Костер на снегу
Шрифт:
Накрывшая меня истерика закончилась так же быстро, как и началась — заботливые руки притянули меня к себе, убаюкивая, успокаивая. Длинные пальцы перебирали волосы, шепча глупости на ухо и меня отпустило. Стальной капкан, сжимающий в тиски мое сердце, постепенно разжался, возвращая мне самообладание и поблагодарив за поддержку, я отправилась в душ, о котором мечтала всё то время, что провела в камере.
Поразительно, как тонко меня чувствовал Тео. Он знал наверняка, что мне будет стыдно за эту мимолётную вспышку слабости и оставил меня одну, дабы я смогла сама решить, когда явиться пред светлые очи группе сопротивления диктатуре нового правительства.
Из сумбурного рассказа,
Он то приближал к себе одно семейство, то другое, то казнил всех единомышленников, то миловал политических заключенных, то увеличивал налог на роскошь, то объявлял войну уже завоеванным (его предками) планетам. Во дворце появились какие-то странные типы, шарящие по углам и сующие свой нос абсолютно везде, от личных покоев знати до коморок прислуги.
Императора Кассиуса швыряло из крайности в крайность, словно марионетку в руках неуравновешенного кукловода, да вот только кто именно вертит вагой* так и остается тайной за семью печатями. Даже когда Правитель был уверен в том, что его сын погиб, а на секундочку, ребята выбирались с Альема почти пять месяцев с погрешностью на разницу времяисчисления, имя нового наследника (а кому еще выгодно безумие Вседержителя?) названо так и не было.
Импичмент его сторонники задавили в зародыше, всё еще надеясь на то, что деспотичный и расчетливый, но мудрый и рассудительный правитель вернется, признает законного наследника и сложит полномочия в пользу сына. Да вот только чем больше проходило времени с первого приступа, тем меньше оставалось иллюзий относительного того, что всё еще вернется на круги своя.
Я как раз шнуровала уютные ботиночки из мягкой кожи, когда дверь решительно распахнулась, глухо ударяясь о стену и не дожидаясь моего «войдите» в комнату ворвалась Габи. Увидев меня, она сдавленно вскрикнула и бросилась тискать меня, орошая мою грудь горючими слезами.
— Простиииии меня, — услышала я меж всхлипами, — прости-ии-иии. Я дрянная подруга и…ик…и законченная эгои-иик-ииисткааааа. Ик. Я сделала эту глупость не подууууумав. Поставила свои желаааания выше ваших жизней. — За всхлипами и участившейся икотой я с трудом разбирала слова, но отчего-то я совершенно не злилась на подругу. Кто живёт в стеклянном доме — редко кидает камни, вот и сейчас…я была просто рада видеть эту сопливую дурочку, а от того покрепче сжала её в объятиях и сказала то, что хотела сказать давно:
— Мне не повезло с сестрой, знаешь ли, — Габи согласно закивала, часто-часто. Крупные, обрамляющие раскрасневшееся от слез личико, кудри колыхались в такт, — и попав в Академию не думала, что найду её, пусть не по крови. Ты мне куда как ближе, и я, так и быть, милостиво прощаю тебя…но если ты когда-нибудь еще выкинешь что-то подобное, я найду тебя, как бы далеко ты не спряталась, и надеру твою аппетитную задницу, даже если это будет задница Императрицы. Договор?
— Договор, — в последний раз всхлипнула Габи и вновь крепко обняла меня, перекрывая доступ к кислороду. — В случае чего, я сама сниму штаны. Пойдем, я познакомлю тебя со всеми…
И она действительно познакомила.
Некоторых я знала, о других лишь слышала, но каждый из них был во истину выдающейся в Империи личностью. Одиозные политики, главы высших, приближенных ранее к Правителю семейств, богатейшие промышленники, и конечно их семьи.
Непринужденная беседа за столом то и дело касалась происходящего во дворце, но ни один из них не выглядел испуганным, смущенным или паникующим. Эти люди привыкли решать непростые задачи, вот и сейчас, они воспринимали эту ситуацию как брошенный им вызов, как очередное сложное, но преодолимое препятствие, как новую возможность.
И нет, это не был круг единомышленников, ближайших друзей, да даже просто старых знакомых, объединённых общим прошлым — этих людей крепко связали и надежно переплели непростые обстоятельства и безрадостные реалии. Два ближайших советника Императора в бытность непримиримые соперники теперь восседали за одним столом, когда всего годом ранее их нахождение на одной планете уже считалось из ряда вон выходящим событием.
Напряжение меж ними не спало, да вот только деваться им было некуда, и вечные антагонисты миролюбиво попивали кофе, по крайней мере очень пытались. Семью одного из них Император сослал Квору, планету-тюрьму, планету-колонию, планету, где держали самых опасных преступников, к коим внезапно причислили и политических заключенных. Можно только представить, что могло бы с ними случиться (честно говоря, моё богатое воображение здесь не справлялось), кстати душка Ор был одним из многочисленных отпрысков сего благородного семейства, но несмотря на наши прежние разногласия, он отсалютовал мне чаем, приветствуя, и на время забывая о нашей взаимной неприязни.
Кхаан тоже был здесь, и его внезапное назначение ректором Академии вместо казненного Командера помогло спасти десятки жизней, едва он занял пустующее место — распустил преподавательский состав, разогнал кадетов и обслуживающий персонал, в общем повесил на воротах академии огромный амбарный замок и под шумок смылся. В ВерсАкадемии учились отпрыски наиболее приближенных к телу власть имущих и родовитых семейств, они стали бы прекрасным рычагом давления в происходящем хаосе.
Когда в столовой людей поубавилось, серьезный Тео переплел свои пальцы с моими и решительно подвёл меня к немолодой паре что-то жарко обсуждающих за распахнутыми дверьми огромного балкона, выходящего на бушующее приливное море. Догадаться, что это его родители было не сложно, Теомир чудесным образом сочетал черты обоих, длинные, лишь слегка тронутые сединойна висках волосы мужчины были невероятно схожи с шевелюрой моего верса, а мягкий изгиб пухлых губ и разрез глаз ему достался от матери.
— Отец, — выдохнул Тео, — мама…Это Эва. Моя невеста…
— Отец, — выдохнул Тео, — мама…Это Эва. Моя невеста…
— Сын, — изменился в лице мужчина, — ты осознаешь последствия? Это…
— Безусловно, — мягко, но твердо оборвал отца Тео, — счастливая жизнь с истинной. С любимой. Как у вас с мамой.
Отняв руки ото рта, она не замедлила поделиться своим мнением:
— Вы будите париями, вас подвергнут остракизму и гонениям, — хрипло чеканя слова, произнесла его мать.
— Гонениям? Это значит мы будем скрываться на всеми забытой планетке? Лишенные реальной власти и возможности вернуться под светлые очи Императора?
— Да, — веско продолжил отец, — именно. Когда-нибудь эти волнения закончатся, всё вернется на круги своя…пусть…пусть будет пойс, хоть мы и заключили договор с Блэками, пережить скандал и выплатить неустойку за разрыв контракта будет проще, нежели ввести безродную девицу с Пойс факультета в Высшее общество Империи.
— И к тому же у Вас вряд ли когда-нибудь родятся дети, — подвела жирную черту прениям мать Теомира.