Костёр в ночи
Шрифт:
Они оба смотрели на меня. Асзар и Гетаинир. Оба ждали ответа. Я закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти. Зачем-то проверил, как идёт разработка мессенджера. Неплохо шла — двадцать пять процентов уже. А было бы сто — я мог бы Натсэ прямо отсюда написать.
— Хорошо, — сказал я, открыв глаза. — Но если вы не признаетесь...
— Да чтоб я сдох! — усмехнулся Гетаинир.
Асзар оставил его висеть и вышел из темницы вместе со мной. На верхней ступеньке мы ненадолго остановились, давая глазам попривыкнуть к свету, проникающему в помещение через открытое окно.
— Что его может связывать с вашей сестрой? — спросил Асзар.
— Понятия не имею...
Я нехотя вспоминал, как Гетаинир снова и снова обращался к Натсэ. Как он переводил на неё разговор в лесу...
— Не думаю, что речь в самом деле о любви, — внезапно утешил меня Асзар. — Такие, как он, бросаются подобными словами, только если за ними ничего нет.
Я пожал плечами и двинулся к двери. Сразу оказалось, что далеко ходить не надо — Натсэ шла к зданию тюрьмы решительным шагом, и лицо её не предвещало ничего хорошего.
— Тавреси! — воскликнул я, протягивая руки ей навстречу. — А мы как раз...
Вместо ответа мне в глаз врезался кулак. Я отлетел на стену тюрьмы, недоумённо моргая и пытаясь прийти в себя. Но раньше, чем мне это удалось, я почувствовал себя в крепких объятиях Натсэ.
— Морт, я убью тебя однажды! — прошептала она мне на ухо. — Ты мог в кузнице хотя бы записку оставить? Эти идиоты кузнецы молчат, как рыбы!
— Прости... — Я погладил её по спине. — Я пока ещё не совсем привык, что кому-то есть до меня дело двадцать четыре часа в сутки... Восемнадцать лет всё было наоборот, за полгода переучиться сложно.
— Так начинай уже стараться лучше! — Натсэ отстранилась от меня и грозно посмотрела. Впрочем, губы у неё тотчас дрогнули: — Ой... Прости, я это не подумав. Синяк будет...
— Пусть будет, — улыбнулся я. — Будет напоминать о том, как важно оставлять записки. Слушай, тут такое дело... Ты только не сердись, хорошо?
@Тут был Чеширский Кот (=^ ? ^=)
by Оладушек
Глава 40
Просьба «не сердиться» не возымела действия. Выслушав, в чём суть дела, Натсэ пришла в ярость и посмотрела на Асзара.
— Ты просто не умеешь пытать людей, — заявила она. — Дай мне пять минут, и он признается даже в том, что убил и съел собственную мать.
— Только разговор, — отрезал Асзар. — Никто, кроме меня, к нему пальцем не прикоснётся. Вы готовы помочь следствию?
— Там хоть решётки есть? — мрачно спросила Натсэ.
— Есть, каменные, — подтвердил я.
— Так скажите ему, чтобы близко к решёткам не подходил — я за себя не ручаюсь!
— В данный момент, — усмехнулся Асзар, — господин Гетаинир висит между полом и потолком посередине своей камеры. При всём желании он не сумеет приблизиться к решётке.
— Дыба? — уточнила Натсэ.
Асзар кивнул, без особой, впрочем, гордости.
Натсэ закатила глаза:
— Дилетант! Ладно, веди.
Пока мы спускались в тюрьму, Натсэ нас просвещала:
— Дыба сама по себе — потеря времени. Пока тянешь — больно, но он орёт и ничего не говорит, а как перестанешь, так ему кажется, что всё закончилось и терпимо. Поэтому нужно, чтобы второй подбадривал ублюдка кнутом, или раскалёнными щипцами. Но, честно говоря, даже с одним ножом безо всякой дыбы можно добиться большего. Всего-то надо пустить кровь, и чтоб рана не закрывалась. Так он будет чувствовать, что умирает с каждой секундой. Понимаешь разницу? Человек начинает говорить не для того, чтобы остановить боль, а для того, чтобы вернуть жизнь.
Оказавшись в подвале, она сложила руки на груди и уставилась на распятого Гетаинира.
— Хотел меня видеть?
Он долго смотрел на неё, и по его лицу я не мог прочитать ничего определённого. Ну, разве что точно мог сказать, что особо страстным обожанием там и не пахнет. Это вызвало у меня непроизвольный вздох облегчения, но, как выяснилось, преждевременно.
— Есть ещё одна очень интересная пытка, — заметила Натсэ, когда пауза затянулась. — Для неё с заключённого нужно снять штаны и закрепить над нужным местом ОЧЕНЬ острое лезвие. После чего в камере появляются обнажённые красавицы и предаются любовным утехам на глазах несчастного. Стоит ему увлечься зрелищем, как его мужская гордость начинает упираться в лезвие. Сначала чуть-чуть, но он понимает, что ещё секунда-другая, и спасать будет нечего. Некоторые особо нетерпеливые палачи поят жертв специальным составом, многократно усиливающим мужские способности.
— А такой есть? — заинтересовался я.
— Нет! — решительно заявила Натсэ, даже рукой взмахнула. — Я всё выдумываю. Забудь. Выброси из головы!
Секунду-другую подумав, я решил счесть это комплиментом. Правда, тут же возникло беспокойство. Ведь раньше я был магом Огня, что вроде как и давало мне столько преимуществ против сразу двух соперниц. А теперь я тварь иного рода. И сохранятся ли мои способности? Надо будет обязательно проверить. Например, сегодня ночью. Только лучше сразу притвориться, что очень устал, на всякий случай, потому что... Блин, да о чём я вообще думаю, стоя в тюрьме напротив человека, которого растянули на условно-магической дыбе?! Больной ублюдок...
Впрочем, у Гетаинира, кажется, мысли шли в том же направлении.
— Что, — усмехнулся он в лицо Натсэ, — беспокоишься, что братику жены не хватит?
— Мы тебе врали, Гетаинир, — сказала она.
— Это я уже понял.
— На самом деле Боргента — моя жена, а сэр Ямос — наш телохранитель.
От неожиданности Гетаинир поперхнулся воздухом на вдохе и надолго закашлялся. Натсэ спокойно наблюдала за его мучениями.
— И... И что же нужно, чтобы клан принял подобный брак? — просипел он.
— А что, у тебя есть на примете симпатичный мальчишка? — мрачно пошутила Натсэ. — Боюсь, поздно спохватился, заключённым в брак вступать запрещено. Так что же такого важного ты хотел мне сказать?
Переведя дыхание, Гетаинир заговорил медленно и спокойно:
— Да, в общем-то, ничего особенного. Мелочь. Может, и вовсе ерунда окажется. Но мне бы хотелось облегчить душу перед тем, как я... Ну, вы понимаете. Да, всё верно, я — выходец из деревни, которую пожрали болота. Не было никаких нашествий лягушек, просто болота подступали всё ближе, а лягушки... Ну, они появлялись, да, не без того. Однако жители до последнего надеялись справиться. Занимались мелиорацией, ждали, что маги им помогут. Надеялись на меня, ведь я — маг, который учится в академии. Но сам я не мог ничего, а когда пытался достучаться до настоящих магов, они только отмахивались от меня. Время было жуткое и непонятное: не так давно пал клан Огня, со Стихиями творилось незнамо что, и до какой-то крохотной деревеньки никому не было дела. Единственное, чего я добился, — в Дирн отправили вежливую рекомендацию провести разведку. Местный магический страж верно прочитал всё между строк и, не отрывая зад от стула, состряпал ответ: всё, мол, в рамках допустимого и беспокоиться не о чем. А деревня умерла.