Космопорт, 2014 № 05 (6)
Шрифт:
С огромным трудом человек дотащился до аппаратной. Ватные ноги отказывались служить опорой телу. Голова разбухала от боли, и мысли, предоставленные сами себе, натыкаясь друг на друга, суетливо бились в виски, ища выхода. Только руки что-то включали и выключали, повинуясь механической памяти. Сеанс связи с кораблём должен был состояться во что бы то ни стало.
— Орфей, Орфей!..Я — Орхидея. Приём.
— Здесь… Приём…
— Помехи… Орфей, как слышишь?
— Порядок.
— Что случилось? Приём!
— Отбой.
В
Звездолёт совершил посадку в километре от станции. Выждав положенное время, пока проводилась обязательная для таких посещений химико-биологическая обработка корабля и скафандров, люди ступили на Красную планету. Их никто не встречал.
Дверь входного блока распахнулась, как только люди подошли к ней. Тревога росла: режим «автомат» устанавливался только в двух случаях: когда дежурный покидал станцию либо… Ядовито-жёлтый глаз светового табло мигал, предупреждая о химической опасности, но анализатор воздуха был заблокирован, а перегородки между секциями, наоборот, отсутствовали.
Они беспрепятственно прошли всю станцию и нашли Орфея в приборном отсеке лежащим навзничь возле опрокинутого кресла. Ткань скафандра была изъедена какой-то загадочной «молью», защитное стекло шлема продавлено, а лицо почти сплошь покрывали чёрные игольчатые трубки-струпья. Шею Орфея обвивал тонкий бесцветный змееобразный шнур. Он тянулся к дверной щели, уходил дальше в жилой отсек, а затем — через окно в оранжерею. Его второй конец был зарыт в почву, а рядом распласталось белое студнеобразное существо, напоминающее земную морскую звезду. Два его чёрных глаза были полуприкрыты прозрачной плёнкой, и одного взгляда хватило, чтобы понять, что смерть уже поставила здесь свою отметину…
Люди работали молча и сосредоточенно. Каждый знал своё дело. Через полчаса все собрались в жилом блоке. Светловолосая девушка вошла последней. Она была биологом экспедиции и одновременно выполняла обязанности врача.
— Мы опоздали часов на шесть, — сказала она. — Реанимация бессмысленна. Смерть наступила от удушья.
Вопросов не задавал никто, всё было ясно и так — сделать уже ничего невозможно.
Молчание нарушил командир экспедиции:
— Мы обязаны выяснить причину гибели Орфея. Прошу каждого высказать свои соображения. Кратко.
— Но откуда здесь взялся здесь «шнур»? Или кабель?.. Который его задушил?
— Это не кабель, — глухо произнесла девушка. — Это — растение!
— Твоя шутка неуместна, — командир строго взглянул на молодого биолога.
— Утверждаю, это — растение! — рыжие глаза потемнели от волнения. — Похоже на орхидею, но произошла мутация, и теперь…
— Откуда оно взялось?.. Мы просмотрели все записи в журнале. Там нет даже упоминания о нём!
— Он увлекался селекционированием? — обратился командир к бортинженеру, давнему товарищу Орфея.
— Бедолага
— Но Орфей явно ухаживал за… «пришельцем», — заметил астроном экспедиции. — Об этом говорят следы в оранжерее: автополив, подкормка, ультрафиолетовая лампа…
— Угарный газ?.. Это тоже было необходимо, чтобы «пришелец» выжил, — высказал догадку бортинженер. — Вот почему Орфей заблокировал анализатор воздуха и надел скафандр!
— Но он ему не помог, как вы видели, — усмехнулась девушка.
— Значит, в смерти Орфея повинно растение? — спросил командир.
— Наоборот, Орфей убил его!
Несколько пар мужских глаз обратилось к молодому биологу, и неизвестно, чего в них было больше — удивления или негодования.
— Орфей лишил его естественной среды обитания! Растение мутировало и, когда этот невежда блокировал своё биополе скафандром, попыталось разрушить преграду! Оно хотело жить! Понимаете? Жить!
— О чём ты говоришь, девочка?! — тихо произнёс астроном, самый пожилой и многоопытный член экспедиции. — Погиб наш товарищ!..
— Он не имел права так поступать!
— Поверь, у него была на то причина, и очень серьёзная, — сказал бортинженер.
— Глупость и безрассудство! И нет ему оправдания! — гневу светловолосого биолога не было предела. — Мы проделали биллионы километров, дважды пережили метеоритный дождь, едва не стали хвостом кометы… Космос безжизненен. Кроме бактерий и вирусов до сих пор мы ничего не нашли!.. И вот… Впервые!.. Впервые нам так бешено повезло! Растение навсегда потеряно для науки! Навсегда!
— Орфей любил…
— О чём ты говоришь?! Науке нанесён непоправимый ущерб! Будущему нашей цивилизации! Ресурсы Земли почти исчерпаны. Необходимость найти подходящую для жизни планету стала предельно острой. И это — цель всех космических разведок. Всех дальних экспедиций, в нашей, в том числе. Забыли, уважаемые астронавты? И с этой точки зрения, Орфей…
— Замолчи! — тяжёлый кулак бортинженера едва не расколол столешницу. Теперь они стояли друг против друга, как два врага перед броском, чтобы в следующее мгновение схватиться в рукопашную.
— Оставить! — властный окрик командира остановил непоправимое. — Мы должны восстановить картину трагедии. Понять, что случилось. Оценивать поступки Орфея, тем более… выносить приговор, это не наша прерогатива, — жёстко закончил он, обращаясь прямо к биологу.
— Это непрофессионально! — не сдавалась девушка. — Орфей нарушил Устав косморазведчика! Этому нет оправдания!
— Девочка, — мягко произнёс астрофизик, — бывают ситуации, когда решение приходится принимать вопреки параграфам инструкции. И это может сделать только человек. С его эмоциями, с его чувствами, с тем, что отличает его от неживой и искусственно созданной материи. Да, наша Земля нуждается в новых мирах, мы ищем их долго и тяжело. Но ищем не для мутантов и роботов, а для людей. И если ты этого не поймёшь, боюсь, Космос тебя отвергнет.
Лицо молодого биолога покрылось пятнами. В минуты гнева и сильного волнения рыжие веснушки предательски вылезали из потаённых мест.