Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
– Эдуар, дорогой мой, какая приятная встреча!
Цокая каблуками по мраморным плиткам, к ним направлялась высокая моложавая дама лет пятидесяти. Приятное ухоженноей лицо с неброским макияжем, белозубая улыбка, и лишь морщинки у глаз выдавали её возраст. На лице выделялся крупный породистый нос, и Жене на мгновение показалось, что незнакомка ей кого-то напоминает. Мелированные волосы были заколоты в элегантный пучок, и из прически на китайский манер торчали заколки со свисающими украшениями. Чёрное прямое платье тоже было под стать – с воротником-стойкой и вышивкой
– Мадам Фурье, рад вас видеть! Как всегда очаровательно выглядите! – подал голос Роше.
– Ну что ты, дорогой, я же просила называть меня Изабель! – она шутливо шлёпнула его по плечу, как заправская кокетка. – Не вынуждай меня чувствовать себя древней развалиной.
Женю дама старательно не замечала, зато подцепила Эдуара под локоть и потянула в сторону диванчика для посетителей. Белые полумесяцы её французского маникюра ярко выделялись на фоне оливковой кожи Роше.
– Кстати о развалинах, расскажи, как дела в отеле. Все ли сотрудники справляются со своими обязанностями? – она подмигнула, и Роше понимающе усмехнулся.
Женя замерла на месте, не в силах поверить подвернувшейся удаче. Пока Эдуар будет занят разговором, она сможет тихо, но гордо уйти, оставив последнее слово за собой. Идеально!
Она пробормотала что-то вежливое в сторону удаляющейся парочки и, стараясь не издавать лишних звуков, направилась к выходу. Роше метнул на неё хмурый взгляд, но не стал удерживать. Тем более, что его и самого прочно удерживала носатая псевдо-китаянка, опережавшая его в росте на полголовы.
«Вот и прекрасно! Лучше и не придумаешь!» – мысленно убеждала себя Женя, пока шла в сторону автобусной остановки. Но какая-то нелепая, детская обида почему-то впилась коготками в самое сердце и противно царапала изнутри.
«Фу, как это вульгарно – вешаться на мужчину, вдвое себя моложе! Да она же ему в матери годится…» – внезапно подумала Женя, но затем сразу же себя одёрнула. – «А мне какое дело! Пусть хоть женится на ней!»
Автобус ускользнул прямо у неё из под носа. Женя с бессильным раздражением посмотрела на его удаляющиеся фары и уселась ждать следующего. Спустя двадцать минут вдоль дороги стали загораться фонари. Женя то и дело сверялись с расписанием, но что-то не сходилось.
– Может, на сайте устаревшая информация? Вот росянка лохматая! Придётся опять тратиться на такси…
Перед остановкой неожиданно притормозил большой черный внедорожник, и она, испугавшись, прижала к груди сумочку и телефон. Дверь открылась:
– Садись! – бросил в её сторону Эдуар, оказавшийся за рулём, и на этот раз Женя не стала отказываться.
В салоне пахло чем-то сладковато-терпким. Окутавший их полумрак создавал иллюзию доверия и расслабленности, и Женя неожиданно ляпнула:
– А что, мадам китаянка тоже от ужина отказалась?
– Ревнуете, мадам Арно? – парировал Роше, не отводя глаз от дороги.
– Вот ещё, – фыркнула Женя и отвернулась к окну.
Какое-то время
– Они удивительно похожи, не находите?
– Кто?
– Мадам Фурье и её сын.
– Откуда мне зна… – и тут наконец Женя поняла, кого ей напомнила эта высокая женщина. – Люк?!
Эдуар усмехнулся и кивнул.
– И действительно похожи, – не могла не согласиться Женя. – Но только внешне. Судя по всему мадам увлечена азиатской культурой, в то время как Люк предпочитает Скандинавию.
– И откуда же такая осведомлённость?
– Я видела его татуировку…
Мсье Роше бросил резкий взгляд на Женю:
– И когда только успели? Парень из костюма своего похоронного не вылезает, постоянно в пиджаке ходит. И зимой, и летом.
«Ты тоже частенько в пиджаке, несмотря на жару. Странно, что сегодня позволил себе расслабиться», – она покосилась на его руки.
Короткий рукав светлого поло контрастировал со смуглой кожей. Эдуар крепко сжимал руль, так что ткань натянулась в районе бицепса, демонстрируя красивый рельеф плеча. Культуристом мсье Роше не был, однако в нём чувствовалась сила, которая уже была проверена на практике. Второй раз за день обрушились воспоминания о том, как он нёс её к отелю, как пахло от его рубашки, как билось его сердце под ладонью. Нахлынули внезапно и не вовремя. Щёки опалило жаром, и Женя поспешила отвернуться.
«Чёрт! Да сколько можно!»
– Я задал неудобный вопрос, мадам Арно? – сухо прозвучал голос мсье Роше.
– Что? – не поняла она.
– Вы покраснели.
– А… я… просто…
– Должен вас предостеречь. Мадам Фурье весьма придирчива к пассиям сына.
В салоне воцарилось молчание, и только спустя пару минут Женя наконец осознала, к каким выводам пришёл Эдуар.
– Да нет же! Господи, не набиваюсь я в пассии к Люку! Я же вам говорила, что вообще не стремлюсь к отношениям.
– И какие же у вас тогда жизненные цели?
Женя начала с классических формулировок, что должна сперва встать на ноги, обрести независимость… А дальше её словно прорвало, и она, слово за слово, вдруг вывалила на Эдуара сокращённую историю своего побега.
– У меня, конечно, не красный диплом, но всё же! А он уборщицей меня устроил к какому-то извращенцу, который просил называть его «дядя Лео», представляете? – Женю аж перекосило при этом воспоминании, а потом она томно произнесла по-русски: – Дядя Ле-е-ео.
– Красиво звучит. А скажи-ка теперь «Эдуа-а-ар».
– Эдуар! – возмущённо воскликнула она.
– Мда. Не очень красиво. Надо бы ещё потренироваться. Попробуй чуть снизить тональность и лёгкой хрипотцы добавь…
– Мсье Роше! Я вам вообще-то душу изливаю, а вы!..
Она в который раз отвернулась к окну и обнаружила очертания замка, ставшего почти родным. Башни Шато Д'Эпин отчётливо выделялись на фоне сумеречного неба.
– Извините, мадам Арно, – вдруг произнёс Эдуар мягким бархатным голосом, от которого по плечам пробежалась мурашки. – Шутка получилась неудачной.