Космопорт, 2014 № 05 (6)
Шрифт:
— Как это понимать? — Алеф расстегнул верхнюю пуговицу на кителе. — За мной больше не числится никакой техники.
— Ну как же, товарищ старший сержант. — Ермаков вытянул из стопки один лист и, найдя нужное место, пометил его ногтем. — Приспособление «конечность верхняя, модифицированная «2-РРД» шестипалая, левая — две штуки. Комплект для передвижения «Кузнечик» — один, модификация «вихрь»…
— Что за… — Алеф завращал головой.
— Вы хотите сказать…
— … комплекс многофункциональных устройств на основе псевдоплоти, — продолжал полковник, — включающий
Алеф ударил кулаком по столу.
— Всё это моё! По условиям контракта, мне обязаны устанавливать протезы и псевдоплоть, заменяющие органы, потерянные во время боевых действий. Я могу показать контракт…
— Всё верно, товарищ старший сержант, — полковник, наконец, оторвался от бумаг. — Но, учитывая закон о градации техустройств от января позапрошлого года, при выходе на пенсию раньше положенного срока наше министерство обязано изымать все приспособления, имеющие боевое предназначение, а взамен выдавать демобилизованному их гражданские аналоги, — он повернулся к улыбающемуся Агапову. — Товарищ майор, покажите, пожалуйста, технические приспособления, которые мы должны выдать старшему сержанту по условиям контракта.
Майор с готовностью вскочил, подбежал к одному из шкафов, и, выдвинув панель, достал что-то, напоминающее белую длинную колбасу.
— Конечность верхняя, левая, немодифицированная, модели «Каскад-86». Установка и два года обслуживания — бесплатно. Конечность нижняя, левая…
— Это? Это… это рука? А где локоть и… остальные пальцы?
— Исследования, проведённые нами, показывают, что идеальное восприятие конечности будет даже в случае с тремя пальцами, при условии, что два из них — противостоящие, — размеренно проговорил Ермаков. — А локоть на этой модели и не нужен — в конечности нет твёрдых материалов, и она является верёвкообразным аналогом…
— Но тогда получается, что противостоящий палец один! — закричал Алеф.
— Нет-нет, что вы! Противостоящими пальцами считаются только те, на которых есть суставы и которые могут сгибаться…
Алеф открыл рот, хотел было что-то сказать, но затем сжал зубы и несколько раз вздохнул.
— Хорошо, — сказал он. — А если я хочу оставить протезы себе?
— И правильно! — майор быстро закинул белую колбасу обратно в шкаф и достал оттуда лист бумаги. — Всё правильно, отличный выбор! Вот, ознакомьтесь, — он сунул Алефу бумажку. — Прайс-лист!
Алеф опустил глаза и прочитал цифру. Затем прочитал ещё раз. Потом поднял глаза и посмотрел на майора.
— Это… за всё?
— За всё! — майор, улыбаясь, повернулся к полковнику. — Он спрашивает за всё ли это, вы слышали, товарищ полковник? Естественно нет! Это только за лицевой комплекс и внутренние органы. Дальше — за конечности.
Алеф посмотрел на лист и прочитал следующую цифру. Затем — следующую.
— У меня…
— У вас нет таких денег, вы это хотели сказать? — с готовностью подсказал Агапов. — Мы понимаем, понимаем. Для таких, как вы
— Кредитования? — Алеф подумал, затем кивнул. — Хорошо, я готов.
— Кредит даётся на пятнадцать лет. Больше, увы — не можем, сами понимаете, процент самоубийств среди инвалидов… — Агапов подсунул Алефу ещё один лист. — Вот здесь бумажечка, ознакомьтесь.
Алеф прочитал цифру.
— В месяц? — спросил он.
Майор улыбнулся ему.
— Я… — Алеф покачал головой. — Вся моя пенсия — и то меньше. У меня дети, и за квартиру надо платить.
— А вы найдите работу, — посоветовал Ермаков. — Так многие делают.
— Даже учитывая работу… у меня не хватит.
— Ну, — майор пожал плечами, — тогда откажитесь от чего-нибудь, — он протянул ему панель. — Просто вычеркните то, что вам не особенно нужно.
Алеф взял панель в руки и посмотрел на то, что будет с его лицом. Затем он посмотрел, на чём ему предлагают передвигаться. Несколько раз попытался было заговорить, но сразу же закрывал рот и заново перечитывал все характеристики. Наконец, он поднял взгляд на майора.
— Руки, — сказал он.
— Что, простите? — майор наклонился к нему. — Что вы сказали?
— Руки. Забирайте руки.
— Отличный выбор, товарищ старший сержант, — майор подождал, пока Алеф не распишется и взял из его рук планшет.
— Без рук ваша пенсия почти полностью перекроет ежемесячную выплату… не считая пени, конечно.
Алеф смотрел на свои руки.
— Но вы же до этого не дойдёте, верно? — поинтересовался майор.
Алеф смотрел на свои руки.
Вот только эти руки ему уже не принадлежали.
Ирма щёлкнула по панели и всплыло очередное окно. Она пробежалась по нему глазами и потянулась, чтобы его закрыть.
— Читай, — сказал ей Алеф.
— Тут… тут не подходит.
— Читай, — повторил Алеф. Он сидел на кровати, а на его коленях лежал уже заснувший Малыш. Гозек сидел рядом на полу и играл с какими-то машинками. — Вслух читай.
Ирма вздохнула.
— Курьер. Уборщик в мясной цех. Сторож в ночную смену. Кладовщик. Дезинсектор. Водитель уборочно-моечного аппарата. Консьерж в санузел торгового блока… Алеф, я…
— Читай, — сказал ей Алеф.
— Мясник в разделочный цех. Заменяющий почтальон на маршруте… нет, тут везде нужны нормальные руки… Гробовщик-мерчиндайзер. Продавец-консультант в отдел псевдоплоти. Чистильщик. Мойщик окон. Медбрат в доме престарелых… — она вдруг замолчала.
— Читай, — сказал ей Алеф. — Читай.
Ирма плакала.
Алеф рассматривал игрушки Гозека, пытаясь найти среди них космодесантника — и не мог.
— Читай, — вновь сказал он. — Должно быть хоть что-то.
Ирма вытерла слёзы, прижала ладони к вискам, вздохнула и вновь уставилась в панель.
— Разнорабочий на стройку. Чистильщик бассейнов. Газонокосилыцик…
Алеф посмотрел в окно и увидел, как стартует корабль. Ему показалось, что оттуда кто-то смотрит ему прямо в лицо, но это чувство быстро прошло.