КОСТИ
Шрифт:
– Вот что вы получите в результате, – снова заговорила Вега, увидев, что попала в яблочко. – Более того, бонусом, если вам захочется, вы можете поиметь меня. Только после операции – я не трахаюсь с синтетиками.
– Я тоже, – ответил опешивший Коми.
– Мне бы сейчас отметить, как мы похожи для успеха продажи, но не могу. Мы – не похожи. Вы просто синтетик, который замещает свои чувства чужими, я же – воссозданный первичный человек и бесчувственные синтетики, а тем более пластинированные трупы мне откровенно противны.
– Можно нескромный вопрос, раз мы так откровенны? Сколько вам лет? Нет, я знаю, что вам что-то около двух тысяч, но, сколько вам было, когда вы изменились?
Антония
– Тринадцать, – медленно проговорила она. – У вас отпало желание трахнуть меня?
– Скорее, появилось.
– Тогда нам осталось только определиться с источником материала, – резко перешла на деловой тон Вега. – Это может быть донорское тело, или мы можем взять образец ДНК из ваших костей и воссоздать тело из неё. На это уйдёт больше времени, и могут возникнуть пробелы в цепочке, которые придётся добивать из других источников, но зато точно не возникнет проблем с совместимостью.
– А откуда берутся доноры?
– Мы предлагаем различные программы добровольцам. Банк пока невеликий, но мы над этим работаем.
– Скажите, Антония, получается, я и детей иметь смогу?
– Тут есть сложности. Хоть мы и научились воссоздавать человеческий мозг, но он по-прежнему остается для нас загадкой. Большинство теорий сводится к тому, что он является только переходником от духа к физическому воплощению, но вот является ли это воплощение проекцией духа или дух проекция физического тела в другом измерении – остаётся вопросом. Если предположить, что духовная проекция вторична, то достаточно клонировать все биологические элементы физического тела для воспроизводства. Мне понадобилось тысяча лет, чтобы к этому прийти, но мы это делаем. Но, несмотря на физическую полноценность и выработку необходимых гормонов – дети пока в наших экспериментах не рождались. Кто знает, может, вы станете первым.
– А если будут пробелы и соответственно проблемы с совместимостью, чем это грозит?
– Проблемами в ощущениях. Неподконтрольными физическими реакциями. Если совсем откажет какой-то орган, то в течение гарантийного срока мы произведём пересадку или, при необходимости, даже заменим всё тело. Поймите, вы не первый наш опыт и у нас достаточно положительной практики, чтобы предлагать такую услугу. Но то, что мы делаем, не обычная имплантация и ещё находится в экспериментальном статусе, поэтому всегда нужно быть готовым к любому исходу. Но в самом крайнем случае вы просто получите неэффективное тело, которое с лёгкостью можете заменить на привычное вам синтетическое. По сути, вы ничем не рискуете.
– Кроме одного миллиона руинов, который плачу за этот эксперимент.
– Согласитесь, не самая высокая цена за возможность снова стать живым?
– Согласен. Особенно учитывая, что это единственный шанс трахнуть тринадцатилетнюю девочку с двухтысячелетним разумом. Кажется, у меня нет выбора, – усмехнулся советник. – Последний вопрос: а вы могли бы встроить в воссозданное тело что-то дополнительное, к примеру, иммунитет к какому-то новому вирусу?
– Мы делаем из мёртвого живого и молимся Неприкаянному, чтобы всё прошло гладко, а вы хотите ещё встроить сторонний иммунитет? Я так понимаю, речь идёт об иммунитете к вирусу против человека, который разработало правительство?
– Не понимаю, о чём вы.
– Очень жаль. Если бы у меня были образцы этого вируса, я думаю, что смогла бы привить иммунитет своим моделям. Учитывая обстоятельства, очевидно, что система содружества рухнет, и против первичных будет применено это оружие. Это лишь вопрос времени. Жаль, если вместе с ними будут отравлены тела наших почётных граждан стоимостью миллион руинов.
– То, что вы говорите ужасно. Хорошо, что у нас не ведётся разработок никакого вируса, по крайней мере, не с одобрения Совета.
Закончив обсуждение деталей, они подписали соглашение. Ли Коми выбрал длинный путь из собственного ДНК. Извлечения материала обговорили произвести через день, а после изготовления пробных органов Рекаро следовало выбрать время, чтобы лечь в клинику для обследования на совместимость. Он лично проводил Антонию до автомобиля, где она закурила очередную сигарету.
Через четыре часа Антония Вега спала на широкой постели, стоящей по центру просторных апартаментов. Одна. Её духовная проекция бродила по нейронам физического мозга перебирая сны, как ребёнок леденцы разного цвета. А на следующей неделе в центральный офис «ВегаЛайв» на её имя был доставлен контейнер с образцом какого-то вируса от неизвестного Роналдо Лорефилда.
2. Восстание
Линде очень шёл новый «бронзовый загар» – подарок работодателя, не из щедрости, конечно, а ради презентабельного вида своих сотрудников. Да и в целом на новую работу было грех жаловаться: обязанности не сложные, местоположение удобное – несколько линий подземки рядом, а благодаря выданному авансу, Рут удалось устроить в детский садик. Окна с приёмной выходили прямо на центральную площадь и парламентский двор. Только смотреть в них сейчас с удовольствием не получалось. Со вчерашнего дня площадь заполонила всё прибывающая толпа митингующих. Их решимость за ночь не ослабла и только прибавила сторонников. Многие из них рискуют остаться без работы, стоя напротив Дворца Совета, о чём они только думают и чего добиваются, недоумевала Линда.
На телеэкране, висевшем напротив диванчика для ожидающих клиентов, крутили утреннее шоу «Интервью с экспертом». Животрепещущую тему кельгенского закона сегодня разбирали с доктором юридических наук – профессором АГН Рубеном Правитагитсюном.
– Рубен, – обращался диктор к гостю, – насколько мне известно, вы запросили из осстовского суда документы перед этим выпуском. Успели ли вы получить ответ и оправдал ли он надежды ваши и наших телезрителей?
– Всё зависит от того какие надежды были у ваших телезрителей, Говард, – отвечал профессор. – Документы я получил. И как я и предполагал, по делу не проходит ни одного доказательства, что совершённое убийство хоть как-то связано с принятым законом. Безусловно, это кошмарное преступление – хладнокровное убийство отцом собственного сына, но не менее кошмарным представляется мне паразитировать на нём, провоцируя граждан, чем по каким-то только им известным причинным, занялись многие СМИ.
– Это всё от желания быть в тренде, Рубен, я их понимаю. К счастью, ни одна серьезная газета не перепечатала эту «новость», взорвавшую мирсеть, как непросветную истину на своих полосах. Это оставляет мне надежду на честность и здравомыслие моих коллег. Так, что вы нашли в материалах дела, Рубен? Мне, и я думаю, всем телезрителям не терпится узнать, каковы же истинные причины кровавого сыноубийства в Осстое.
– Видите ли, Говард, дело ещё не закрыто, и я не могу в подробностях разглашать полученную информацию и тем более выносить вердикт. Скажу лишь то, в чём каждый страждущий при желании может убедиться из открытых источников информации. Отношения между отцом и сыном оставляли желать лучшего. Жили они вдвоем в однокомнатной квартире, оба были любители спиртного и имели приводы в полицию. Такие убийства на бытовой почве совершались, совершаются и будут совершаться, и уникальность этого случая в том, что неочевидность мотива позволила спекулировать дозированной информацией и разжечь провокацию вокруг кельгенского закона.