборствующих организаций против Космического Перерождения? Великие Проповедники и Ученики Космохаоса, которые заложили основу высокотехнологичной галактики, бы возродились из праха и вновь похоронили себя ради боли…