Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
– Кажется, здесь! – воскликнула Клэр и притормозила возле небольшого двухэтажного дома. Она достала из кармана телефон и сверилась с навигатором. – Да, всё верно.
Женя слезла с мопеда и, сняв с головы дурацкий шлем, стиснула его ладонями.
Дом как дом. Бледно-желтая штукатурка, окна с клетчатыми рамами, разве что деревянные ставни нордически-голубых тонов больше бы подошли зданиям Скандинавии.
– Ну? – в голосе Клэр звучало любопытство и нетерпение. – Узнала? Это он?
– Не знаю, – покачала головой Женя. – Я не знаю.
Никаких
«Просто красивый дом. Чужой».
– И всё? Эжени, ты совсем-совсем ничего не узнаёшь?
– Возможно, я бы вспомнила, будь на этом месте обгорелые руины. Здесь ведь пожар был. И мама… Она погибла… После этого отец увёз меня в Россию.
– Но теперь-то ты вернулась! – В отличие от Кристиана, Клэр не стала утруждать себя скорбными извинениями. Наоборот, схватила Женю за руку и потащила в сторону крыльца: – Естественно, дом восстановили, отремонтировали! В таком милом райончике соседям наверняка не хотелось каждый день смотреть на пепелище. Давай зайдём! Может что-то натолкнет тебя на воспоминания?
– Клэр, нельзя же вот так врываться к людям!
Но подруга была полна энтузиазма и все протесты проигнорировала, смело постучав в дверь.
– Да ладно тебе, может и дома никого нет! А если есть…
Она осеклась, так как дверь распахнулась, и на пороге показалась молодая светловолосая девушка, по виду похожая на их ровесницу. Голубые глаза доброжелательно смотрели на внезапных гостей.
– Здравствуйте! Чем могу помочь?
– Добрый день! – не растерялась Клэр. – Подскажите, а в этом доме был пожар лет примерно семнадцать назад?
На лице хозяйки отразилось недоумение.
– Пожар?
– Да. Понимаете, семья моей подруги когда-то здесь жила, но она тогда была совсем малышкой и мало что помнит. Мы даже не совсем уверены, что это тот самый дом…
– Уверены! – прошептала Женя, в смущении прячась за плечом Клэр, но та даже не обернулась.
– Понятно, – протянула блондинка. – Сожалею, но я вряд ли смогу вам помочь. Мы с сестрой живём здесь не так давно, и ничего не слышали ни про какой пожар. А прошлая хозяйка… Мы не были близки.
Она осеклась и замолчала, а на лицо её словно набежала тень.
– О, тогда может мы могли бы поговорить с ней? – глаза Клэр засветились азартом, как у гончей, взявшей след. – С предыдущей владелицей дома.
– Увы, у неё уже не спросить, она погибла два года назад.
– Оу… извините, – наконец-то даже Клэр проняло. – Ну что ж… Простите за беспокойство.
Дверь закрылась, и девушки в молчании побрели к мопеду.
– Да уж, как-то неудачно съездили. И не узнали толком ничего… – Клэр взяла шлем и взглянула на погрустневшую подругу. – Эй, ты чего?
Женя совсем раскисла. Казалось ещё немного, и она разрыдается прямо посреди дороги.
– Да сама не знаю… – вздохнула она. – Как-то
– А нам и не надо его возвращать. Нам надо его, как это модно сейчас говорить, проработать, – заявила Клэр тоном заправского психоаналитика и картинно поправила на носу солнечные очки.
Женя, не впечатлённая её бравадой, только снова вздохнула.
– Так, всё ясно! – француженка сняла очки, нахлобучила на голову свой шлем и объявила: – Экскурсия закончена. Едем прорабатывать психотравмы!
Через пятнадцать минут вихляния по узким улочкам, Клэр притормозила у небольшого кафе. Несмотря на будний день, за уличными столиками сидело немало посетителей. Ветерок играл уголками красно-белых клетчатых скатертей. Из динамиков лилась громкая танцевальная музыка, и Жене внезапно захотелось поискать другое место – слишком уж жизнерадостная атмосфера не сочеталась с её внутренним раздраем. Но Клэр неожиданно схватила её за руку и потащила внутрь. Там было заметно тише и почти пусто. Большинство посетителей предпочли сидеть на свежем воздухе. Под потолком негромко гудел старомодный вентилятор, с лопастями над люстрой. Пахло выпечкой, и Женин живот внезапно стал подавать сигналы бедствия.
«Кажется, перекусить и впрямь неплохая идея!»
Женя пошла к столику у окна, а вот Клэр наоборот направилась прямиком к барной стойке.
– Жан-Пьер, салют! – она обменялась с барменом поцелуями в обе щёки, а затем громко объявила на всё кафе: – Моя подруга приехала издалека, и ей грустно, так что мы будем пить пастис и закусывать каллисонами.
Затем взобралась на высокий табурет в ожидании заказа и оглянулась на Женю:
– Сиди-сиди, я всё принесу!
Уже через пять минут Женя подозрительно принюхивалась к стакану с молочно-кремовой жидкостью, стоящему перед ней. Напиток был похож на сгущёнку, сильно разведенную водой, но пах при этом как анисовые леденцы от простуды.
– Эжени, это пастис. Пастис, это Эжени, – «представила» их Клэр и подняла свой стакан с тем же содержимым. – Ну что, за встречу? Я рада, что тогда на стоянке такси подошла именно к тебе.
– За встречу! – Женя сделала аккуратный глоток и прислушалась к ощущениям. На языке, кроме аниса, осталось сладкое послевкусие лакрицы и как будто бы даже кориандра. – Неплохо! Что это?
– О, это гордость Прованса – знаменитая анисовая настойка. Ну точнее не сама настойка, а аперитив – разбавлено водой раз в пять, а то очень сладко.
– А что ещё в составе? – поинтересовалась Женя.
Благодаря дяде Косте она неплохо разбиралась в травах, хоть, конечно, и не обладала нюхом профессионального сомелье.
– А это вообще-то большой секрет фирмы, – хихикнула Клэр. – Производитель не раскрывает тайну, но, говорят, там куча всяких травок – кориандр, петрушка, ромашка, вероника и даже, представляешь, шпинат! Бе-е-е…