Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
– Вот я и сама думаю, что надо. У тебя-то как дела? – сменила она тему.
– На работу без пончиков вообще не хожу. Грымза Владимировна лютует. Ленка свалила, теперь у нас Гузель. Но и она, чувствую, ненадолго. Поражаюсь твоему терпению, ты ведь полгода продержалась на этой должности, ещё и дальше бы работала, если б не тот эпизод с курьером.
«И с расстёгнутой блузкой…»
После разговора с Максом на душе стало легче, а мысли упорядочились.
Взяв на ресепшен ключи от музея, Женя первым делом кинулась проверять рабочую электронную почту.
– Так, а тут у нас что? – пробормотала она себе под нос.
Открыв письмо, она изумленно уставилась на экран.
–Уважаемые господа, вынуждена принести свои извинения… Дезинформировала вас… Выслала неверный файл… Прилагаю к данному письму последнюю версию…
Слова складывались в строчки, строчки – в предложения, но она была совершенно точно уверена, что никогда в жизни не писала ничего подобного.
Ситуация вырисовывалась крайне неприятная. Выходило, что либо кто-то прокрался в кабинет, пока в музее никого не было, и напакостил. Причём довольно хитрым образом – злоумышленник явно был в курсе текущих Жениных дел и заранее подготовился, принёс с собой файлы с чертежами, похожие на настоящие, чтобы у строителей не возникло подозрений, но по факту неверные. Либо…
«Либо я и правда сама отправила это злополучное письмо, совершенно забыв об этом!»
В другое время Женя бы не подумала сомневаться в себе. Но в свете случившегося в доме барона Сен-Мара… Она нервно передёрнула плечами, вспомнив тот ужас, который ей сегодня привиделся.
Сообщение обо всём, что обнаружилось на компьютере улетело Максу, но друг не ответил, очевидно-таки заснув. Женя побарабанила пальцами по столу:
– И что дальше?
«Сообщить Фабрису – значит признаться в собственной некомпетентности. Всё будет выглядеть так, будто я сама перепутала файлы, а теперь пытаюсь свалить вину на Элен. Нет. Надо попробовать решить проблему иначе. Но как?»
Размышления свернули в сторону мсье Роше, но перед внутренним взором возникла живописная картина, где она лежит на Эдуаре. Тёплая волна тут же откликнулась на воспоминание и пробежалась по венам, заставляя щёки гореть румянцем.
«Ну всё! Хватит!»
Женя вскочила со стула и прошлась по кабинету. Но навязчивые мысли снова и снова бесстыдно возвращались к тому, что она выставила себя полной дурой во время того разговора в кабинете, ведь нет у него никакой Адель.
«Вернее есть, но не в любовницах! А значит… Ничего это не значит!»
Женя грохнула дверью об косяк и повернула в замке ключ, закрывая музей.
«Ничего не значит! Моё дело – перфомансы и гадания. Всё на этом! Надо решать проблемы с шатром и с моими глюками. Остальное меня не интересует».
В желудке призывно заурчало, заставив Женю забежать в ресторан и выпросить пару брускетт с копчёным лососем. Ужинать в «цветочной» гостиной она не стала, ведь за столом коллеги вполголоса
Вместо этого расположилась на любимой лавочке в кипарисовой аллее. Здесь думалось свободнее.
– Клэр, привет! – нарочито бодрым голосом поинтересовалась Женя, набрав номер подруги. – Как дела?..
Постепенно от дежурных обменов любезностями она перешла к сути проблемы.
– Клэр, а у тебя знакомых психологов нет случайно? Или, может, клинику хорошую посоветуешь? Хорошую и недорогую.
– А что случилось? – насторожились подруга.
– Да так, нужна небольшая консультация…
Клэр не была бы собой, если б не выпытала все подробности. Да и Жене становилось легче уже от того, что она делилась своими проблемами, а не копила их в душе. Сперва она собиралась вывалить всё на Моник, но поразмыслив, решила что та может случайно сболтнуть Фабрису или ещё хуже – Эдуару. Рисковать не хотелось, а потому Клэр стала отличным вариантом.
– И что, ты прижала эту Элен?
– Клэр, ты чего? Как я могу?
– Да просто! Взять за шкирку и вытряхнуть правду из этой овцы.
– Я не могу так, – вздохнула Женя. – И вообще у неё выходной сегодня. Но я собиралась покопаться в её соцсетях.
– Ну хоть что-то, погоди я ноут включу… Ага, диктуй имя.
– Элен Бовье. Лет… – Женя задумалась, – лет двадцать может. Она студентка.
– Бовье, говоришь? Это не та с факультета истории?
– Знаешь её?
– Не-а. Но знаю её брата, мы как-то тусили вместе. Смотри, она?
Телефон в руке завибрировал, принимая сообщение. С фотографии глядела весёлая блондинка: джинсовые шорты, красный лиф от купальника, волнующееся море на заднем плане и в руке пузатый бокал с оранжевым коктейлем, увенчанным бумажным зонтиком.
– Она.
– Ну и всё, дорогая, не переживай. Эту проблему я беру на себя, окей? А ты найди мсье Плампа и попробуй решить вопрос в обход руководства. Реально за такое место работы, как у тебя, надо держаться руками, ногами и хвостом. В общем, всеми свободными частями тела.
Получится у Клэр или нет, но Женя была безмерно благодарна уже за то, что та не осталась равнодушной. От такой бескорыстной заботы даже в носу защипало. Расчувствовавшись, она побрела обратно в отель. А в душе, помимо теплоты, словно капюшон кобры, раздувалась обида.
«Возможно, моя жизнь сложилась бы иначе, позволяй мне дядя Костя заводить друзей. Но он всех мерил энергетическими потоками, не понимая, что «не светлые» друзья, лучше безнадёжного одиночества».
Умаявшись за день, Женя решила лечь пораньше. Однако, заснуть никак не получалось, несмотря на ударную дозу валерьянки. Она вертелась с боку на бок, снова и снова размышляя о чертежах. Элен казалась ей слишком импульсивной. Да, закрыть в подвале, да, одежду изрезать – но это всё такое по-детски глупое. А вот отослать неверный проект… Это сложнее.