Костры Фламандии
Шрифт:
– Иезуит – он и в дипломатии иезуит, – иронично покачал головой полковник.
– Мы ждали вашего прихода еще с того момента, тогда Хмельницкий подписал договор о найме, подвел казачьи сотни к Гданьску и стало ясно, что, несмотря на все интриги польской шляхты, казачий корпус все же прибудет на землю Франции.
– Но почему ждали именно вы, монахи-иезуиты? – удивленно спросил Сирко.
– Чтобы продолжить беседу, мы должны остаться тет-а-тет, господин атаман. Независимо от того, насколько вы доверяете своему офицеру, – кивнул он в сторону Гурана.
Едва заметным движением головы Сирко попросил сотника выйти. Неслышно ступая, словно все еще опасался разбудить своего командира, сотник удалился.
– Я представляю здесь интересы королевича
– Уж не собирается ли королевич Ян-Казимир с помощью двух тысяч моих казаков овладеть престолом Польши? Можете сообщить ему, что мы готовы выступить хоть завтра.
29
После смерти своего брата, польского короля Владислава IV, королевич Ян-Казимир Ваза был избран в 1648 году королем Речи Посполитой. Именно он вел упорную борьбу с национально-освободительной армией Богдана Хмельницкого. Победа восставшего украинского народа и вызванные этим раздоры в среде польской аристократии привели к тому, что в 1668 году Ян-Казимир Ваза вынужден был отречься от престола.
– Вряд ли его можно соблазнить подобными прожектами. По характеру своему он – не авантюрист.
– В Польше, где королей избирают, взойти на трон, не будучи авантюристом?.. В это трудно поверить.
– Вы – талантливый полководец, полковник Сирко, – осуждающе посмотрел на него настоятель монастыря, подойдя настолько близко, словно хотел что-то прошептать атаману на ухо. – Но… Впрочем, не будем сейчас об этом. Все мы, кто поддерживает Яна-Казимира как претендента на трон, рассчитываем, что со временем вы станете таким же мудрым и дальновидным политиком.
Сирко и сам понял, что повел себя слишком уж «по-казачьи», и что говорить в таком тоне с представителем наследника престола не стоит. Независимо от того, как он относится к его предложениям. Но все же не удержался, чтобы не заметить:
– Скорее всего окажется, что становиться дальновидным польским политиком мне, вояке, ни к чему. И все же прошу прощения. Готов выслушать внимательно и с пониманием.
Священник помолчал. Ему понадобилось несколько минут, чтобы невольная вспышка эмоций, произошедшая во время их разговора, была окончательно погашена.
– К сожалению, король Владислав обладает не столь крепким здоровьем, чтобы в Варшаве всерьез не задумывались над тем, кто сменит его на троне.
Священник вскользь взглянул на Сирко, прошелся по кабинету и остановился, глядя в черноту камина.
– Это понятно. Что еще?
– Претендентов, как вы знаете, немало. Их нетрудно найти как в самой Варшаве, так и в Литве, Швеции и даже в Венгрии. Да-да, и в Венгрии тоже. Известный вам князь Юрий Ракоци [30] никогда не скрывал, что уже давно видит себя на польском троне. Причем демонстрирует свои притязания слишком вызывающе. Слишком.
30
Юрий Ракоци (Ракочи) – с 1648 по 1658 год был семиградским князем. До восхождения на семиградский престол упорно предлагал себя в качестве претендента на престол Речи Посполитой.
– Явно рассчитывая при этом на помощь украинских казаков.
– Нет претендента на польский трон, который бы в той или иной мере не принимал в расчет недовольство значительной части казачества, – спокойно заметил посланник.
– Истинно так, истинно. Однако вернемся к претендентам, – помог ему быстрее подойти к сути разговора Сирко.
– Реальных два: Ян-Казимир и его брат Кароль [31] . Поэтому я и пришел к вам, полковник. Если кандидатуру Яна-Казимира поддержите вы и ваши офицеры, тогда ее поддержат и многие другие полковники реестрового казачества, а также кошевой атаман и офицеры Войска Запорожского. А раз поддержат они – значит, поддержит Сечь, вся Украина. В свою очередь, орден иезуитов сделает все возможное, чтобы вы, господин полковник, обязательно попали в состав украинского посольства, которое будет направлено на элекционный сейм. [32]
31
Кароль (Карл-Фердинанд) Ваза, брат польских королей Владислава IV и Яна-Казимира, вроцлавский бискуп, действительно претендовал на освободившийся трон, однако отказался от борьбы за него в пользу своего брата – Яна-Казимира.
32
Элекционный сейм – специальный сейм Речи Посполитой, который созывался для избрания короля. Напомню, что, в отличие от других монархий, в Польше трон по наследству не передавался.
– Я – в составе посольства на сейм? – снисходительно ухмыльнулся Сирко. – Это невозможно по множеству причин, главная из которых – я к этому не стремлюсь. И мне там нечего делать. Уж кому-кому, а мне совершенно безразлично, кто там, в Варшаве, взойдет на трон.
– И все же вы не только войдете в состав посольства, – с лукавым упрямством продолжил свою мысль настоятель монастыря, – но и возглавите его. Для этого вам вовсе не нужно с кем-то интриговать, чего-то упорно добиваться.
– Перед вами, как вы успели заметить, воин, а не политик. Для сейма больше подходит полковник Хмельницкий. Ведь он и по духу, и по воспитанию – ваш!
– Что значит «ваш»?
– Разве вам не известно, что он – воспитанник Львовской иезуитской коллегии? Вам с ним объясняться будет куда легче, нежели со мной.
– Воспитанник иезуитской коллегии, который предал учение Игнация Лойолы – вот кто такой Хмельницкий.
– Именно это поможет ему поднимать на борьбу с поляками тысячи православных украинцев.
– Вряд ли. Известно, что, уже будучи в турецком плену, Хмельницкий не только отрекся от иезуитства, но и вообще от христианства, поскольку перешел в мусульманскую веру? Стоит только кардиналу ордена приказать, и наши агенты по всем городам и селениям разнесут весть о том, что на самом деле гетман Хмельницкий – правоверный магометанин и пытается завести вражду между поляками и украинцами, чтобы таким образом помочь туркам и татарам поработить оба эти народа.
– Коварный замысел, – признал Сирко.
– А разве вам неизвестно, как Хмельницкий поддерживает короля Владислава и его супругу, этих закоренелых иезуитоненавистников?
– Неизвестно, – простецки отрубил полковник, однако настоятель сделал вид, что ничего подобного произнесено не было.
– И как, в плату за это, – продолжил иезуит, – королевская чета возвышает его, видя в Хмельницком опору своего трона в Украине? Нет, господин полковник, в своей поступи к верховной власти претендент на трон Ян-Казимир полагаться будет не на Хмельницкого, а на вас. И еще на нескольких влиятельных казачьих офицеров.
– И на мою вражду с Хмельницким, которую вы с Яном-Казимиром обязательно попытаетесь посеять между нами, – хищно сощурился Сирко, коршуном нависая над приземистым настоятелем монастыря.
– Но-но, – прикрылся тот массивным крестом, словно шитом. – Мы не стремимся к разжиганию вражды между вами. Сейчас это вообще не в наших интересах.
– До поры до времени, – презрительно смерил Сирко настоятеля своим пронизывающим взглядом.
– До поры, – естественно, цинично ухмыльнулся настоятель. И, вновь отвернувшись к камину, глядя в него, словно там горел невидимый Сирко черный огонь иезуитства, добавил: – Мы не желаем, чтобы вражда ваша стала кровной, но в то же время никогда не допустим, чтобы она окончательно угасла.